Портреты Пером (СИ)

====== La perfide Albion ======

Сказал бы кто, что она, леди Блэкхэм, просто так поверит незнакомцу с лестничного пролета. Что впустит в квартиру, выслушает его россказни о Саймиле, а после согласится с ним же поехать к лорду Фоллу… Может, она просто слишком устала от всего свалившегося?

Но сейчас она ехала в чёрном джипе мистера Файрвуда, смотрела, как капли дождя оставляют с той стороны стекла неровные дорожки, и лишь искоса позволяла своему взгляду остановиться на невозмутимом силуэте ведущего машину мужчины.

– И что помешает вам отвезти меня к себе, связать и начать шантажировать мою семью? – спросила зло, но это скорее от отчаяния. Она же рехнулась, точно рехнулась. Какая временная петля, какое проклятье?

Но это определённо был Джеймс Файрвуд, одна из жертв Кукловода десятилетней давности. И вряд ли маньяк смог бы позвонить лорду Фоллу и запросто договориться о встрече.

Хотя, гипотетически, тот тоже мог оказаться маньяком.

Это в любом случае полезно. Я и сама собиралась встретиться с Фоллом.

– Ничего, – мягкий и спокойный голос Файрвуда. Он даже не обернулся в её сторону, только улыбнулся слегка. – Вам придётся довериться мне, леди. Но вы и так это сделали, не правда ли?

– Пожалуй.

Пальцы, стянутые тонкими перчатками, слегка сжали ремешок сумочки. Нервы ни к чёрту, самочувствие ужасное, с утра мутит и кружится голова. Ей бы сейчас из дома не выходить – как раз получила заказ на достаточно легкую картину, – да ещё и с учётом недавно открывшихся обстоятельств.

Но Саймила было необходимо найти, и как можно быстрее. И наличие заинтересованного союзника в этом деле совсем не помешало бы.

Красивая темноволосая женщина заправила за ухо выбившуюся волнистую прядь. Джим наблюдал за ней боковым зрением. Основное внимание – на дорогу. Хорошее время, ночью на трассах M6 и М40 пробок обычно не бывает, можно добраться до Ливерпуля, где обосновался Фолл, часа за три хорошей езды. Плохой – четыре.

В идеале ей нужно было выспаться, а завтра рано утром они выехали бы. Джон недолюбливал срочные визиты, да и самой Софи перенапрягаться нельзя было. Из-за последней причины Джим ждал сутки после того, как подбросил ей открытку, и только потом пришёл поговорить. Старался изложить суть в максимально мягкой форме, в такой он вообще редко с кем разговаривал. Убеждал, что поездку нужно отложить до утра. Но мисс Блэкхэм оказалась упрямее. Выслушала его историю над забытой чашкой чая, молчала минуту, а потом заявила, что немедленно едет к Джону Фоллу. Можно понять, конечно, такая информация после месяца бесплодного поиска…

Навигатор вежливо прошелестел, что через сотню ярдов нужно повернуть направо. Влажный асфальт поблескивал золотым, отражая дальний свет фар, капли негромко барабанили по стеклу. Атмосфера навевала сонное состояние, и прилечь бы сейчас, но останавливаться не с руки, а доверять управление ей не хотелось.

– Вам стоит поспать, Софи, – обратился к ней как можно более мягко. – Мы будем ехать не менее трёх часов.

– Благодарю, но сейчас я не смогла бы заснуть при всём желании, – она сидела прямая и напряжённая.

– Я могу предложить вам лёгкое успокоительное.

– Я очень прошу вас, мистер Файрвуд, не отвлекаться от дороги.

Джим с трудом подавил желание остановить машину и насильно скормить ей таблетку пустырника.

Как ты терпел её, Арсень? Хотя… ты терпел меня с младшим.

Он и сам слегка волновался, в результате чего ехал на границе положенных семидесяти миль в час. Если бы с ним не была женщина, по состоянию приближающаяся к пациентке, мог бы даже превысить. Несильно.

Софи думала о чём-то своём, смотря в окно, Джим наблюдал за дорогой и старался не вспоминать, что ему предстоит по возвращении в Вичбридж.

