Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы. (СИ)

машины на стороне нанял! Вот гад!» - так характеризовал

«любимого» начальника артели! Обреченно махнул рукой, и

пошел в направлении вагончика-столовой. Я за ним, непонято

почему за товарища переживая. Хотя должен был радоваться:

возможность незаконного и опасного деяния для него на

некоторое время исчезает.

После обеда, в оставшиеся пол часа перерыва, в домике

развалились на кроватях. Владимир, которого мрачное

настроение не оставляло, непривычно молчал, я тоже. Дока,

любитель поговорить о новостях прошедшей половины дня, и не

слыша их от других квартирантов, на своей кровати покрутился,

ничего этим от других не добился, и заговорил сам.

«За домиком «Милочки» собрались большую палатку

поставить. Его прихлебаи уже столб вкопали, колья привезли

растяжки крепить». Не дождался от остальных присутствующих

комментарий, и на них нас спровоцировал: «Как думаете, для

чего она?»

«Собрания будут проводить», - буркнул Владимир, - «а под

занавес общую пьянку устроят, когда артель закроют».

«Может, на зиму спрячут в ней что-нибудь, что бы под

снегом не лежало?» - предложил Дока свою версию. Я с ним

почти согласился, но …. что то в этой палатке было не то.

Ценные запчасти как правило малогабаритные, спрятать их на

зиму можно в более надежном месте. В домике например, или в

балке. Поближе к сторожам, которых на зиму точно найдут. И

зачем эта палатка?

Придумать умного ничего не мог, ребята другого тоже не

предложили. Так и разошлись по рабочим местам.

Вечером Владимир побежал проверить рудный отвал – что

там осталось. И долго не появлялся в домике, наверное отбирая

в остатках понравившиеся камни. Это было мне на руку – когда

появился Дока, мы с ним хорошо поговорили.

Для начала о рудном отвале – руду увозят, и Владимир

остается на неопределенное время без дополнительного

приработка. Дока даже вздохнул с облегчением:

«Вот и отлично! А то этот золотоискатель и меня почти

уговорил паскудным делом заняться!» - и не замедлил с обидой,

- «А ты тоже хорош! Видел, что он меня нагло агитирует на отвал

бегать – и ушел, не помог временное наваждение преодолеть!» -

непроизвольно я начал краснеть в смущении: это же надо, в

верности и надежности Доки как партнера в разборках любимых

нами дел криминальных усомнился! В желании побыстрее

перейти на них, я не замедлил выложить все, что удалось узнать

за короткое время нашей размолвки:

«Мужик, ставивший петли на зайцев, и есть жмур, которого

мы пытались выкопать!»

«Не может быть!» - Дока даже рот распахнул от удивления,

- «Он же из артели уволился и из лагеря уехал, это все видели!»

«Видели», - согласился с напарником, - «только

полусапожки красные женские в лагере носил он один, а из

лагеря повез его Милочкин - Варя рассказала!»

«А зачем «Милочке» его мочить?» - на пару секунд Дока

усомнился, - «Хотя если подумать, повод был – догадался мужик,

кто мог столкнуть в карьер бывшего механика. За что «Милочка»

его и грохнул».

«Это нам так кажется», - поостерег напарника, - «но пока

точно не ясно, как заяц, попавший в петлю в двухстах метров от

карьера, оказались рядом с ним. Зато знаем, что у жмура был

приятель Славик, с которым они вместе петли проверяли, что у

этого Славика был приятелем Гена «Дылда», бандит из

окружения «Милочки». А ты обещал со всем этим разобраться».

«Помню, обещал провернуть», - в смущении Дока почесал

макушку, - «Да время не нашел, то работа, то выходные эти. Но

теперь займусь!» - последнее произнес как клятву.

Разговор продолжить не дал Владимир. Ввалился в домик с

двумя полными пробными мешками в настроении отвратном.

