Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы. (СИ)

«Только вначале в палатку загляни, что у домика

«Милочки» стоит!» - не глядя на приятеля, бросил я в сторону, -

«А отвал потом проверяй!»

Владимир дернулся, будто его хватануло током, и замер

статуей. Похоже, кое-что начало доходить, потому что начал

медленно поворачиваться в мою сторону:

«Хочешь сказать, что он (то-есть «Милочка») туда руду

перевез? Что бы я не мог с ней работать?» - не дождался от

меня ответа, - «Значит, богатую руду себе под бок, а мне на

отвале в бедной ковыряться?»

Я молча покивал головой, с выводами приятеля

соглашаясь, но не мог и не отметить отсутствие полной в этом

вопросе ясности:

«Палатку нужно втихаря проверить, на всякий случай.

Может я ошибаюсь».

«Что бы у тебя хоть раз мозги не сработали!» - услышал я

издали, потому что Владимир уже летел из карьера эту чертову

палатку проверять.

Вернулся быстро, не забыл поделиться увиденным:

«Руда лежит. Осталось свет провести, и можно камни

колотить в любое время, даже ночью».

«Расстроился?» - посмотрел на него с сочувствием.

«Буду на отвале ковыряться», - вздохнул с сожалением, -

«И из палатки сопру, если будет возможность!»

«Об этом с Докой договорись, он тебя предупредит, когда

«бандюки» из лагеря уедут», - хоть и ругал Владимира, за его

увлечение золотом, а вот подишь ты, теперь и на совет решился.

И даже пошел дальше:

«Собери все эти обломки», - те, что остались от

исчезнувшей кучи, - «В них золота больше, чем в любом камне из

отвала».

Помощник не заставил ждать, и с моей помощью мы

быстро восемь пробных мешков затарили. Восемьдесят кг, то

есть восемь грамм золота, не меньше. Владимир на глазах

повеселел.

А вечером порадовал Дока: завтра вдвоем с парнем идут

они на охоту. Заодно посмотрят оставшиеся в поле петли,

настроят их. И конечно, определится, откуда одна петля исчезла,

что бы вместе с зайцем появиться рядом с карьером. Владимир к

нашему разговору прислушивался, с замечаниями не встревал

ввиду поднятого настроения (восемь грамм золота), но

отношение свое к теме высказал:

«Лучше бы о себе побеспокоились. Время идет, конец

полевого сезона проглядывает, а с заработком неопределенка

полная!»

На следующий день с собственной неопределенкой он

начал разбираться. В карьере тщательно осмотрел место

недавнего взрыва, наколотил пробный мешок камней из

вмещавщих богатую руду пород, поколотил под ногами, тоже что-

то собрал. Подошел ко мне в состоянии полного удовлетворения,

пнул ногой принесенные мешки, целых два:

«Есть золотишко видимое. Вечером здесь еще поработаю»,

- пристально на меня посмотрел, - «По темному подходы к

палатке проверю», - готовился и из нее камни уволочь, - «что бы

не в дверь ломиться, а с противоположной стороны, под брезент

нырнуть».

«Даже не мечтай!» - погрозил ему кулаком, - «Пока я и Дока

не разрешим – никуда не полезешь! Знаем твое умение от

лишних взоров прятаться! Враз спалишься, и из артели

вылетишь! Безработным побыть мечтаешь?»

Остаться без работы ему не хотелось, а потому в

препирательство не вступил, дальше на меня старался не

смотреть, на вопросы отвечал как трусливый воришка крутому

оперу, и после трудового дня в карьере остался.

В домике появился в сумерках, в настроении нормальном и

с двумя мешками камней. Вслед за ним объявился и Дока,

пустой, то-есть без добычи, и веселый, чем Владимира возмутил:

«Мог бы и зайца принести!» - с ходу завелся, - «Вкус мяса

уже забыли – в столовой одна тушенка, и столько в тарелку

ложат, что кроме запаха ничего не чувствуешь!»

