Воспоминания. Стихи. Переводы

7

Другие жизнью прельщены,

Вкушая все, что я презрел.

О, пусть всегда им снятся сны,

И счастлив будет их удел!

8

Идти мне долго суждено,

До дна не выпит мук фиал;

Но утешенье есть одно:

Все худшее я испытал.

9

В чем худшее? О, из любви,

Пусть твой не спрашивает взгляд:

Ты маски с сердца не сорви,

В нем ты увидишь только ад.

202

Из Анхела де Сааведра де Риваса (1791-1865)

МАЛЬТИЙСКИЙ МАЯК

Ночь стелется печальная над миром;

Густые тучи, мрак неощутимый

И хриплый ураган в одно смешали

Даль неба, море, землю.

А ты, незримый, высишься надменно,

И на челе твоем горит корона,

Царь хаоса, свой пламенник простёрший,

Свет жизни и надежды.

Напрасно волны море подымает:

Оно, разбившись о твои устои,

Укроется, кипя седою пеной,

В твоей закрытой бухте.

И языком огня во тьме блистая,

«Здесь!» — говоришь ты лоцману безмолвно.

Тебя он чтит, как божество святое,

В тебя свой взор впивает.

Ночь тихая свой расстилает бархат,

Расшевеленный дуновеньем ветра,

Расшитый жемчугами звезд несметных,

Облитый лунным светом.

Тогда, прозрачным затканный туманом,

Твой корпус выделяется гигантский

В неясных контурах, и диадема

Звезде небес подобна.

203

Спокойно море, притаившись, дремлет,

Скрывая груды жестких скал и рифы,

Но то — ловушки, ребра их обманом

Заманивают судно.

Ты ж, ослепляющий снопами света

Все море, с вышины неколебимо,

Как путеводная звезда, спасаешь

Суда от их коварства.

И факел разума так пламенеет

В разгар страстей, бушующих, как буря,

Средь вероломных перемен фортуны,

Очам души смятенной.

С тех пор, как от преследований рока

Здесь, на скупой земле, где ты сияешь,

Мне милостиво небо даровало

Незыблемую пристань,

Ни разу не случилось, чтоб искал я

Забвенья мук в наплывах сновидений

Не обратив очей своих с любовью

К твоей надежной башне!

И сколько раз еще с морского лона

Их будут обращать к тебе, кто после

Разлуки долгой держит путь к отчизне,

К жене любимой, к детям!

Другим же, изгнанным, как я, и беглым,

Искавшим и обретшим кров в чужбине —

Странноприимная звезда! — как много

Ты говоришь их сердцу!..

Пылай же, будь звездою тем фрегатам,

Что из моей Испании, хоть редко,

204

Привозят вести горькие и строки,

Написанные кровью.

Когда впервые осветил твой факел

Мои глаза печальные, как шибко

От счастия в груди забилось сердце,

Облитое слезами!

Плывя от хмурых берегов тирренских,

Я, при внезапной перемене ветра,

Средь отмелей песчаных и неровных

Видал твой яркий светоч.

Его со мной увидели матросы:

Они, не слыша собственных обетов,

Что растворились в ропоте стихии,

Кричали: «Мальта!! Мальта!!»

Тогда ты нам казался ореолом,

Сияющим над головой святого,

Который предлагает отщепенцам

Спасенье и отраду!

Тебя я не забуду, если только

Сам не изменишь ты... Я не забуду,

О, царь ночи, благодетельного света

Твоей вершины чудной.

За то, что ты напомнил мне сиянье,

Зажженное взошедшею зарею

На башне Кордовы, где древний купол

Сверкает позолотой.

205

Из Галактиона Табидзе (1892-1959)

МОНПАРНАС57

Вашей жизни нежную

Сказку слышу в тихий час;

Ваша неизбежная

Пристань — старый Монпарнас.

И сверкают молнии

Вин в прозрачном хрустале,

Словно их наполнили

Стрелы солнца Монпелье.

Кольца дыма странные

Щиплют сонные глаза.

Хриплые и пьяные

Раздаются голоса.

Вижу в переулке я:

Тенью мертвой старины

Омнибусы гулкие,

Дребезжа, уходят в сны.

206

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Л.

Н. Мамлина происходила из семьи крупного ростовского

промышленника, но предпочла жизнь революционера-подпольщика. Сразу

после февральской революции Лещинские вернулись в Россию. И лишь в

1968 году М. Т. узнал, что они были активными большевиками. В

«Московской правде» он прочел сообщение о смерти Л. Н. Мамлиной,

разыскал дочь Лещинских, тоже художницу Елену Оскаровну, которая

рассказала об участии отца в Октябрьской революции, в гражданской войне,

о его гибели, и, в свою очередь, узнала от М. Т. подробности жизни семьи в

Париже.

2. «Парижский вестник», 30 мая 1914 года:

«Литературный кружок. В воскресенье 31 мая в 8 1/2 часа веч. в кафе на

авеню d’Orleans, 2 состоится очередной литературный вечер. Прочтут г. г.

Оцуп — стихи, В. Пржездзецкий — «Поэму Экстаза», Л. Раппопорт — стихи

и М. Талов — «Отрывки из современного романа».

В заключение обсуждение вопроса об издании литературно-критического

альманаха».

«Парижский вестник», 1 августа 1914 года:

«Литературный кружок. В воскресенье 2 августа в 9 ч.в. в кафе на авеню

d’Orleans, 2 состоится очередное собрание. Прочтут: С. Астров — поэму

«Лиза» и несколько слов о «Вечерах» (№ 2) и Марк Талов — стихи».

3. Из письма от 30.01.1915 г. скульптора И. Жукова, уехавшего в Россию в

начале войны, парижского товарища М. Т: «...Гукасов и Свирский в

Петрограде. Свирский служит химиком на ниточной фабрике, а Гукасов по

обыкновению ничего не делает, если не считать Георгия Победоносца,

которого он со Свирским вылепил из снега во дворе своего дома на

Литейном проспекте».

4. В книге «Люди, годы, жизнь» И. Эренбург привел эти стихи по памяти,

исказив их; «...ни имени, ни отчества...» — отклик М. Т. на прилипшее к

нему первое время в «Ротонде» обращение — «дядя Талов».

207

5. В пятидесятые годы в Москве к М. Т. неожиданно обратилась некая дама,

стоявшая как и он, в очереди за апельсинами: «Мы с вами где-то

встречались. Вы не бывали у Бальмонта?» После утвердительного ответа:

«Там-то я вас и видела! А знаете ли вы стихотворение Бальмонта «Алисе»?

Я и есть та самая Алиса». М. Т. хорошо знал поэзию К. Бальмонта, а

стихотворение «Алисе» как раз было помещено в сборнике, подаренном

поэтом М. Т Но даму эту он видел впервые, в этом М. Т. не сомневался.

Позже выяснилось, что это была Алиса Коонен, с которой М. Т никогда