Не отбрасывая тень (СИ)

Если бы было возможно, я бы вызвал Виктора прямо посреди Праги, где-нибудь в людном месте самой центральной площади, но появление из воздуха крылатого человека едва ли останется незамеченным для зевак, а проверять, сможет ли венгерский принц щелчком пальцев отправить в могилу тысячу человек, не очень хотелось.

Как бы ни было мне страшно оставаться с ним наедине, на такое я бы не решился.

В своем бегстве от проблем я не учел только одного: я умирал. Тело, и без того ошарашенное новостью о скорой кончине, вдвойне возмутилось моей наглой потребностью побегать средь бела дня по чужой стране: не пробежал я и квартала, как сильный приступ кашля практически согнул меня пополам, и я остановился так же резко, как сорвался с места. Прислонившись к стене какого-то магазина, я пытался откашляться и справиться с паникой, возросшей в разы, когда боль в груди стала такой сильной, будто я пытался выплюнуть собственные легкие.

Самым главным было подавить эмоции, потому что приступы, как показала практика, проходили так же быстро, как и начинались, оставляя после себя лишь неприятное ощущение ограниченности во времени - а вместе с этими ощущениями просыпался и страх того, что даже если лекарство будет найдено, я уже ничего не успею сделать.

Я поймал такси, когда снова смог вдохнуть. Захлопнув за собой дверцу, я откинулся на спинку сидения и попытался сделать глубокий вдох, не вызвав новый приступ кашля.

- Куда-нибудь в безлюдное место, - сказал я, и только после пристального взгляда в зеркальце заднего вида понял, как это прозвучало со стороны.

Водитель мое направление не оценил.

Или не говорил по-английски.

- Хочется побыть подальше от людей, - неловко добавил я. - Где никого нет. Можете отвезти меня туда? Говорите по-английски?

- Говорю, - ответил он, - но мы никуда не поедем.

Я уставился в зеркальце заднего вида.

- Почему не поедем? - спросил я слишком резко, и от этого сильно закололо в груди.

Я поморщился от боли, сделал глубокий вдох и внезапно почувствовал тонкий демонический аромат, ударивший по моему обонянию так резко, что я практически окаменел от осознания, что сижу в одной машине с демоном.

Он смотрел на меня в зеркальце заднего вида, у него был человеческий облик, но я не знал, сколько времени ему нужно, чтобы обратиться и убить меня.

- У меня есть разрешение, - негромко сказал я, неотрывно глядя на него. - Оно действительно неделю. Ты не можешь меня тронуть.

Он поправил зеркальце и отвернулся, и дверца слева от меня вдруг открылась. Не успел я понять, что происходит, как в машину сел Виктор, захлопнул за собой дверцу и посмотрел на меня.

- Не против прогуляться? - спросил он, и в его синих глаза засиял знакомый мне блеск лукавства. - Или ты хотел прокатиться?

========== Глава XLV. ==========

В оцепенении и не совсем понимая, что происходит, я смотрел, как демоническое такси уносится прочь по улицам Праги, мимо величественных и готических домов, словно скрывающих за своим фасадом и зашторенными окнами тысячи тайн, и когда я перевел взгляд на Виктора, меня почему-то не удивило, что именно ему принадлежат Чехия и Венгрия.

Он словно был олицетворением этих тайн, несмотря на его мнимую открытость. Конечно, Виктор был проще и понятнее, чем Он, но меня не покидало ощущение, что по-хорошему мне нужно было бы держаться подальше от них обоих.

А я умудрялся делать назло даже себе, когда тянулся к ним.

Перехватив мой взгляд, Виктор улыбнулся. Он был в человеческом обличии, слишком прекрасный для человека, в темно-синей рубашке и черных брюках, и каждое его движение было неторопливым, словно бы даже ленивым.

- Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь для пешей прогулки, - сказал он, окидывая меня взглядом с ног до головы. - Из окон такси Прагу не увидишь.

Он подошел ко мне поближе, и я, подняв руку, ударил его по лицу, вкладывая в пощечину всю свою злость и силу. Он не ожидал этого; воспользовавшись его заминкой, я собрался ударить его снова, но он мгновенно среагировал и схватил меня за запястье, притягивая к себе ближе. Кожа загорелась под его пальцами, и я поморщился, но не вырвался.

