Немцы в городе (СИ)

— Спокойной ночи, — отвечает он, когда его уже точно никто не услышит, и заводит мотор.

====== 34. Советники и союзники (Гетеромелодрама — редкий жанр) ======

Диана до последнего не верила, да она и сейчас не верит. Вот уже целую неделю она начинает свой день с “Фраутеста”, надёжно скрывая свои туалетные похождения и от Оливерa, и от кого бы то ни было. Задержка в пару недель сперва не произвела на неё серьёзного впечатления: в последнее время нервы гудят, как канаты, и нарушение женского цикла в такие периоды — самое обычное дело. Но накатывающая время от времени нездоровая тошнота — уже повод призадуматься. Диана ещё помнит, как накануне сдачи госэкзаменов не имела месячных чуть ли не полгода. Тогда-то они с покойным мужем и обратились к врачу. Анализы, медицинские исследования, неутешительный диагноз. Сразу после получения диплома месячные возобновились, вот только это уже не имело значения. Слово “бесплодие” врачи не употребляли, но доступно дали понять молодой замужней женщине, что зачать самостоятельно она вряд ли способна, и если через год активных попыток чуда не свершится — ей прямая дорога на процедуру ЭКО. Сперва всё это казалось трагедией. Они с Брайаном даже как-то плакали, обнявшись: Диана кляла свою неполноценность, а супруг всё больше переживал о том, что скажут его родители. Но вскоре супруга не стало. Отходив траур, Диана наконец внутренне приняла приговор врачей, свыклась с ним. И настал момент, когда она начала считать его своим достоинством. Ну, а что — можно сэкономить на контрацепции, да и кому нужны эти дети… Но уже седьмой день тест показывает то, что не должен показывать. И если в первые пару дней она ещё надеялась, что недоразумение рассосётся как-нибудь само по себе, то теперь её терзают переживания совсем уж иного характера. Во-первых, беременность сейчас — очень невовремя. Во-вторых, Оливер в курсе её диагноза — и как, интересно, ему такое понравится? У него так или иначе будет повод обвинить её во лжи. И наконец, сама девушка ещё толком не определилась, готова ли она к материнству хотя бы теоретически, хотя бы если допустить, что в её жизни нет других проблем...

Очереди на приём к врачу, как ни странно, нет. В кабинете пока занято, и она — следующая. Диана специально наведалась в обычную районную женскую консультацию, а не в частную клинику: а что, если её узнают? Каковы будут толки: доверенное лицо “кандидата из народа” брезгует лечиться вместе с электоратом? Время идёт, и она начинает нервничать. Наконец дверь приёмной открывается и оттуда бодрым шагом выходит стройная брюнетка. Не взглянув в сторону Дианы, она уже цокает шпильками вдоль по коридору. Диана сразу её признала: это же та прокурорша, что крутила шашни с Круспе… “Следующий!”, — голос из кабинета заставляет поторопиться.

Уже через несколько минут Диана восседает в кресле, с гордостью разглядывая фиолетовое матовое покрытие на ногтях. Все знают, что в визитах к гинекологу самое главное — это свежий педикюр.

— Поздравляю Вас, четвёртая неделя. На учёт становимся? Или…

— Или… что? — Диана слезает с возвышенности, всё ещё не веря своим ушам.

— Или как некоторые! Дипломов понаполучают, а ума не наживут. Взрослые бабы, а всё без мужей, на аборты только и бегают. Вот хотя бы та, что перед тобой — вроде бы, уважаемый человек…

Грузная врачиха предпенсионного возраста запнулась, уже жалея, что дала волю чувствам и взболтнула лишнего.

— Постойте, а Вы уверены, что здесь никакой ошибки? Вот же медицинская карта.

Диана в очередной раз тыкает пальцем в стопку документов, что привезла с собой из Питера.

— Вижу-вижу, ну и что? — кажется, врачиха рада стать той, кто поставит крест на выводах высокочтимых питерских специалистов. — Ну вижу, ну и что. Значит, прошло. Бывает и наоборот, а бывает и такое — тебя-то что не устраивает? Да нормальная женщина на твоём месте до потолка бы прыгала! Муж-то хоть есть? Вот он обрадуется…

— Нету. Мужа.

— Всё ясно, — лицо врача в момент суровеет. — Тогда значит выписываем направление? Аборты у нас по вторникам, так что можешь прямо сейчас…

— А можно… Можно, я через неделю вернусь? Я пока ещё не решила.

