Полет к солнцу (СИ)
Полет к солнцу (СИ) читать книгу онлайн
История детства и юности Альбуса Дамблдора.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту pbn.book@yandex.ru для удаления материала
— Вы вообще слушаете меня, маленький похотливый подонок?!
За спиной у Сполдинга сердито кашлянули, он обернулся. Альбус увидел раскрасневшихся Викки и Айлу.
— Простите, сэр, — обратилась к нему Айла, — мы бы хотели уточнить один вопрос по поводу чар заживления…
В то же время Альбуса кто-то за руку потащил прочь. Это оказался Лэм, который, завернув за угол, довольно улыбнулся.
— Все-таки Сполдинг — глупый человек. Незачем говорить такие гадости, когда другим плохо. Я ненормальный, и то это понимаю.
— Получается, ненормальный не ты, а он, — Альбус машинально растрепал волосы. Лэм погладил его по руке.
— Знаешь, наверное, он не совсем то хотел тебе сказать. Он хотел передать, что мне сейчас сказал Колдфиш. Нас могут послать на конференцию в Каир — тебя, Горация и меня, — Лэм по-птичьи склонил голову набок. — Девочки говорят, это хорошо. Тебе нужна… как они сказали… перемена мест. Ты сильный, Альбус. Я бы уже умер.
Вместо ответа Альбус обнял друга.
Что до Горация, он, как и Финеас, словно бы «отступил в сторону»: приветливо кивал, но заговорить не пытался. И если бы у Альбуса было желание прислушаться, он мог бы уловить такой разговор на уроке ЗоТИ.
— Дело в том, что я осуждаю их обоих, — Финеас гипнотизировал взглядом чернильницу. — Она грешница, конечно. Самоубийца. Но основная вина все-таки на нем. А для людей, которые действительно виноваты, у меня нет слов утешения.
— Святые до грешников не снисходят? — усмехнулся Гораций. — Вам не на пользу общение с Толстым Монахом. Хотя, должен признаться, он куда снисходительнее, чем вы.
— Хаффлпаффец, — Финеас несколько презрительно дернул плечом. — Но ведь и вы тоже не горите желанием общаться с ним.
— Что делать, — вздохнул Слагхорн. — С детства не переношу сильных эмоций, просто теряюсь. А сейчас мне Луизы хватает. Она вне себя от горя. Очень прошу, окажите услугу: найдите кого-то, кто заменил бы ей Камиллу. Какую-нибудь несчастную тихоню. Я долго не протяну: сбегу в Каир, не дождавшись конференции.
Гриффиндорцы нашли самым разумным сделать вид, будто ничего не случилось. Правда, Мейбл Росс и Герда Энслер иногда принимались как-то особенно настойчиво предлагать Альбусу за столом сладкое, а Генри Уизли пару раз пытался заговорить о каких-то пустяках, но разговор не клеился. Единственным, кто не собирался отмалчиваться, оказался Аберфорт. В первый же вечер, когда Альбус вернулся из больничного крыла, брат загородил ему дорогу к спальне и скрестил руки на груди, зло глядя исподлобья.
— Вот, значит, как? Довел девку? Выходит, не зря мать говорила, что таких, как ты…
— Отойди от него! — сердито крикнула Джейн, сидевшая в углу с Дональдом.
— Дай пройти, — вздохнул Альбус, но брат не тронулся с места.
— Получается, тебе захотелось, а кто-то должен страдать? А может, ты надеялся, что сможешь ее приданым разжиться, а?
Альбус съездил брату по уху так, что тот отшатнулся, и прошел к себе. Уходя, услышал бормотание Дональда:
— Ну чего ты полез? Видишь, человек не в себе…
— А мне стыдно, что у меня такой брат! — огрызнулся Аберфорт. — Лезет к богатым девкам, они из-за него травятся…
В общем-то, ничьи злые слова Альбуса не задевали, но все-таки он постоянно испытывал боль: по душе словно скребли железными когтями, оставляя кровавые борозды. Он каждую минуту думал, что Камилла была жива, а теперь ее нет, что она страдала и умерла — из-за него. До крика хотелось еще раз увидеть ее, кинуться ей в ноги, вымолить прощение — и в то же время хоть однажды пережить тот восторг, который он пережил на их последнем свидании, когда отдавал ей себя и видел ее счастливое лицо.
Так прошла неделя. Альбус как будто ослеп и оглох. Он машинально жил, отвечал на уроках, даже писал вместе с Лэмом очередную статью — на сей раз про изменение потоков магической энергии во времени — и в то же время словно выпал из жизни, ища Камиллу, гадая, где она могла бы быть и как ее вернуть. Вечером следующего дня, когда вместе с Джейн он завершил обход коридоров, у входа в гостиную его встретили Викки и Элфиас.
