Странник. Американская рулетка (СИ)

Грязным кривым пальцем нищая указывала Фелисии на стаканчик. Гул толпы исчез, утонул в невозможной вибрирующей тишине: ярким фломастером на стаканчике было выведено: «Рыжка». Самое страшное заключалось в том, что Фелисия мгновенно узнала этот нервный неровный подчерк. Так писал только один человек на свете – Весли.

– Дай доллар, и я отведу тебя, куда просили, – прошамкала бабка и покачала головой. – Правда отведу, ты не бойся. Только денежку вперед давай!

Дрожащими руками Фелисия вытащила бумажник и, не глядя, протянула старухе какую-то купюру. Та ловко выхватила ее, внимательно рассмотрела с двух сторон и сунула в карман пальто вместе со стаканчиком. Потом подозрительно огляделась по сторонам и стала решительно проталкиваться через толпу в сторону эскалаторов.

Помедлив секунду, Фелисия бросилась за ней. Ситуация казалась ей и подозрительной, и в то же время какой-то ненастоящей, как будто позаимствованной из фильма или дурацкого детектива. Она давно заметила, что даже самые правдивые истории – трагические или необъяснимо таинственные, но рассказанные кем-то другим – обязательно кажутся вымыслом или некоторым преувеличением. Потому что в обыденной жизни не может быть ничего даже похожего на то, что сейчас происходит с ней. Гибель Весли, ночные звонки, полоумная старуха, ведущая ее неизвестно куда...

Тем временем нищенка спустилась в переход, соединяющий Гранд-сентрал со станцией метро. Фелисия не была здесь ни разу. Она вообще никогда в жизни не пользовалась метро и только в кино или по телевизору видела эти выложенные кафельной плиткой коридоры, блестящие турникеты, нечистые платформы… И от этого ощущение нереальности только усилилось. Фелисия чувствовала себя участником какой-то неведомой игры, в конце которой в зале, конечно же, вспыхнет свет, раздастся смех зрителей, потом аплодисменты, а участники снимут с себя грим и окажутся милыми безобидными людьми, актерами…

Старуха остановилась у неприметной двери с надписью «только для работников». За дверью оказался маленький ярко освещенный тамбур. Хлипкая на вид металлическая лесенка вела куда-то вниз, в полутьму. Фелисия ни за что не полезла бы в такую дыру вслед за подозрительной старухой, если бы не это невероятное ощущение игры и ненастоящести происходящего.

Когда глаза немного привыкли к тусклому свету, Фелисия обнаружила, что находится в каком-то служебном помещении. Об этом говорил слишком низкий потолок и изгибающиеся во всех направлениях трубы, обмотанные серой, похожей на грязную вату, материей. В центре комнаты висела небольшая, дрожащая от сдержанного далекого гула лампочка. Старухи рядом не было, и Фелисия растерянно огляделась, не понимая, куда та исчезла.

– Я знал, что ты не побоишься, Рыжка!

Фелисия резко обернулась. В дальнем углу, прислонясь спиной к неопрятной трубе, стоял Весли – улыбающийся и совершенно живой.

– Ты уж прости меня за такой дурацкий способ вытащить тебя на свидание, но... я расскажу тебе обо всем после. Иначе никак не получалось, понимаешь?

– Ты псих и идиот! – Фелисия все еще не могла поверить, что это настоящий Весли, тот самый, которого совсем недавно отпевали в закрытом гробу. – Это уже слишком даже для тебя. Взорванная машина, похороны, дед, который пожимал всем руки, как автомат... Это же… это просто жестоко! А я... Обо мне ты подумал?

– Подумал, подруга, и именно поэтому позвонил! По-другому нельзя было…

– Ну хорошо, ну допустим... Но к чему такая таинственность? Опять твои дурацкие проказы?

Фелисия поймала себя на том, что пытается разговаривать с Весли как ни в чем не бывало, хотя противный колючий холодок нереальности словно поселился у нее под кожей и тихо шевелился там, отчего сильно мерзли руки и сбивалось дыхание. На секунду ей показалось, что было бы куда проще, если бы вместо воскресшего Весли перед ней стоял какой-нибудь бандит, умыкающий дочек миллионеров ради выкупа.

– Ты вообще соображаешь, что делаешь?!

