Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы. (СИ)

Лодка отплыла от берега метров на двести, потом

повернула параллельно ему, и поползла медленно-медленно:

главный рыбак осторожно сбрасывал в воду невод, не давая ему

запутаться.

Владимиру надоело бездельничать, и он пошел к

ближайшим от машины кустам, хорошо видимым при свете

проглядывающей из- за уже не туч, а облаков луны. Наверное,

собирать намокшие под дождем ветки. Потом долго возился

возле машины, гремел железками – пытался залезть в бензобак.

Лодка будто застряла на одном месте, хотя было видно, что

Дока работает веслами. Хорошенько приглядевшись, заметил,

что большой белый поплавок, обозначающий начало невода, от

них уже метрах в пятидесяти. Ничего себе, мы ж его уже сейчас

вчетвером не вытянем, а бригадир наш продолжает и

продолжает сеть в воду сбрасывать! Куда рыбу девать будем!

Недалеко от машины чертыхался Владимир – костер не

хотел разжигаться, но переодически ярко вспыхивал и быстро

гас, как бывает, если в него подливают горючку. Наконец

установилось ровное пламя, вначале небольшое, начало

разрастаться, и наконец набрало силу осветить все вокруг

метров на пять. Победитель стихии подошел ко мне, посмотрел

на воду, нашел два поплавка, обозначавших начало и конец

невода, положительно оценил его длину (больше ста пятидесяти

метров), с удовлетворением заметил:

«Без рыбы не останемся», - и оба пошли встречать лодку,

уже подплывавшую к берегу от нас в сторонке, на те же сто

пятьдесят метров длины невода. Конец веревки я на всякий

случай придавил приличным камнем.

«Ну, ребята, начнем», - встретил нас главный распорядитель,

- «Мы тянем это крыло», - показал на веревку в

руках Доки, - «вы второе. Тянем медленно, на веревках есть

метки, и по ним сверяем, ровно ли сеть идет. Во всем меня

слухайте!»

Вначале веревки натянули, потом потянули, и они пошли,

но очень медленно. Метр, другой, третий….до утро может и

вытянем. С полчаса упирались как бурлаки, пятьдесят метров

веревки вытянули, и пока ни одна рыбешка не плеснула, из воды

не выпрыгнула.

Еще полчаса, и послышалась команда:

«Начинаем сходиться!» - потащили веревки друг к другу,

теперь как настоящие бурлаки.

«Невод заворачиваем!» - пропыхтел Владимир, - «Путь

рыбе отрезаем, чтобы с боков в озеро не вырвалась!» - это

человек, первый раз сеть увидевший, не знающий, где к удочке

крючок привязывается, меня учить начал!

Еще через минут пятнадцать, расстояние между веревками

сократилось метров до двадцати, поплавки по краям невода

бухтыхались от берега метрах в пятидесяти. Наконец увидели

первую рыбешку: плеснулась между берегом и сетью, на что

напарник мой заметил:

«Наша рыбеха, теперь из сети не уйдет!»

Еще десять минут, и из сети действительно уйти никто не

мог: крылья невода вышли на берег. Рыбаки еще раз

натужились, и выбирая сеть на берег, пытались разглядеть, кто

же в нее попался. Пока никого, но Владимира это не смутило:

«В мотне рыба собралась, счас и до нее доберемся!»

Неужели вся в мотне? Удивительно, такого на моей памяти

не случалось, хоть и редко, по ловить сетью, вернее помогать,

мне приходилось. И как все это понимать?»

«Да где ж она!» - начал и Владимир удивляться, и здесь мы

с легкостью вытащили на берег пресловутую мотню невода. С

озерной травой и пятью мелкими рыбешками, каких я с удочки

отпускаю в воду! Порыбачили называется!

Бригадир подскочил к мотне, лихорадочно начал

перебирать ее, искать дыру, в которую рыба выскочила.

Бесполезно: дыра в мотне отсутствовала.

«Понять не могу», - удивленный дальше некуда, бригадир

поднял голову, - «тут самое рыбное место, всегда здесь невод

бросаем, и без рыбы никогда не оставались. А сейчас куда она

подевалась?» - непонятно и кому задал вопрос.

