Полет к солнцу (СИ)

Вдоволь наласкавшись к Аберфорту, Ариана подошла к Альбусу, обняла и ткнулась в плечо. Он рассеянно погладил ее по голове. Ариана подняла лицо и внимательно на него посмотрела.

— У тебя все хорошо? — мягко спросила она. — У тебя такое лицо, словно что-то болит.

Альбус сжал губы. Ну как она могла догадаться, что всю дорогу он думал о Камилле и сейчас жалел, что не успел увидеть ее на платформе? «Что с ней будет летом? Нет, нас никто не видел у озера, ее не за что наказывать… Как эта старая мымра вообще смеет…» Он стиснул кулаки с досады.

В это лето Альбус, как никогда, ощущал вокруг себя вакуум. Он старался загрузиться работой под завязку, переписывался с учеными, читал, строчил статьи, даже помогал по дому, насколько мог, — и все-таки, едва оставался один у себя в комнате, начинал нервно ходить из угла в угол. Тревога душила его, не отступая ни днем, ни ночью. Он написал бы Камилле, но понимал: письмо может попасть в руки ее матери.

Лето выдалось душным и облачным. У Арианы то и дело случались припадки. Особенно страшно было по ночам, когда Альбус просыпался от сыплющейся в кровать штукатурки и спешил, схватив клетку с метавшимся Фоуксом, вслед за матерью и братом выскочить на улицу — стены так тряслись, что дом, казалось, вот-вот рухнет. Несколько раз мальчик замечал, что в окне сестры мерцает словно бы зарево, странные вспышки во время припадков освещают ее комнату. «Это магия, — догадывался он. — Магия так ищет выход; чем больше Ари ее подавляет, тем становится хуже». На следующий день он хотел было поговорить с сестрой, но Ариана была слишком слаба, чтобы понимать, о чем речь. Она лежала в полузабытьи, бессмысленно глядя в потолок, и играла какой-то странной вещицей. При ближайшем рассмотрении то оказались старые часы отца, неизвестно откуда взявшиеся. Должно быть, мать забрала на память, а Ариана нашла или Аберфорт подарил… Но Альбусу от ее находки стало необъяснимо жутко — с той давней ночи, когда ему приснился первый кошмар, связанный с Часовщиком, мальчик терпеть на мог циферблаты и стрелки.

Спустившись вниз, он услышал разговор матери и Аберфорта, которые на кухне вместе возились с обедом.

— Чувствую, это добром не кончится, — вздохнула мать. — Всякое может случиться. Обещай, что если меня не станет, не позволишь Альбусу отправить Ариану в Мунго. Он бессердечный, бессовестный, легко ее сбудет с рук, если она ему будет мешать. Присматривай за ними.

— Хорошо, — дрогнувшим голосом ответил брат и через некоторое время добавил: — Мама, а может, мне не ездить больше в Хогвартс? Останусь здесь, буду тебе помогать… Ну ее, эту школу!

— Из-за нас ты не должен ломать себе жизнь, оставаясь без образования, — жестко ответила Кендра. — Я думаю, что справлюсь. Прошу просто на случай.

«Мать боится, что во время припадка может погибнуть», — понял Альбус и поежился. Тогда, получается, Ариана станет убийцей? Ему представилась сестра, какой он ее видел только что: беспомощной, больной, почти бесчувственной. «Она не может себя контролировать», — подумал он и зябко поежился, осознав, что именно поэтому то, чего опасалась мать, и могло случиться.

Результаты СОВ прибыли с опозданием: Альбус успел отпраздновать шестнадцатый день рождения. Он получил все «Превосходно», причем по трансфигурации, заклинаниям и ЗоТИ отмечались «чрезвычайно высокий уровень знаний и небывалое мастерство». Как выяснилось из писем друзей, похожие пометки были у Лэма — по астрономии и у Горация — по зельям. Девочки, Элфиас и Финеас тоже справились неплохо: у Айлы оказалась всего одна «Выше ожидаемого» — по древним рунам (которые теперь вела сухопарая старая дева, ничего толком не объяснявшая), а остальные «Превосходно»; у Викки и Финеаса — по три «Выше ожидаемого», а Элфиас справился без единой «Удовлетворительно», что нечасто у него получалось.