— Можно, — лицо докторши вновь чуточку оттаивает. — Ты подумай-ка хорошенько, скорее всего это твой единственный шанс. А муж — чёрт с ним. Ты и сама неплохо зарабатываешь, а будет ещё лучше.

— Откуда Вы знаете? — улыбается девушка, пряча документы в сумку.

— Ты думаешь, мы тут тёмные такие, телевизор не смотрим? Я ж тебя сразу узнала! Володьке привет передавай — он у нашего женского коллектива здесь, в консультации, в большом почёте! Всем составом за него голосовать пойдём! А если будет возможность — пусть сам сюда заходит. В рамках предвыборной кампании, так сказать! Не обидим!

Диана покидает кабинет под громкий хохот врачихи. Ориентируясь по указателям на стенах, она направляется прямо в абортарий.

Девушка даже толком не понимает, зачем ей это надо. В операционном блоке очереди куда более многолюдны, чем на обычный осмотр. Она долго не решается зайти, оглядывая сидящих вдоль стеночки в ожидании своей участи женщин через дверной проём в конце коридора. Она не ошиблась — Ирина здесь, теснится где-то среди толпы, уткнувшись носом в глянцевый журнал.

— Здравствуйте, — подкравшись несмело, Диана отвлекает брюнетку от псевдочтения. Вы меня помните? Мы встречались в “Галактике”, на новогоднем…

— На новогоднем пожаре? Помню, — нерешительно отвечает брюнетка. — Кажется, у Вас ещё были какие-то судебные разбирательства с ФСБ, я читала в ведомственных новостях. Диана, да?

— Верно, — обрадованная дружелюбным настроем собеседницы, девушка действует уже смелее. — Пойдёмте выйдем?

Ей не требуется объяснять, зачем им выходить — и так ясно, что для разговора. Они спускаются вниз, где между регистратурой и гардеробом располагается что-то вроде безлюдного холла с диванчиками. По пути Диана забирает из гардероба своё пальто, но Ирина с ней не идёт, всем видом давая понять, что её дела в этом учреждении ещё не закончены.

— Я знаю, что это не моё дело, но я себя не прощу, если не спрошу: Рихард знает? Вы же понимаете, он мне не чужой человек, к тому же он близкий друг моего… жениха. Будет предательством, если я, встретив Вас здесь, ничего ему не скажу.

— Постойте, — Ирина успокаивающе улыбается, одними губами, ибо её глаза в это время бегают из стороны в сторону словно ища спасения. — А с чего Вы взяли, что это, — она неосознанно прикладывает ладонь к плоскому, даже втянутому животу, — от него?

И действительно — с чего?

— Не знаю, — честно признаётся Диана. — Но мне сказали, что аборты по вторникам... А что, если Вам отложить решение на недельку?

На секунду лицо Ирины грустнеет, но почти сразу же на нём проявляется тень раздражения и даже агрессии.

— А Вы бестактны, — вновь с улыбкой проговаривает она.

— Есть немного — на работе научилась. Думаю, и Вам чрезмерная скромность не присуща. Мне пора, всего хорошего.

Не решаясь дольше задерживаться, Диана направляется к дверям, на ходу накидывая пальто. Почему-то она уверена, что сто́ит ей покинуть помещение, как к гардеробу направится и Ирина. В операционный блок она не вернётся, по крайней мере сегодня. А ещё в рыскающих по вестибюлю глазах Диана рассмотрела немую просьбу передать привет Рихарду. Естественно — всего лишь показалось. Но решать чужие проблемы всегда проще, чем свои, и на них-то Диана и сосредоточится. А о том, что сказать Оливеру и сто́ит ли ему вообще что-то говорить, она подумает позже.

— Мне пора, ребят, спасибо, что пригласили! — Стас раскланивается из прихожей, натягивая правый ботинок. — Серёг, проводишь до стоянки?

На лице Наташки читается нескрываемое разочарование: в кои-то веки он зашёл в гости, а так толком и не поболтали. Наверняка ей хочется подробностей о таинственных отношениях её друга… с парнем. Тот лишь намекнул, что они расстались, а потом поцеловались, от чего у Наташки аж глаза загорелись от любопытство: ещё бы, такая санта-барбара, и не где-то по вражескому ТВ, а прямо у тебя под носом — и как назло всё самое интересное протекает мимо!