- Это за суицид, - прошипел я. - За то, что ты чуть не отправил меня под демонический суд, прекрасно зная, что если у меня получится, то я стану жертвой тысяч демонов, мечтающих о моей смерти.

- Еще раз ударишь, - угрожающе тихо произнес он, проигнорировав мои слова, - и это будет последним, что ты сделаешь в своей жизни.

- Давай, - зло усмехнулся я. - Кроме Него никто никогда не пытался сжечь мою кожу. Хочу посмотреть, как далеко ты зайдешь. К тому же я еще не ударил тебя за поцелуй и зов, который привел меня к тебе.

Не сводя с меня взгляд, он вскинул свободную руку, жестом останавливая кого-то. Обернувшись, я увидел несколько парней, стоящих друг от друга на расстоянии примерно пары метров. Сейчас они все смотрели на нас, и в теплом воздухе отчетливо ощущалось их напряжение, переплетенное с тонкими линиями запахов их вторых сущностей.

Все они были людьми, но я был уверен, что это лишь до первой угрозы, которой я только что чуть не стал.

- Ты сказал ему? - неожиданно спросил Виктор.

Я растерянно повернулся к нему, и моя растерянность была хорошо заметна за злостью, пока я смотрел в пронзительно синие глаза и пытался угадать, о чем он говорит.

- О том, что ты меня поцеловал? Он догадался сам.

Он широко улыбнулся, и мне не понравилась эта улыбка. Я слабо дернул рукой, но он не отпустил меня, и что-то тревожное шевельнулось внутри, подстегивая меня вырваться и убежать.

- Ты не сказал ему, что ты его любишь, - со странным восторгом сказал он.

Я дернул рукой снова, но на этот раз так сильно, что от его крепкой хватки свело пальцы. Я вдруг перестал ощущать свое лицо и эмоции, отражающиеся на нем, и отчаяние начало душить меня.

- Понятия не имею, о… - начал я, прячась от него за челкой, но в следующую же секунду он резко схватил меня за подбородок, поднимая мою голову и заставляя взглянуть на себя.

Я вцепился в его руку и сжал зубы. Прохожие с опаской смотрели на нас и перешептывались, а некоторые зеваки остановились в стороне, ожидая, будем ли мы драться.

Я был уверен, что смотреть в этой драке было бы нечего.

Скорее всего, меня убили бы в первые же секунды.

- Ты забываешь, кто я, Томми, - шепотом сказал он, и чтобы слышать его на фоне шума машин и разговоров прохожих, мне приходилось напрягать слух и едва ли не читать по губам. - Ты забываешь, что я хорошо вижу чужие чувства. Ты его любишь. И ты ему об этом не сказал.

- Его это больше не волнует, - выпалил я и резко оттолкнул его руку, вырываясь. - Он бросил меня! Он оставил меня умирать! Я больше не имею значения для Него! И теперь не уверен, что вообще имел.

Сделав паузу, я выдохнул и откинул челку с лица. Запястье руки, за которую Виктор держал меня, покраснело и чуть припухло.

- Ты знал, что я обречен? Ты знал, - я понизил голос, - что брак с Ним убьет меня?

- Да, - спокойно ответил он и кивнул, словно я мог не услышать слов. - Я знал.

Я дышал через приоткрытый рот, глядя на него, и не знал, что сказать.

У меня и раньше возникали сомнения по поводу правильности моего решения о встрече с ним, но сейчас я побил все рекорды сожалений.

- Ты приехал, чтобы сообщить мне об этом? - спросил он, убирая руки в карманы брюк. - Я знал, что ты обречен с того момента, как ты повторил за ним ту фразу на его языке. С того момента, как ты подтвердил, что вы обручены.

- Я приехал за правдой, - ответил я.

Он поднял брови.

- За правдой?

- Я хочу знать, что между вами было. Я видел воспоминание, - я поморщился, вспоминая тоску, с которой оно вырвалось из-под Его контроля. - Я видел… Его. Он был не один. Молодой человек. Темные волосы… Он говорил о крыльях…

Виктор опустил голову и усмехнулся. Невесело. Как будто я загонял его в угол.

- Допустим, я расскажу тебе все, - сказал он и прищурился, глядя на меня. - Что тебе это даст?