Дока к моему удивлению не возмутился:

«Мяса завтра наешься», - это он Владимиру, - «Милочкин с

кампанией ночью фарить сайгу собрались, только», - не мог не

отметить бесперспективность мероприятия, - «такыров, где ее

догнать можно, близко от лагеря нет, а в сопках гонять

бесполезно!» - схватил меня за руку и потянул на выход.

«Добудут, добудут!» - донеслось вслед, - «Не одни вы все

умеете, зверобои хреновы!» - браконьерами обозвать

постеснялся!

От домика отскочили метров на пятнадцать, подальше от

недоброжелателя, и только проверив, что этот тип нами не

интересуется, Дока выложил главную новость:

«Привел меня Славик к месту, где петля стояла, а потом

исчезла. Точно с зайцем была, волосы на кусте остались! А

проверял ее парень вместе с «Дылдой», и тот упросил его о

зайце умолчать, из петли не вынимать. Оставить для «Милочки»,

тому заяц вдруг понадобился. Ну парень и послушался, хозяину

петель, который сейчас жмур, про зайца умолчал. А «Милочка»

потом Варе его принес, как своего. Наверное после того как с

«Дылдой» они его с петлей перенесли к карьеру и механика туда

заманили!»

«Ну да», - согласился с напарником, - «Дылда» механика и

уговорил, к карьеру ночью смотаться – с «Милочкой» в это время

тот уже на ножах был».

«Теперь обоих гадов запросто можно на чистую воду

вывести!» - воодушевился Дока возможностью возмездия, -

«Сгонять к ментам – всего и делов!»

«К каким ментам?» - вот наивность то! - «Советским, или

эпохи перестройки, которым все до лампочки, кроме денег?»

«Ну…», - Дока помялся, - «наказать их как-то нужно?» - и

замолчал.

«Нужно», - в этом я напарника поддерживал, - «только не

сейчас. Вначале разберемся, куда они камни из домика увезли, и

куда собираются переправить те, что сейчас в палатке лежат».

«Куда!» - Дока ухмыльнулся, - «Точно не дорогу мостить, а

золотишко извлечь!»

«Вот и разузнай, где они этим извлечением будут заниматься!»

«Разузнаю, втихаря как прошлый раз камни они не увезут.

Только что это решает?» - Дока пока ход моих мыслей не понял.

«Многое. Причастность «Милочки» и «Дылды» к смерть

механика и жмура закопанного, мы ментам не докажем, улик

никаких, одни предположения. Кроме разве того, что «Милочка»

хозяина женских красных полусапожек из артели к поезду или

автобусу не довез. Только он и здесь выкрутится, скажет, что

мужик в поселке сам из машины вылез, а куда пошел – он и не

знает. Может оставил что-то в артели, решил туда вернуться», -

Дока слушал и кивал головой, - «А если мы найдем место, где

«бандюки» камни дробят и незаконно золото извлекают – тут

ментам деваться некуда, все, что им расскажем, проверять

придется!»

«Все понял!» - отрапортовал напарник, - «Глаз с палатки не

спускаю, камни из артели хрен они втихаря вывезут! На Урале за

ними рвану!»

Часть тридцатая.

Утром в столовой привычно пахло тушенкой, и Дока сделал

вывод:

«Облом вышел, у «Милочки» с кампанией, сайга от них

убежала!» - это насчет ночной охоты, с фарой и погоней за

животными на машине. А я глянул на Владимира: как он,

доволен, что обдурила сайга горе-охотничков? Приятель улыбку

мою проигнорировал, и прошипел сердито:

«Радоваться нечему! Я у Варюхи спрашивал - через пару

дней пшенку голимую хлебать начнем!» - таков наш гринписовец:

есть в тарелке кусок мяса – он защитник диких животных, нет – у

него словно бы уши закладывает и глаза видеть не хотят, как тех

же животных ночью гоном добыть пытаются!

Дока выслушал Владимира, вздохнул, и как о деле

решенном, меня предупредил:

«После работы мотаем за мясом. Будь готов». С этим

разошлись по рабочим местам.

Однако съездить на охоту не удалось. В обед подошел

Сергей, предложил мне с Докой отойти в сторонку.

«Опять вас просить приходится», - и я тут же понял о чем:

теперь нам предложат обеспечить столовую мясом. Почти