Затолкал из под кровать, на нее же устроился, и оглядел наши

заинтересованные физиономии:

«Радуйтесь!» - это он нам, - «временный перерыв у меня –

хорошей руды на отвале не осталось, а завтра и остатки рядовой

увезут!» - Дока с показной озабоченностью покачал головой, в

душе все же за приятеля переживая; а я сделал постным лицо и

быстренько опустил его вниз, чтобы улыбки, которую сдержать

не мог, Владимир не заметил.

Часть двадцать восьмая.

Дни летели в привычной работе. Которая стала комфортной

– ушла одуряющая дневная жара. В карьере взорвали очередной

блок вмещающих пород, вывезли ее в отвал пустой породы.

Заканчивалось бурение скважин по руде и их должны вот-вот

начинить взрывчаткой. Я пробежался по подготовленной к взрыву

площадке, и заметил одну непонятку: рудный блок обурен не как

обычно, в форме прямоугольника, а более сложно, и после

взрыва часть его должна остаться не разрушенной. Поначалу я

собрался рассказать обо всем Сергею, но подумав, решил

сделать вид, что ничего не заметил – геолог артели точно в курсе

дела. То-есть, несколько скважин не задал сознательно.

Вспомнив не так и давний вместе с ним подсчет количества

золота в поднятой руде, и просмотрев свои бумажки, я еще раз

напряг извилины, и понял, для чего все сделано: в необуренной

части блока содержание золота в старой разведочной скважине

было запредельным. Стало быть, ее задумано выбрать отдельно,

не перемешивая с более бедной рудой. А для чего?

В памяти тут же всплыл недавний разговор с Владимиром.

При встрече, один из бандюков с ехидством у него

полюбопытствовал:

« Что, после работы заняться нечем?» - намекнул на их

частые встречи на рудном отвале, - «Хрен тебе больше

обломится камушков хороших!»

Владимир тогда не придал этим словам значения – что

хорошего мог брякнуть «бандюган». Я подумал так же, но сейчас

мыслишка появилась другая, для Владимира очень неприятная:

если богатую руду хотят выбрать отдельно, не смешивая с

рядовой, то и в рудный отвал ее не повезут, а складируют

отдельно. Но где?

Тут же вспомнились слова Доки, что за домиком «Милочки»

ставится большая палатк. Не в ней ли собираются спрятать

богатую руду? Что бы скрыть от посторонних глаз? И ковыряться

без конкурентов, в лице Владимира, а может и еще кого?

Предположение могло оказаться близким к истине, но

говорить о нем Владимиру рановато. Вдруг в очередной раз

нафантазировал, и коллеге настроение испорчу окончательно, до

конца полевого сезона? Решил повременить, понаблюдать за

развитием событий и на необуренной части рудного блока, и с

возведением палатки, на месте которой на данный момент

поставлен только опорный столб.

Через пару дней пробуренные скважины зарядили

взрывчаткой и взорвали, руду начали из карьера вывозить. И

слава богу, потому что главный среди нас золотоискатель,

оставшись без привычной по вечерам работы на отвале,

испереживался настолько, что превратился во вредного и злого

монстра, рядом с которым находиться становилось просто

опасно. Даже ласточки это поняли, незаметно из домика исчезли,

и теперь устраивались на ночь на свежем воздухе, на проводах

электросети.

Владимир, естественно, вслед за первыми из карьера

Камазами с рудой на отвал сбегал еще во время рабочего дня,

вернулся назад с кислой физиономией:

«Рудишка так себе, не обогатишься», - и уже твердо, с

убеждением, - «Но отбирать камни буду, какой-никакой, а

приработок. Во как мне нужен!» - полоснул по горлу ладонью, в

жесте «секир-башка».

А после работы на отвал смылся надолго. Я этим

воспользовался, и как только в домике появился Дока,

поинтересовался о последних артельских новостях – все же он

побольше с работягами общается. И даже с «бандюками».

«Нового мало», - это что бы я не обнадеживался, - «но кое-