— Мы еще немного с ним погуляем, — пояснила Виктория, и Джейн, кивнув, исчезла за картиной. — Мы давно хотели с тобой поговорить…
— Посмотри на себя, — Элфиас взял его за руки. — На кого ты похож? Ты же почернел, как фестрал! Нельзя же так…
— Поверь, Камилла это сделала не из-за тебя, — Викки смотрела ему в лицо огромными глазами. — Ее хотели выдать за Гектора Кэрроу. Он садист, он колет эльфов булавками и выщипывает перышки канарейками, а как-то прижег мопса углем. Говорят, его видели в душевой целующимся с Дециусом Малфоем. Наверное, я бы от такого просто сбежала, но Камилла решительной никогда не была. Лучше умереть, чем быть женой Гектора Кэрроу.
— Тем более, в последний год она счастлива, — подхватил Элфиас. — Понимаешь, в последний год она жила, как не жила и всю жизнь. И это благодаря тебе.
«Да, — подумал Альбус. — И благодаря мне она умерла».
http://www.youtube.com/watch?v=8Z8XxVr_M7E
========== Глава 52. Отъезд ==========
В следующие выходные Альбус аппарировал вместе с Викки и Айлой навестить Клеменси: ей предоставили несколько дней отдыха. Хозяева вместе с детьми отправлялись к родственникам и гувернантку не взяли с собой.
…В саду у Йорков пахло примороженными яблоками и прелыми листьями. Дома не было ни мистера Йорка, ни Джастина: один еще не вернулся с работы, другой в начале сентября отправился в какую-то дешевенькую школу. Миссис Йорк с дочерьми хлопотали по хозяйству. К ним немедленно присоединились Викки с Айлой, маггловскими способами работы весьма интересовавшиеся; на стол накрывали вместе. Альбус же пошел вместе с Клеменси в сад, чтобы по просьбе ее матери набрать поздних яблок и груш. Он нагнул и удерживал ветку, усеянную плодами, Клеменси срывала груши и бросала в корзину. Против обыкновенного, она молчала. В прощально-мягком солнце «бабьего лета» поблескивали паутинки и капли утреннего дождя, пожелтевшая листва мягко шумела. В траве алели последние дикие гвоздики. Когда Клеменси закончила обирать плоды, Альбус отпустил ветку, и тут девочка подошла и обняла его.
— Профессор Кей рассказал мне, что случилось, — прошептала она. — Чем я могу тебе помочь?
Альбус погладил ее мягкие пепельные волосы и горько улыбнулся. Помочь ему не мог никто и ничто на свете, и все же попытка Клеменси была трогательна. И вдруг кое-что пришло ему в голову.
— Прочитай мне сонет 90, — попросил он. Зачем — сам не знал: тонкий голосок Клеменси вовсе не был похож на звучный и мягкий голос Камиллы. И наверняка подруга понимает сонет совершенно иначе и прочтет его по-другому. Но сейчас, среди этой удивительной тишины и покоя, ему захотелось, чтобы о Камилле напомнили хоть сами строки.
Клеменси отступила на шаг, немного задумалась и негромко начала:
— Then hate me when thou wilt; if ever, now;
Now, while the world is bent my deeds to cross,
Join with the spite of fortune, make me bow,
And do not drop in for an after-loss…
Альбус замер: при несходстве облика и голоса, он будто почувствовал Камиллу вновь рядом с собой. Клеменси, ни разу не слышавшая, как Камилла читала Шекспира, каким-то образом верно угадала все ее интонации — и как будто призрак возник перед ним.
— If thou wilt leave me, do not leave me last,
When other petty griefs have done their spite
But in the onset come; so shall I taste
At first the very worst of fortune’s might…
Он отвернулся: соленый ком подкатил к горлу, и глаза вдруг стало невыносимо резать. Тяжело задышал, пытаясь сдержать рвущиеся из груди рыдания — ему показалось, что Камилла растолковывала этот сонет только вчера, нет, полчаса назад, что, может, в прошедшую минуту он еще мог услышать ее голос и дотронуться до ее руки.
— And other strains of woe, which now seem woe,
Compared with loss of thee will not seem so.
Последние слова отзвучали, и зашелестели шаги. Клеменси отошла в другой конец сада, и теперь Альбус мог дать волю своей слабости. Обхватив ствол груши, обрывая и комкая вялые мягкие листья, он зашелся в беззвучном плаче, содрогаясь и кусая губы. Ему казалось, где-то высоко, в прозрачном осеннем небе, Камилла кружила над ним, но глаза так резало, что он не мог поднять взгляд.