Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы. (СИ)

что уточнил», - устроился на кровати, с намерением на разговор

долгий, - «Милочкин точно камни увез. После того, как мы в

Мирный на Урале укатили. Пара оставшихся работяг видела, как

они бортовую к домику подогнали и камни в нее грузили, уже

затаренные в мешки брезентовые, пробные. А куда увез - все без

понятия, и я тоже».

Это уже интересно. Если б просто камни покидали в кузов –

можно предположить, что увезли на дробление и истирание на

предприятие несерьезное, с рудой не связанное, но где есть

дробилки. Типа дорожников, карьера стройматериалов, где

особого контроля и раньше не замечалось, а сейчас нет и

подавно. Но камни предварительно затарили в пробные мешки,

не удивлюсь, если и этикетку в каждый положили. То-есть,

создали видимость геологических проб. И теперь везти можно в

любую организацию геологического профиля, с любым в ней

контролем, и официально от лица артели заключить договор на

обработку до любой стадии. А если за заказ заплатить

наличными, все сделают в первую очередь. Кстати, платить за

работу в данном случае придется из общих денежек, артельских.

А золотишко в итоге попадет в руки «бандюков»!

Но тогда подтверждается, что и начальник артели в курсе

дела – официальный договор на переработку со сторонней

организацией можно заключить только от его имени и с его

подписью. И даже Сергей в курсе - оставил же самую богатую

часть рудного блока необуренной.

Я не стал забивать голову Доки своими измышлениями, и

спросил о другом, в данный момент для меня важном:

«Палатку новую «бандюки» ставят, или затормозили это

дело?»

«Наполовину поставили», - доложил Дока.

«Как наполовину?» - удивился я.

«А так», - напарник ухмыльнулся, - «Со стороны домика

«Милочки», где вход – брезент натянули. А с другой он на земле

лежит, скрученный».

Ну конечно, самосвал с рудой в палатку не загонишь,

потому и брезент полностью не натянули. А богатую рудишку

привезут, под опорный столб высыпят – и брезентик сверху на

растяжках закрепят. Что бы под ним спокойно камни с

золотишком отбирать, в комфорте и лишнего внимания не

привлекая. Полный облом Владимиру – его в палатку точно не

пустят!

Посвящать Доку в новые фантазии я поостерегся. Уверен в

них был процентов на пятьдесят, не больше. А потому тему

разговора тут же сменил:

«С парнем, приятелем нашего жмура, договорился с

ружьишком пробежать?»

« А как же!» – расплылся в улыбке любитель детективных

историй, - «Договорились пробежаться по петлям, которые от

жмура остались, по новому настроить или подправить. По пути

может и зайчика добудем – столовские консервы уже надоели».

«Добудешь – с парнем его и слопаете. С твоим винишком,

что бы разговоры были душевными. И задачу напоминаю: найти

место, откуда петля с зайцем была снята и перенесена к карьеру,

и показывал ли Славик это место «Дылде».

« Да ясно все!» - возмутился Дока моей настырности, -

«Обойдемся и без винишка! Парень хоть и сбоку, а к смерти

человека причастен, не хватало еще стакан с ним поднимать!» -

максималистом Дока показал себя и в этот раз. И на всякий

случай начал проверять ружьишко, отбирать из мешочка

необходимые патроны, протирать бинокль.

«Не забудь Чапу с собой взять», - попросил я сделать

собачухе праздник. А про себя подумал, что скоро придется на

серьезную охоту вдвоем ехать на Урале, потому что ежедневная

тушенка в столовой, и постоянно уменьшающиеся ее порции,

начала надоедать и все чаще вспоминатьароматы

приготовленного блюда из дичины.

А Владимир с отвала вернулся быстро, пустой и с

отрешенным видом.

«Что случилось?» - удивился Дока, и предположил

невероятное, - «Начальник на отвале прихватил и из артели

турнул, как расхитителя золота?»