У Клеменси — вместе с одним из писем Айлы пришло письмо и от нее — дела тоже были неплохо. На все лето ее пригласили присматривать за детьми местного эсквайра, Шолто, того самого, что когда-то подстрелил подаренного друзьями сычика. Шолто успел жениться и завести двоих детей. Человек прижимистый, даже скаредный, он норовил сэкономить на всем, и на гувернантках в том числе, и посчитал, что нанять дочку местного учителя окажется куда дешевле, чем девицу с опытом. «Папе он не нравится, — писала Клеменси. — Мне тоже не особенно, но он почти и не будет появляться в доме, а его жена и дети очень милы. Кроме того, это хорошее подспорье для нашей семьи. Рада, что все вы отлично справились с СОВ. Профессор Кей говорит, к зиме я тоже смогу сдать их — конечно, экстерном». Альбус порадовался за подругу, хотя Шолто, убийца птиц, заочно не нравился и ему.

Список учебников, присланный на сей раз, заставил Кендру застонать — мало того, что Альбусу приходилось покупать новый комплект, так еще Аберфорту половина старых учебников брата не подходила. Альбусу, правда, кое-что прислали за пару статей, немного выручил Аберфорт, удачно сходивший в Пэгфорд с козьим пухом, и еще немного навязала «в долг», несмотря на сопротивление Кендры, мисс Бэгшот. В один из последних дней августа, облачный и ветреный, пропитанный грядущей осенью, мать и сыновья аппарировали в Лондон.

В книжном магазине стояла обычная для такого времени толчея, но кое-кого знакомого Альбус все же смог углядеть. Геспер Гэмп, важно поправляя тонкие очки, в сопровождении пожилой гувернантки выбирала книги. Мальчик вспомнил звериное и прекрасное лицо Сириуса в подпольном дуэльном клубе и подивился про себя, как два таких разных человека смогут ужиться вместе. Черноволосая Герда Энслер, чуть не сгибавшаяся под стопкой книг — за лето девочка стала высокой и хрупкой — приветливо кивнула Альбусу и разболталась с Аберфортом, который все еще копался в книгах. От духоты Альбус скоро стал судорожно зевать и, оставив книги на прилавке возле матери, стоявшей в очереди, вышел на улицу.

По совести, он надеялся, преступая порог, мельком увидеть Камиллу, которая наверняка пришла бы за покупками перед новым учебным годом, но увы — из знакомых перед ним только однажды промелькнули в толпе Мелвин Лавгуд и Осборн Крауч, что-то обсуждавшие настолько увлеченно, что и не заметили одноклассника. Альбус проследил за ними взглядом: они присоединились к толпе, выстроившейся вдоль стены магазина мантий и что-то негромко комментировавшей. Поколебавшись, мальчик последовал за ними и пробился вперед.

Вдоль стены медленно шагала бормотавшая что-то себе под нос девушка. Лицо ее было страшно, пятнисто, синевато-бледно, губы почернели, глаза ввалились. Черные волосы прилипли к мокрому от испарины лбу. Она водила рукой по стене, то и дело приваливаясь к холодным камням, и запрокидывала голову, тяжело дыша. Зеваки свистели и улюлюкали.

— Ишь ты, как напилась! Что, худо? А нечего было лопать паленое огневиски!

Девушка прислонилась к стене спиной и стала сползать на мостовую. Только теперь, увидев ее лицо вблизи, Альбус узнал Нэнси Стюарт и лишь сейчас заметил алую влажную цепочку следов, бегущих за ней. Оттолкнув скалившегося Крауча в сторону, он подхватил девушку и быстро понес к порогу «Флориш и Блоттс».

Нэнси впилась ногтями в его плечо, разлепила смежившиеся было веки.

— У тебя на руках… Что-то в этом… есть… — она едва лепетала, теряя последние силы. — Не надо… внутрь. Я солнца хочу.

— Надо вызывать врачей. Тебе помогут.

На крыльце его уже ждали мать и брат — и Кендра, увидев его ношу, каким-то чудом куда лучше него поняла, в чем дело. Крикнув Аберфорту, чтобы он вызывал целителей из Мунго, мать сухо велела Альбусу пронести Нэнси внутрь и положить на прилавок. Тот живо подчинился, сметя книги и вызвав крики среди покупателей. Уложив девушку, он продолжал придерживать ей голову и попробовал, наколдовав стакан, дать воды, но она не смогла глотнуть. Кендра между тем возилась в ногах у девушки, так что юбки Нэнси закрывали матери голову и плечи. Та слабо покривила рот.

— Сама дура. Хотела с Розье денег срубить… Не вышло. А так… Зачем мне ребенок? Кормить… Нечем…