Странник. Американская рулетка (СИ)

Вечером Фелисия узнала, что в то самое время, когда она беседовала с мисс Фиби, на мосту по дороге в Коннектикут «хаммер» Весли на большой скорости врезался в ограждение, сбил его, упал вниз, на рельсы, и взорвался. Самого Весли – вернее, то, что от него осталось, – спасатели сумели достать только через несколько часов. Семья Триммеров официально извещала знакомых, что панихида состоится в четверг днем в соборе Святого Патрика. Тело упокоится в фамильном склепе Триммеров в Саванне. Вот и все.

И те несколько дней до похорон, и сами похороны Фелисия помнила смутно. В памяти задержался только старик Триммер – очень высокий и невозмутимый, безучастно принимающий соболезнования. По всей видимости, ростом Весли пошел в мать, подумала тогда Фелисия и тут же спохватилась: о чем она, какое это сейчас имеет значение! Но почему-то ей еще долго снился Триммер-старший, и она сердилась на себя: Весли со дня похорон она не видела во сне ни разу. Это казалось ей ужасно несправедливым и похожим на предательство, хотя она сознательно старалась не думать о Весли, чтобы не растравлять себя…

А еще через несколько месяцев, поздней ночью, ее разбудила вибрация сотового телефона, который она, вопреки домашним правилам, держала под подушкой. Спросонок Фелисия долго не могла нащупать телефон, а когда, наконец, поднесла его к уху, то звонки уже прекратились. Она подождала немного, и телефон действительно завибрировал снова. Экранчик светился в темноте, равнодушно сообщая, что номер звонящего недоступен. На другом конце провода стояла тишина, прерываемая только далекими завываниями сирены, и Фелисия никак не могла сообразить, откуда доносятся эти звуки: из трубки или из окна. Той ночью телефон больше не звонил, но Фелисия долго не могла заснуть и все гадала, какой идиот решил так поиздеваться над ней. В принципе, номер ее мобильника был известен всего нескольким знакомым. И, пожалуй, только Шон – несчастный брошенный ею Шон – мог позвонить ей ночью и трепетно молчать, даже не решаясь попытаться выяснить безнадежно зашедшие в тупик отношения...

Через несколько дней телефон под подушкой снова ожил. Фелисия уже собралась было крикнуть в полную шорохами и напряженным молчанием трубку что-то грубое и несправедливое, как вдруг услышала шепот.

– Рыжка, слышишь меня? – сказал кто-то очень тихо и протяжно. И тут же разъединился.

Руки мгновенно вспотели. Голос она не узнала, но Рыжкой ее никто никогда не называл. Никто, кроме Весли. Ей стало страшно. В загробные голоса, привидения и прочую ерунду из дешевых страшилок она не верила. Но кто мог узнать о ее смешном прозвище?.. У Фелисии даже мелькнула мысль спуститься и разбудить мисс Фиби, а, может быть, и папана, чтобы рассказать им об этом звонке. Но тогда и без того надоедливая охрана будет следовать за ней по пятам, и она, Фелисия, потеряет даже те крохи свободы и независимости, которые за последние годы отвоевала. Вот ведь проклятие – быть дочерью миллиардера! На всякий случай Фелисия решила молчать о ночном звонке.

На следующую ночь Фелисия лежала без сна и пыталась понять, чего ей хочется больше: чтобы таинственные звонки прекратились или все-таки еще раз услышать тот шепот. К тому времени, когда экранчик снова засветился, она так ничего и не решила.

– Рыжка, – Фелисии показалось, что она узнала голос Весли, и все в ней возмутилось: нет, этого не может быть, ведь она сама видела его наглухо закрытый гроб! – Не пугайся, Рыжка! Приходи завтра на вокзал Гранд-сентрал, слышишь? В двенадцать дня у входа со стороны Сорок второй улицы. Ровно в полдень, Рыжка...