Он так давно не видел Арсеня. Арсения. Перо. Как угодно. С тех пор, как мисс Блэкхэм прибрала к рукам его беспокойного возлюбленного, и тот перестал шататься по барам все выходные. Джим был бесконечно благодарен ей: неизвестно, сколько организм русского смог бы выдерживать загульный образ жизни. Но в то же время Софи крала у него последнюю возможность с Арсением видеться. Пусть Джим позволял себе появиться перед ним только когда тот был в усмерть пьяный и не мог запомнить его лица, пусть – первая попавшаяся гостиница, где иногда вместо и без того кратких минут близости приходилось делать будущему Перу кустарное промывание желудка, заказывая в номер кипячёную воду, пусть – необходимость исчезать ещё до рассвета, предусмотрительно оставив ему на тумбочке воду, аспирин и завтрак. Всё – пусть. Джим променял бы на это любую из многочисленных интрижек с коллегами и студентами.

– Леди Блэкхэм, – начал максимально предупредительно. – Ваше бдение нисколько не поможет мне ехать быстрее. А вам нужно заботиться о своём здоровье. Дорога пройдёт проще для нас обоих, если вы поспите.

Поэтому бери таблетку, запивай, и марш на задние сиденья, – хотелось прорычать дополнительно, но он не стал. Насколько он знал таких людей, агрессия в их сторону делала их только упрямее.

Женщина молчала несколько секунд. Потом нехотя поинтересовалась:

– Какое у вас успокоительное?

Надо отдать ей должное, для своего положения в обществе она была достаточно резка и прямолинейна. Это Джиму нравилось.

– Пустырник.

– Вы же врач?

– Да.

– Сколько мне нужно?

– Две таблетки должно хватить.

Больше они не разговаривали. Она приняла таблетки из его рук, жестом попросила воды и с недостойным леди отсутствием грации перелезла на задние сиденья.

Можно было вздохнуть спокойно. Теперь женщина если и не заснёт, то хотя бы сможет немного расслабиться. Дело даже не столько в таблетках, сколько в том, что она оказалась вне зоны его наблюдения, и ей можно было не держать лицо так усердно.

Райан сказал, уже скоро

И инструменты нужные обещал

Джим сжал руль немного крепче. Страшно хотелось выпить.

Маленький старый особнячок, в котором теперь проживал лорд Фолл, был, как всегда, в идеальном состоянии. Джон всё свободное от дел время посвящал его обустройству. Делал он это ради своей девятилетней дочери Кэтлин. Как-то раз, за чаем, он обмолвился, что пытается всеми возможными силами обеспечить девочке хорошее детство. А для себя он уже ничего не хотел. Этой недостойной лорда темы он, разумеется, не касался, но и так было ясно. По тёмному, внутрь себя, взгляду, по отстранённости, которая была чрезмерной даже для традиционной английской сдержанности. В те редкие встречи, когда Джим находил время приехать – привезти отчёты по делам типографии, или же просто навестить Фолла, они больше молчали.

Да и сам Фолл-хаус гостеприимным не выглядел.

Три этажа серого камня, тёмная покатая крыша, тёмные узкие окна. Вот разве что вот, небольшой садик. Джон отдал его в распоряжение дочери, нанял постоянного садовника, хотя для такого маленького дома это было скорей расточительством, чем реальной нуждой.

Джиму было вообще не ясно, зачем здесь нужен сад – на его взгляд, в месте, где обосновался Фолл, живой природы хватало в избытке.

И, конечно, кованый забор. Высокий, из украшенных завитушками копьеподобных чугунных прутьев. Если бы не дочь, вместо этой по-своему изящной громады точно высилась бы каменная стена метра в два.

Дворецкий был безукоризненно вежлив. Он всегда был безукоризненно вежлив и предупредителен – в отличие от хозяина. Где Джон раздобыл в двадцать первом веке такой раритет, как настоящего, истинно английского дворецкого – оставалось загадкой. Но бывший Кукловод вообще отличался умением находить то, что идеально отвечало его запросам – и никак иначе.

Дворецкий встретил их у машины, проводил в дом.

Джиму стало немного смешно от попыток представить, как Софи будет реагировать на поведение Фолла. Какой бы необычной аристократкой она ни была, всё же она воспитана определённым образом и от людей своего сословия должна ждать того же.

– Лорд Фолл осведомлён о вашем прибытии. – В прихожей черноусый невозмутимый джентльмен взял пальто у Джима. – Он примет вас в библиотеке.