А я не очень удивился. Так частенько бывает: хочешь

поймать рыбы много – шиш с маслом получается; приехал

просто развлечься – а она на удочку и перемет садится и

садится, не знаешь куда ее и девать. Да еще и гроза эта:

правильно главный рыбак говорил, что в непогодь рыба дуриком

в сеть прет. То-есть, в одном месте возле берега собирается, а в

другом, значит, на данный момент она отсутствует. Вот мы и

попали в это другое место, как говорится – не повезло, не

пофартило.

Дока не хуже меня знал, что в грозу или после нее улов

всегда непредсказуем, может быть большим, а можно и не

поймать ничего, как мы сейчас. Потому не возмутился, но и

промолчать не смог:

«Раз рыбы здесь нет – значит ушла в другой конец залива,

там вся и собралась. Была бы машина на ходу – можно было бы

подъехать, еще раз невод затянуть», - и посмотрел на бригадира:

что он думает по этому поводу. Главный рыбак, продолжая

ковыряться в неводе (наверное искал дыру в другом месте),

отвечать не торопился. Зато Владимир дальше молчать не мог:

«На лодке можно туда подплыть, ветра уже нет, а двух

человек и невод она держит. Остальные по берегу пробегутся», -

возвращаться в артель пустыми гринписовцу ой как не хотелось.

«Можно», - не замедлил согласиться Дока, даже не

поинтересовавшись моим мнением, и еще раз обратился к

главному рыбаку, - «давай сеть в лодку грузить, да поплывем. До

утра забросить еще раз успеем!»

Главный рыбак резко выпрямился, развернулся в нашу

сторону:

«Счас, ребятки, и поплывем! Нельзя нам домой пустыми

вертаться!» - и выдал это как команду, представляя, как его в

случае неудачи встретит в артели начальство.

Два часа со сборами, подходом по берегу, подплывом на

лодке проваландались. А потом дело пошло в хорошем темпе,

потому что уже был какой-никакой опыт, да и время

прижимало. Невод в воде растянули в два раза быстрее, и с

трудом потянули его на берег. Озеро давно успокоилось

окончательно, луна поверхность освещала достаточно, что бы

замечать пока далекие всплески рыбы. Которые к общему

удовлетворению теперь часто замечались, и потихонько, по мере

вытягивания сети, вместе с ней приближались к берегу.

Подуставшая команда работала молча, до тех пор, пока напротив

и недалеко от берега не плюхнул гигант – если судить по звуку.

«Есть!» - проорал Владимир, - «Есть рыбка!» - и она

подтвердила это, потому что всплески теперь пошли без

перерыва, а выбраться из сети было уже невозможно.

В мотне, в собранной неводом траве шевелилась и билась

рыба. Самая разная: сомы, судаки, сазаны, лещи… и еще какая-

то, весом на глаз от триста грамм и до килограмм пяти-шести.

Главный рыбак выпутал приличного сома, нашел глазами

Владимира:

«Ты собирался уху варить – вот и давай! Бери рыбу и беги к

машине. А мы остальной займемся – из сети вытряхнуть. Потом

на уху придем, жрать всем хочется!»

Владимир тут же побежал исполнять персональное

указание, остальные начали выбирать из невода рыбу и

затаривать ее в мешки, которые принести с собой не забыли.

Шесть мешков – больше двухсот килограмм рыбы – оттащили от

берега в кусты, подальше от лишних глаз, потом долго выбирали

из невода траву, свернули его и тоже оттащили в кусты.

«Все», - с облегчением вздохнул главный рыбак, - «и с

рыбой определились, и инспекции не попались. Теперь и пожрать

можно!» - и показал рукой направление, по которому мы должны

добираться к нужному месту – к машине. Чапа же оставлять в

кустах без охраны ценности посчитал для себя невозможным, и с

решительным видом направился занять возле них пост охраны.

Пришлось бежать за ним, да еще и убеждать, что в данном

случае охрана не требуется, нет рядом ни собак чужих, ни людей