Портреты Пером (СИ)

– Нюхать можно, – Арсений устраивается рядом. Шарит в свое сумке, извлекает оттуда маленький термос. Тот самый, что у него забрал Джек в ночь похищения. – Сухарей с чаем, сэр? Другой еды пока нет. А от конфеток ты не отказывайся, вкусные.

– А от конфеток я и не думал отказываться.

Смотреть, как неловко Арсений пытается управляться с пробкой, потом вытащить термос из его скрюченных пальцев.

– Когда приду в себя, буду теребить Кукловода. Кстати, как он?

– У него жажда деятельности прёт из всех дыр.

Арсений скидывает кроссовки, забирается в середину кровати и приваливается к его плечу. Но как-то так удобно устраивается на подушках, что на плечо не давит.

– А ещё он злобствует на тебя. Из-за этого технического плана как раз. Он у Райана и Джона был, но завязан на Алисе. А там сейчас Элис, ну вот и Кукля весь из себя извёлся, что тебя надо принудительно будить и слать на амбразуру, могучей магией психоанализа возвращать к реальности Алису. Я ему сказал, чтобы к тебе даже не приближался. На маленького смотреть больно, места себе не находит.

– Какие страсти у вас тут кипели…

Джим осторожно вплетает пальцы в волосы Арсения. Поглаживает. Хоть бы тот успел немного поспать, пока боль не вернулась.

– Я его сам загоняю, – пообещать. – Этот мистический Тёмный Властелин ещё не знает, с кем связался.

– Главное смотрите не взорвите тут что-нибудь, – хмыканье. – Хотя нет, почему… если пробьёте внешнюю стену дома…

– А что? А пробьём.

От окна в этой комнате доски не отдирали. Оно выходит на внешнюю сторону дома, не во внутренний двор. И теперь в просветах между досок, в идущих из них полосках света кружатся пылинки. Много-много.

А мы этим дышим

– В общем, еда в моей сумке, ешь. – Арсений поднимается с места. – Надо притащить нам сюда… разное. Оповестить Джека, чтобы не потерял. Он сам говорил, что тебя лучше из подвала куда-нибудь… Пледы захвачу, вода здесь есть в фотолабе. Ведро притащу, куда ж без ведра-то. Есть пожелания, что ещё принести?

– Отбери у Лайзы мою сумку. – Джим разгибает палец. И тут же – второй, – И не тащи всё сам. Можешь оповестить людей о том, что нам понадобится до завтра. А завтра я и сам в состоянии ходить буду.

– Вас понял. Пошёл.

Он вываливается за дверь, неровные шаги быстро смолкают в коридоре. Джим остаётся наедине с сухарями, сумкой и зонтиком. Ах да, ещё и резиновыми сапогами. И термосом.

В задумчивом пошвыркивании чаем проходит около пятнадцати минут.

Потом в коридоре уже две пары шагов, вразнобой. Заваливаются в дверь вместе. Джек тащит ведро, небольшой котелок с чем-то дымящимся, зачем-то жёлтый эмалированный тазик и ругается на ходу, что его не позвали сразу.

Перо несёт сумку и пледы и согласно кивает, явно его не слушая.

Младший всё сваливает у порога, кроме котелка – его на тумбочку, и плюхается на кровать, поднимая облачко пыли. Требовательно щурится.

– Ты представь, этот вот меня даже не позвал! Сам без пяти минут дохлый…

В ворчании нет прежнего задора. Это скорей констатация факта.

– Я предлагаю его сначала накормить горячим, – Перо кивает на котелок и тоже садится на кровать. – Ложки я захватил вам.

– А, ну да…

Где-то быстро находится кусок фанеры, на него установлена посудина, и Джиму торжественно вручается ложка. В котелке – каша, перемешанная с небольшим количеством моркови. Поджаренной. Там же волокна рыбы – явно из консервы, и ломтики картошки. По нынешним меркам это почти чудо.

Арсений вручает ложку и младшему, тот кивает.

– Мне бесполезно, – поясняет Перо. – Да и не хочу.

– Тогда держи. – Джим передаёт ему термос. – Хоть что-то. Тебе нужна вода.

Странная пародия на обед. Младший сосредоточенно сопит, орудуя ложкой, дует на обжигающее месиво, стукается зубами о металл.

Джим ест осторожно, прислушиваясь к своему организму.

Перо потягивает отвар прямиком из термоса, держа его между запястий.

– А вы ж не видите, – Арсений чему-то довольно улыбается и указывает на потолок. – Меня дом поблагодарил. Он новое слово выучил.

