Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата

Как и во всех советских социалистических респуб­ликах, в трех республиках Прибалтики не было безработи­цы. Разница между доходами существовала, но не была слишком большой. Минимальная заработная плата была в два раза меньше средней, а максимальные заработки бо­льшинства высокооплачиваемых людей превышали сред­нюю плату в 2—3 раза. Минимальная и средняя заработ­ная плата большинства работающих постоянно увеличи­валась во всех советских республиках.

В 1989 году среднемесячная заработная плата в СССР составляла 240,4 рубля. По этому показателю среди союз­ных республик первое и второе места разделяли Эстония и Литва — 270,1 рубля, третье — Латвия — 249,9 рубля. Если среднемесячная заработная плата работников сельского хозяйства по СССР составляла 235,8 рубля, то среди союз­ных республик на первом месте стояла Эстония — 300,9 рубля, на втором — Латвия — 260,9 рубля, на пятом — Лит­ва — 242 рубля. Среднемесячная оплата труда колхозников в СССР составляла 200,8 рубля. На первом месте в СССР по этому показателю находилась Эстония — 317,6 рубля, на втором месте — Латвия — 264,2 рубля, на третьем — Литва — 257,3 рубля.

К 1982 году сумма среднего вклада в сберегательных кассах советского человека равнялась 53% средней го­довой заработной платы. Каждый третий житель страны имел такие вклады. Ежегодно эти вклады продолжали расти.

О более высоком уровне благосостояния прибалтий­ских республик свидетельствовал и средний размер вкла­да в сберегательные кассы. В 1982 году Литва занимала первое место в СССР по этому показателю — 1820 руб­лей. После Грузии, Армении и Туркмении, занявших вто­рое, третье и четвертое места, не в малой степени за счет производства субтропических фруктов, следовала Эсто­ния (1398 рублей), а затем Латвия — 1260 рублей. Эти по­казатели были выше, чем для СССР в целом (1143 рубля) и РСФСР (1119 рублей).

Рост денежных накоплений у советских людей и одно­временный рост производства потребительских товаров позволял им повысить качественный уровень своего быта. Если в 1960 году из 100 советских семей 8 имели телеви­зоры, 4 — холодильники и 4 — стиральные машины, то к концу 1982 года телевизоры были в 91 семье, в 89 — холо­дильники и в 70 имелись стиральные машины. И в этом от­ношении Эстония, Латвия и Литва опережали другие со­юзные республики. Правда, Советская страна по-прежне­му заметно отставала от развитых стран мира по автомобилизации населения, но ускоренный рост произ­водства легковых автомобилей с середины 60-х годов со­здавал почву для оптимизма и в этом отношении.

Успешно решалась и другая острая проблема стра­ны — жилищная. Быстрая урбанизация страны, разруше­ния городов во время Второй мировой войны вызвали острый дефицит жилья. Начиная с 1957 года темпы жи­лищного строительства выросли в 4 раза, и ежегодно строилось более 2 миллионов городских квартир. Количе­ство людей, вынужденных жить в так называемых комму­нальных квартирах, в которых проживала не одна семья, или в неблагоустроенных жилищах, постоянно сокраща­лось, а надежды молодоженов приобрести самостоятель­ную квартиру неуклонно росли. При этом оплата за госу­дарственное жилье, которым пользовалось подавляющее большинство городского населения страны, и коммуналь­ные услуги составляли менее 3% от семейного бюджета рабочей семьи. Лишить человека его «жилой площади» было невозможно.

В Прибалтике средняя обеспеченность жильем одного человека была выше, чем в других республиках (в Литве было 18,1 квадратного метра на человека, в Эстонии — 20,8 квадратного метра; в РСФСР — 14,7 квадратного метра).

Важнейшим условием уверенности советских людей в своем будущем стали государственные гарантии здоро­вья. Бесплатность социалистического здравоохранения позволяла любому человеку получать и самое элементар­ное лечение, и дорогостоящую медицинскую помощь, включая сложные хирургические операции, в течение всей его жизни. В стране постоянно росло число медицинских учреждений и количество специалистов, способных ока­зывать медицинские услуги. Быстро развивалась система здравоохранения в республиках Прибалтики. Если в 1940 году в Литве было 2 тысячи врачей, то в 1986 году — 15,8 тысячи, в Латвии в 1940 году — 2,5 тысячи, в 1986 году — 12,8 тысячи, в Эстонии в 1940 году —1,1 тысячи, в 1986 году — 7,4 тысячи. Улучшалось и здоровье населения. М.Ю. Крысин замечал, что в 1940 году детская смертность в Латвии была одной из самых высоких в Европе, а сред­няя продолжительность жизни не превышала 58 лет. К на­чалу 70-х годов люди стали жить в среднем до 70 лет, а детская смертность сократилась в 5 раз. Средняя продол­жительность жизни литовца в 1975 году составляла 72 года. Такие же улучшения жизни произошли и в Эстонии.