Фелисии вдруг захотелось дотронуться до Весли, обнять этого дурака. Но, стоило ей сделать шаг вперед, как он предостерегающе поднял руку. В этом жесте было что-то повелительное и даже грозное, совершенно непохожее на все то, что она знала о прежнем Весли, и Фелисия застыла на месте. Весли пристально посмотрел на нее, покачал головой, и на губах его заиграла такая знакомая улыбка.

– В земле и небе, – произнес он своим привычным дурашливым тоном, и в этом мрачном помещении его слова прозвучали довольно странно, – сокрыто столько мудрости, друг Горацио, что... В общем, извини, Рыжка, я действительно ничего не могу объяснить тебе – по крайней мере, сейчас. Просто мне ужасно захотелось, чтобы ты знала о том, что я жив, вот и все. А сообщить тебе эту новость каким-нибудь другим способом... Скорее всего, ты бы не поверила, испугалась и бросилась к мисс Фиби. В общем, это была единственная возможность дать о себе знать. И потом, согласись, так ведь даже интересней…

– Ты что, здесь живешь? – Фелисия все никак не могла сообразить, как ей следует относиться к происходящему. – Тут же просто... омерзительно!

– Да нет, что ты! Зачем мне здесь жить? Просто это очень удобное местечко для таинственных свиданий с бывшими покойниками. И интерьеры, так сказать, соответствующие…

– Но можешь ты мне объяснить, для чего ты это сделал?!

– Да говорю же тебе... не могу! Это не мои тайны, понимаешь? Ладно, все, Рыжка, тебе нужно бежать. Легко себе представить, как там разволновалась мисс Фиби. Теперь, по крайней мере, ты хотя бы не будешь вздрагивать от моих звонков. Осторожненько иди наверх и захлопни дверь. Я тебя целую и… ты просто молодец, Рыжка!

Весли улыбнулся, помахал рукой и скрылся где-то там, в дальнем конце комнаты, за переплетениями труб. Фелисия торопливо поднялась по ржавой лесенке и снова оказалась в гулком светлом переходе. Ее не покидало смутное ощущение, что и Весли (если только это был действительно он), и она сама попали в какую-то неприятность. С одной стороны, его мнимая смерть и необычные обстоятельства их сегодняшней встречи... Ничего веселого в этом не было. С другой стороны, эти его дурацкие обмолвки – «не сейчас», «объясню все попозже»... Зачем ему играть в такие игры с ней? Спрашивается, что могло помешать ему сразу рассказать ей обо всем? А, может быть, не «что», а «кто»?..

Трудно было не обратить внимание на странное поведение Весли. Обычно он то и дело хватал ее за руки, любил чмокать в щечку, гладить по рыжим волосам... А тут он стоял в отдалении, не приближаясь и не давая приблизится ей самой. И это после того, как они так долго не виделись, после того, как он «воскрес», наконец! Да, все это очень странно. Есть над чем подумать…

Фелисия почувствовала, как в ней поднимается раздражение: ну почему все это таинственное и непонятное так упорно лезет в ее жизнь? Ей вполне хватало собственных забот и проблем, а тут еще оживший Весли! Кажется, он до сих пор так и не вырос и все играет в какие-то идиотские игры. Но, как бы Фелисии не хотелось объяснить все мальчишеством Весли, она догадывалась: для того, чтобы организовать фальшивую смерть, требовалось значительно больше сил, людей и денег, чем для какого-нибудь розыгрыша. Может быть, он попал в лапы к преступникам? Его специально заманили, чтобы... Впрочем, вряд ли бандиты дали бы ему возможность встретиться с ней. Да и сам Весли совершенно не был похож на несчастную жертву.

Еще несколько дней – вернее, ночей – Фелисия ждала звонка Весли. Теперь уже она сама попросит его о встрече и не отвяжется до тех пор, пока не поймет, что с ним произошло. Но Весли не давал о себе знать, и постепенно ей стало казаться, что этой ужасной встречи на Гранд-сентрал никогда и не было. Внезапно, повинуясь непонятному чувству, Фелисия позвонила Триммеру-старшему и сама же перепугалась, когда услышала в трубке его сухой старческий голос. Зачем она набрала этот номер? Чтобы рассказать ему, что внук не погиб в автокатастрофе? Или… а что, если он знает об этом сам?.. Фелисия вспомнила его тяжелое бесстрастное лицо на похоронах и подумала, что Триммер-старший не тот человек, у которого в разговоре можно выманить тайну.