«Нечего там похищать», - буркнул Владимир, глянув из под

лобья на технаря, - «Руду на отвал привезли, а видимого золота

в ней нет. Отбирать нечего!» - и с сожалением вздохнул. Даже

мне стало его жалко.

Часть двадцать девятая.

Через несколько дней оставшийся островок богатой руды в

карьере взорвали. Как то несерьезно – и скважин пробурили

всего несколько, и заряды в них заложили слабенькие, что бы

далеко обломки не разлетались. Рабочих (и меня с Владимиром)

из карьера попросили, экскаватор выгнали, а буровые просто

отогнали в дальний конец котлована – взрывник знал, что до них

камни не долетят. Никто толком не понял, для чего все это

делалось, и даже Владимир, который со своей версией не

задержался:

«Совсем офонарели», - это он в адрес начальства, - «ради

двух машин руды (понял все же, что взрывалось) перекур

двухчасовой устроили. Делать им нечего!»

А я промолчал, и внимательно следил, что же в карьере

будет делаться дальше. Вначале приполз бульдозер и собрал

разбросанные взрывом обломки в отдельную кучу. Всего то

машины на две. Экскаватор же подогнали не к ней, а к остаткам

руды от предыдущего взрыва, и он продолжил работу по ее

вывозу в рудный отвал. Как я и предполагал. До конца работы

ничего не изменилось, и компактная кучка богатой руды осталась

лежать в карьере.

Утром, когда наша троица шагала на завтрак и уже

подходила к вагончику столовой, Дока неожиданно тормознул,

будто налетел на невидимое препятствие, и показал рукой в

сторону дома «Милочки»:

«Палатку ставить закончили», - поделился увиденным, -

«Никак ночью работали – вчера вечером половина брезента на

земле лежала!»

«Нам какое дело!» - отмахнулся Владимир, - «Понадобилась

 «Милочке» - вот и поставил. Ему все равно когда

работать, днем или ночью!»

Дело зато возникло у меня: желание к палатке завернуть, и

убедиться, что в ней ничего не лежит. Потому что – если я верно

рассуждаю – лежать в ней может богатая руда, которую вчера

днем взорвали, осторожно в кучку сгребли, и оставили на ночь в

карьере.

Но, конечно, удовлетворять любопытство я

не побежал, что бы не привлечь к такому поступку чье-либо

внимание, а поспешил за приятелями, уже меня на тройку шагов

опередивших.

А на полпути из столовой к карьеру, я Владимиру

предложил пари:

«Помнишь, как вчера в карьере руду взорвали, и в кучу

сгребли? Помнишь, что она на ночь там и осталась?»

«Помню. Ну и что?»

«А поспорить с тобой хочу. Если сейчас лежит на месте – я

твое любое желание исполняю, если исчезла – ты мне свою

книжку прямо сегодня даешь почитать».

Владимир подозрительно на меня глянул, подумал, и

спорить не согласился:

«Хрен тебе, а не книгу. Что-то не припомню, что бы ты

когда-нибудь споры проигрывал. И сейчас меня наколоть хочешь

– отлично знаешь, что нет там руды!»

«Как хочешь», - ответил я как можно равнодушней, но

глазами уже начал карьер осматривать, нужное место должно

вот-вот попасть в поле зрения.

За ночь куча исчезла. Теперь камни лежат в палатке,

больше негде. А на их месте осталось немного обломков –

экскаватор все же не метла – общим весом килограмм пятьдесят.

Владимир отсутствие кучи тоже заметил, не понял, какое лично

для него это имеет последствие, зато не замедлил оценить мой

поступок:

«Товарища обмануть решил!» - посмотрел, как на врага

народа, - «Вместо того, что бы объяснить, куда камни делись!» -

начал чиркать спичкой, пытаясь ее зажечь, парочку сломал ввиду

нервного состояния, потом сигарету все же прикурил, и уже

поспокойней выложил свое мнение, - «На отвал рудный увезли,

куда еще! Вечером и проверю!»