Экономический и социальный прогресс страны сопро­вождался подъемом образования и культуры. Население СССР становилось все более образованным. С 1964 по 1982 год число учащихся возросло с 71,8 миллиона чело­век до 105,7 миллиона. Постоянно росло количество теат­ров, кинотеатров и их зрителей. И это несмотря на расту­щую популярность телевидения. Кинофильмы и телефиль­мы, созданные тогда, до сих пор демонстрируют по телевидению. В эти годы создали свои произведения многие писатели, ставшие гордостью отечественной рус­ской литературы. Они имели многомиллионную читатель­скую аудиторию. Только за этот период число журналов увеличилось в 1,5 раза, а их тираж увеличился в 2 раза. Тиражи нескольких литературных и общественно-полити­ческих журналов превышали сотни тысяч. Все чаще в жур­налах публиковались статьи на самые важные темы совре­менного развития, вызывавшие бурные дискуссии в об­ществе.

Культура и образование быстро развивались и в При­балтике. Особенно был заметен прогресс в Литве, в кото­рой после 1940 года была еще актуальной проблема лик­видации неграмотности и малограмотности. В 1976 году в своем выступлении на XXV съезде КПСС П.П. Гришкявичус сообщал: «Сейчас каждый третий занятый в народном хо­зяйстве Литвы человек имеет высшее, незаконченное вы­сшее или полное среднее образование. В производствен­ной деятельности все теснее, органичнее соединяются физический и умственный труд». К 1982 году Литва опере­жала всесоюзный уровень по относительной доле учащих­ся в общеобразовательных школах (по СССР — 163 на 10 тысяч населения; в Литве — 171 на 10 тысяч) и студентов в высших учебных заведениях (по СССР — 195 студентов на 10 тысяч населения; в Литве — 202 студента на 10 тысяч). В 1940 году в Литве было 6 тысяч студентов, в 1986 году — 64,9 тысячи, в Латвии в 1940 году — 9,9 тысячи, в 1986 году — 43,3 тысячи, в Эстонии в 1940 году — 4,8 тысячи, в 1986 году — 23,4 тысячи.

Поскольку же значительное число студентов прибал­тийских республик обучалось в советских вузах за преде­лами Прибалтики, то неудивительно, что в трех республи­ках был создан большой потенциал высококвалифициро­ванных преподавателей и ученых. По относительной доле кандидатов и докторов наук Латвия и Эстония даже неско­лько опережали всесоюзный уровень (по СССР — 17 кан­дидатов и докторов наук на 10 тысяч человек населения; в Латвии — 18 на 10 тысяч, в Эстонии — 20 на 10 тысяч). Литва же занимала место, отвечавшее всесоюзному уров­ню (17 на 10 тысяч).

Статистика свидетельствует о том, что культура в При­балтике развивалась более быстрыми темпами, чем в других союзных республиках. В то время как библиотеч­ный фонд в стране с 1940 по 1982 год вырос в 9,1 раза (в РСФСР — в 8,1 раза), он увеличился в 10,5 раза в Латвии, в 12,6 раза — в Эстонии, в 35 раз — в Литве. По числу книг в библиотеках всех видов Эстония, Латвия и Литва (29 книг на одного жителя) существенно опережали общесо­юзный показатель (17,4 книги).

Важным показателем развития национальной культуры является число музеев и их посещаемость. В то время как в СССР один музей приходился на 160 тысяч человек, в Литве один музей обслуживал в среднем 90 тысяч чело­век, в Латвии — 38 тысяч, в Эстонии — 23 тысячи. При этом если посещаемость музеев в СССР в год составляла 0,6 чел., то в Латвии — 1,5 чел., в Эстонии — 1,6 чел., в Литве — 1,7 чел.