Фелисия сидела в кровати, бездумно глядя на умолкнувшую миниатюрную коробочку, которую все еще сжимала в руке. Происходило что-то совершенно невероятное: Весли назначил ей свидание. Причем, в полдень, а вовсе не в полночь, что показалось бы ей гораздо более логичным, поскольку речь шла о мертвеце. Но Весли жив, и она только что разговаривала с ним по телефону! Конечно, этого не могло быть, но она была твердо уверена, что слышала именно его голос. Или все-таки не его? Почему он говорил с ней шепотом? А что, если это какие-нибудь бандиты? Папан ведь не зря обзавелся всей этой системой охраны: богатых людей и их детей действительно иногда похищают. К сожалению, чаще, чем это становится известно прессе и простым обывателям. И днем на людном вокзале украсть человека гораздо проще, чем на пустынной ночной улице. Она хорошо помнила специальные школьные уроки по безопасности. Но откуда бандитам стало известно ее детское прозвище? Не сам же Весли сообщил им его перед смертью? Ладно, решила Фелисия, я подумаю об этом завтра, сейчас все равно ничего не соображаю…

Сидя на утренней лекции, невыспавшаяся Фелисия то и дело нервно поглядывала на часы. Звонить водителю Фредди она, конечно, не станет. Для того, чтобы добраться на такси от Колумбийского университета до вокзала Гранд-сентрал, нужно не более получаса. Это означало, что, если она решит ехать, то делать это следует не позднее, чем через час... Через сорок минут... Всё, если ловить такси, то прямо сейчас.

Фелисия вышла из ворот университета, торопливо пересекла Бродвей и подняла руку. Ей повезло: свободная машина появилась через несколько секунд. Фелисия назвала адрес и устало откинулась на сидении. Утро было солнечным и таким ярким, что ночные сомнения вдруг показались Фелисии немного надуманными. К тому же ее грызло любопытство… Весли погиб, это совершенно точно. Он ведь тоже принадлежал к семейству, в котором не допускают неясностей, а особенно в таких вопросах. Значит?.. Мысли продолжали утомительно двигаться по кругу, не вызывая ничего, кроме раздражения. Нет, она должна в этом разобраться, иначе не видать ей покоя всю жизнь!

ГЛАВА ШЕСТАЯ.

ФЕЛИСИЯ

В огромном, напоминающем кафедральный собор зале Гранд-сентрал всегда многолюдно. Ежедневно, утром и вечером, сюда прибывают и отсюда уезжают сотни тысяч жителей северных пригородов Нью-Йорка. Но и днем, если заглянуть в зал сверху, с балюстрады второго этажа, тут же начинает болеть и кружиться голова от бесконечного броуновского движения человеческих фигурок там, внизу. Кажется, что каждому пассажиру, как мячику в незатейливой компьютерной игре, вменено в обязанность несколько раз пересечь зал по диагонали, прежде чем выйти на улицу или, наоборот, спуститься на платформу.

Фелисия ждала. Огромные вокзальные часы показывали уже пятнадцать минут первого. Но после того, как она приняла трудное решение прийти сюда сегодня, отказаться от этой затеи было бы непростительной глупостью. Она должна дождаться того, кто назначил ей это свидание. Кем бы ни был человек, с которым она разговаривала по телефону сегодня ночью, было невозможно поверить, что это всего лишь розыгрыш. Если нужно, Фелисия проторчит на этом вокзале хоть до вечера! Уже несколько раз мисс Фиби, обеспокоенная исчезновением своей подопечной из университета, пыталась с ней связаться, но Фелисия не отвечала на звонки: сейчас она была не состоянии сочинить хоть какое-то правдоподобное объяснение. Но если она не даст о себе знать в течение получаса, то дома поднимут тревогу… Нет, на следующий звонок мисс Фиби она откликнется и скажет, что... эх, ну что бы такое придумать, чтобы не напугать подозрительную старуху?

Кто-то довольно сильно ткнул ее в бок, Фелисия обернулась и увидела нищую попрошайку – отвратительную бабку в длинном грязном пальто с по-идиотски перекривленным ртом и бессмысленными мутными глазами.

– Ты уж меня пожалей, дочка, пожалей, – бабка протягивала Фелисии зажатый в кулаке мятый бумажный стаканчик из-под кофе, на дне которого жалко всхлипывали мелкие монетки.

Ну вот, только этого ей и не хватало! Дашь ей денег или нет, а нищенка теперь ни за что не отвяжется. Фелисия растерянно оглядела зал. Двое полицейских торчали далеко, у выхода на перрон. Наверное, нужно уходить: все равно никто не появляется, а дома уже начинают волноваться всерьез.

– Ну что ж ты, детка, – бабка еще раз ощутимо ткнула Фелисию кулаком, – совсем ослепла, что ли? Вот, смотри!