Вскинув голову, Джим успевает заметить исчезающее сажное «luck».

– Это он о чём? Нам удачи? Вроде как – пиздец совсем? – Джек ткнул в сторону потолка ложкой с налипшей на неё кашей. – Эй, ты там, поясни хоть немного!

– Да нет, – Перо хмыкает, наваливаясь на подушки. – Это мне удачи, за то, что напоил его кровью. Мы же пока тебя вытаскивали, – в сторону Джима, – я испытания по всем комнатам, да не по разу… А тут же система кровосбора. Вот моя кровь и оказалась «в жилах» этого дома. Родич теперь это мой. Пойду у Фолла завещание оспаривать, скажу, мне дом ближе.

– Вот, – согласно кивает Джек. – Я вообще думаю у него отсудить эту домину… А потом запастись динамитом, вернуться сюда и взорвать его нахрен. По-моему, идеальный план. Даже уже схемку прикидываю для взрывной цепи, всё как надо, дистанционное управление…

– А мой милый тебе не даст, они с домиком братья по крови, – спокойно говорит Джим.

Джек изобразил вселенское страдание на лице и рухнул носом в подушку. Арсений сочувственно погладил его по голове нижней частью пухлого бинта, после чего младший спокойненько вернулся к поеданию каши.

Джим, вздохнув, потирает переносицу. Да, он предполагал, что Трикстер прогнал Перо по всему дому. Но тогда руки Арсения в поистине ужасном состоянии.

А это значит что?

Что единственному врачу особняка надо восстанавливаться быстрее.

В рот отправляется очередная ложка каши.

Заканчивают обед в тишине, но через какое-то время в коридоре слышатся торопливые шаги. По их лестнице, ближе… Дверь распахивается, и в комнату решительно входит Дженни с ведёрком воды, на котором висит тряпка, и шваброй.

– А… – Арсений приподнимается, но «фея» тут же начинает махать на него рукой. Из-за швабры получается странно. За ней протискивается недовольная Соня с губками и перчатками. – Джим, забыл сказать. Дженни решила, что тут надо сделать уборку, чтобы ты мог принимать наших болящих нормально.

– Вот именно, – девушка решительно поставила на пол ведро. Выглядела она измученной до крайности, но отступать явно не собиралась. – Джим и Арсень – отдыхайте, Джек – будешь нам помогать.

Младший глубоко вздыхает, возводя глаза к потолку.

– И почему я, такой красивый, офигенный, молодой и талантливый, должен убираться? – сползая с кровати. До Джима не сразу доходит, что это Джек… иронизирует. – Жизнь – полная несправедливостей штука!

Арсений тихо фыркает и сулит ему конфетку в качестве утешения и поддержки жёстко эксплуатируемых моральных сил.

– Кажется, в моей жизни стало на трынделку больше. – Джим, улыбаясь, свешивает ноги с кровати. – Джен, не списывай меня со счетов. Мне нужна физическая нагрузка.

Молодец, младший

Хотя стиль ты бессовестно слямзил

В двух стеклянных фонариках колыхались свечки. В целом это не разбавляло тревожной темноты, густеющей в комнате.

Трагично, да. Ещё тревожную музычку сюда

Арсений зевнул и шмыгнул носом. Дева, до этого «держащая» Перо, ушла, уступив место Исами, и она, незрячая, пристроилась рядом, положив ладошку на его горящую болью руку. Реальности она не видела и не могла её воспринимать, как и большинство призраков. Перо, находящийся половиной сознания – из-за умирающего тела – в Сиде, мог ощущать её растерянность. Ещё не привыкла.

На той же кровати сидел по-турецки Джек, примостив в ногах чашу с водой. Крыс трогал воду пальцами и тренировался видеть «ту сторону» на водной глади, пока нечего было делать. Джим, сосредоточенный, со скрещенными на груди руками, сидел так, чтобы опираться спиной на подушки и не напрягать шею. На другой стороне кровати Нортон, обхватив колено пальцами, задумчиво созерцал тёмный потолок.

На стуле подпирал спиной стенку Кукловод. Мрачный, как чёрная чернота бесконечности. Сцепив пальцы в замок, постукивал друг о друга указательными. Рядом, примотав к вязаной шапке работающий мини-фонарик, шуршал какими-то расчётами Энди. На полу на подушке сидел Зак, рядом с ним на свёрнутом матрасе расположились одинаково лилово-синеватые Рой и Нэт. Подпольщик пробормотал нечто вроде «тайная вечеря, мля», и покосился на дверь. Арсений подумал, кого в этом случае он прочит на роль Сына Божия и считает ли себя Иудой.