Воспоминания. Стихи. Переводы

Вот глухо раскатился гром.

Иль ты, предвестье смерти близкой,

Мне затуманиваешь мозг?

Мне клонишь голову так низко?

На щеки свой наводишь воск?

1921-1968

130

***

Опять предчувствие глухое53

Мне давит голову, как жгут.

О, как мне хочется в покое

Побыть хоть несколько минут!

Подавленный, больной, безвольный,

Забыв о мире остальном,

Тянусь я к широте раздольной,

Я, замкнутый в себе самом...

Покинутости чувство крайней

Всецело завладело мной.

События необычайней

Одно другого... Стой, стой, стой!..

Ты должен выдумать спасенье

В часы безволия, пока

Толкает нас на преступленье

Чья-то незримая рука!..

1921

131

ПОД БРИТВОЙ

Белеет на груди салфетка,

Пропахшая лавандой. Что ж,

Давно пора! Я бреюсь редко.

Так не угодно ли под нож?

О зеркало! О пруд овальный!

В тебя гляделось сколько глаз?

Чужой тебе и я, печальный,

Гляжусь и думаю сейчас:

Подставить, значит, горло бритве?

Руке довериться чужой?

В последней, может быть, молитве

Блаженной изойти слезой?

А если, свой теряя разум,

Загадочное существо —

Цирюльник незаметно, разом,

Так, ни с того и ни с сего,

Со мной покончит? Мне под пыткой

Мучительно чего-то жаль!..

Наточенной и острой ниткой

Слегка щекочет кожу сталь.

Руки лишь взмах неосторожный

(Иль предумышленный), и вот

Рисуется исход возможный,

Почти естественный исход.

132

И не с усладой ли жестокой

Цирюльник сжал лицо мое?

Вот бритву он занес высоко,

Направил к горлу острие...

Чувствительный к прикосновенью

Его шершавых грубых рук,

Лишь за его вертлявой тенью

Я наблюдаю не без мук.

Молниеносное движенье

Отточенного острия!

Ожог! Еще одно мгновенье...

Стального пламени струя

Змеей по коже пробежала.

Готовься! Будь настороже!

Укус ли ядовитый жала

Почувствовал? Уже! Уже!..

Царапина неощутима...

А он?.. Он — чародей и маг!

Но затянулась пантомима!

Свечений блеск, зарниц зигзаг...

Я опускаю взор от страха.

Кончает пытку жуткий мим!

Еще два-три последних взмаха...

Встаю я, цел и невредим.

1921

133

СЧАСТЛИВАЯ НАХОДКА

Куда несусь, как сумасшедший,

С утра не евши? Битый час

Передо мной танцуют плечи

Мадонны с улицы д’Ассас.

Что примелькнулось мне? Что вижу?

Сбылись негаданно мечты:

Вот ходишь, бродишь по Парижу

И что-нибудь находишь ты!

Мужчина, щегольски одетый,

И дама с ним, в пуху, в шелку,

Выходят чинно из кареты,

Подвезшей их к особняку.

Пока из кожи крокодильей

Он опускал свой чемодан,

Она, гагачею мантильей

Полуприкрыв воздушный стан,

По мне усмешкою брезгливой

Скользнув, как будто я был зверь,

Напыщенной, надменной дивой

В парадную влетела дверь.

Но не ее чудесной пряжкой

На поясе я восхищен,

А смятой, скомканной бумажкой

На тротуаре! Старый клен

Раскинул ветки и царапал

Вверху оконное стекло.

Дождь с листьев бисерами капал

И наземь падал тяжело.

134

Тогда с непримиримой злобой,

Уже стесняться перестав,

Я, движимый пустой утробой,

К бумажке кинулся стремглав.

И, озадаченный бесстыдством,

С каким подполз я, этот дог

Меня с нахальным любопытством

Обмерил с головы до ног,

Попятился, вихляя задом,

Монокль подправив, от меня,

Своим высокомерным взглядом

Метека* жалкого казня.

Я в луже промочил колени

И от волнения устал.

Обычный мелкий дождь осенний,

Холодный дождь еще хлестал.

Еще не отошла карета,

А у меня уже в руках

Шуршит, хрустит бумажка эта,

Оброненная впопыхах.

Лишь за углом рукой дрожащей

Ее поднес я к фонарю:

Пять франков! Так бы вот почаще!

Глазам не верю, все смотрю...

О том, что ждет нас, знать заране

Нельзя! Разгладил. А зачем?

Сейчас в дешевом ресторане

Пятифранковку я проем.

1921-1941

* Метек — презрительная кличка иностранцев.

135

ШКОЛА ЖИЗНИ

С растрепанными волосами,

Небритый уж который день

И подгоняемый мечтами,

Брожу с мозгами набекрень.

Мне сила воли безусловно

Нужна гигантская, чтоб я

Вошел походкой твердой, ровной

В «Салон для стрижки и бритья».

На мне подаренный когда-то

Костюм, изношенный до дыр.

Взор опускаю воровато,

Когда вступаю в чуждый мир.

Горизонтально, вертикально,

Из гладких омутов зеркал

Глазами щеголей нахально

Меня оглядывает зал.

То было жизни страшной школой,

Которую я проходил.

Дышал я злобою тяжелой

И в сердце ненависть копил.

1921-1949

136

Из цикла «Омут будней»

* * *

Что дал бы я, чтоб очутиться

На улице Жозеф Бара!

Но годы мчатся вереницей

И лишь мечты летят с пера.

Как зачеркнешь главу романа?

Не мало ль я извел чернил?

О, звуки плавные органа!

Нет, разве я вас сочинил?

А лестницы спираль крутая

И соблазнительный провал,

Куда, улыбкою играя,

Меня так демон и толкал!

А ночь, бессонная порою,

Под сенью тюильрийских лип!

Париж, не позабытый мною, —