Странник. Американская рулетка (СИ)

– Видите ли, Джоан, – Майер уселся напротив и потер замерзшие руки, – у меня большой и очень хлопотный бизнес, в котором задействовано огромное количество самых разных людей. Могу вам сказать, что кино – это только одна его часть, далеко не самая важная.

Майер еще раз со значением посмотрел на Джоан.

– Я вот все думаю, следует ли мне вводить вас в курс дела сразу. Нет-нет, только не поймите меня неправильно: никаких ужасных тайн. Просто актрисе, как мне представляется, должен импонировать элемент неожиданности, дающий возможность импровизировать. Понимаете?

– Честно говоря, не очень, – Джоан показалось, что Майер разговаривает с ней так, словно давно уже все ей объяснил, и теперь она, Джоан, понапрасну тянет время, притворяясь полной идиоткой. – Я до сих пор не знаю, о чем идет речь, мистер Майер. И поэтому искренне не понимаю, чего вы от меня хотите.

Джоан казалось, что она разговаривает с Майером именно так, как уместно в этой дурацкой ситуации: достаточно почтительно, но вполне независимо.

– Ну, надо же… – несмотря на удивленные интонации, выражение его лица совершенно не изменилось, и Джоан подумала, что актера из него не получилось бы. – Смотрите-ка, вот что значит нервное переутомление! Или, может быть, я просто старею? Все болтаю и болтаю, а самого главного так и не сказал. Наверное, подкрадывается старческий маразм…

Джоан догадывалась, что старческий маразм мистеру Майеру не угрожает, и вообще ей очень не понравился этот неожиданный переход от официального тона к легкой болтовне.

– На самом деле все очень просто: вы отправляетесь в Центр прямо сейчас... – Майер снова говорил вполне серьезным тоном и уже собирался было продолжать, но Джоан перебила его.

– В Центр? Но ведь в контракте говорилось об островах?

– Да, действительно, – Майер нетерпеливо постучал пальцами по колену. – Но, как я уже говорил, обстоятельства несколько изменились, и вы должны вылететь сразу. Сегодня вечером вы приглашены на бал, который... Впрочем, поверьте мне: как только вы окажетесь там, то сами поймете, как вам повезло. Осталось только подписать бумагу о неразглашении тайны, и вы немедленно отправляетесь в аэропорт, чтобы лететь в Неваду.

Он сделал знак своему оставшемуся снаружи помощнику, и тот, юрко обогнув лимузин, уселся рядом с Джоан, протягивая ей папку.

Джоан очень не любила ставить свою подпись под разными непонятными бумагами. Еще в детстве отец вдалбливал ей в голову, что все договоры – сплошное жульничество. Джоан догадывалась, что это не совсем так, к тому же совсем недавно подписала контракт об участии в съемках – вполне простой и понятный. Но тогда она сидела в знакомом кабинете мистера Гринберга, а сейчас...

– Неужели для того, чтобы пойти на какой-то там бал, так уж необходимо специальное соглашение?

– Во-первых, это не просто бал, – недовольно заметил Майер, – а, во-вторых, разве вы не хотите, чтобы сумма, которую я вам обещаю за участие в этом мероприятии, была зафиксирована на бумаге и скреплена подписями? Это совсем не лишнее, уж поверьте мне, Джоан. Таковы правила бизнеса.

Не читая и почти не глядя, Джоан покорно поставила подпись там, куда указывал холеный ноготь Майера. В этом контракте, на самом-то деле, не может быть ничего ужасного. Не в рабство же ее собираются продавать! А бал... Ну что ж, она с удовольствием попробует свои силы на публике. Ведь она актриса, и забывать об этом не следует…

– Знаете что, – сказала Джоан таким тоном, что Майер скривил губы, – если уж мне предстоит лететь сегодня, то я, пожалуй, пойду наверх собирать вещи.

– А вот это уже лишнее, – холодно произнес Майер, – мы позаботились о вашем багаже заранее, так что никакой нужды подниматься в свою квартиру у вас нет. Чемоданы с вещами уже отправлены в Центр. Можете быть уверены, что найдете там все необходимое и для бала, и для съемок. Уверяю вас, заботу о своем гардеробе вы вполне можете доверить нашим специалистам.

У Джоан появилось неприятное ощущение, что Майер не хочет оставлять ее одну ни на минуту, как будто боится, что, несмотря на только что подписанный договор о неразглашении, она тут же начнет рассказывать о случившемся всем подряд. К тому же его противный помощник, сидевший рядом, так откровенно плотоядно косился на нее, что все ее страхи, над которыми она только что почти смеялась, вновь вернулись и сдавили голову тяжелым железным обручем. Нужно было взять себя в руки… Ведь актер – это не только человек, который играет кого-то другого на сцене или перед камерой. Актер – это еще и собранность, воля, уверенность в себе, наконец... Джоан взглянула на уставившегося на нее в упор маленького человечка с презрением и спокойно кивнула Майеру. Что ж, может быть, это и к лучшему. Наверняка профессионалы позаботились о ее гардеробе не хуже, чем это могла бы сделать она сама.

– Ну, вот и отлично! – Майер переглянулся с Масляным, и тот снова выскочил из машины. – К сожалению, я не смогу сопровождать вас: дела, бесконечное множество дел… Наш шофер доставит вас в аэропорт, прямо к трапу самолета. А в Неваде вас будут ждать. Так что ни о чем не беспокойтесь. До встречи в Центре!

Он еще раз внимательно посмотрел на Джоан, покачал головой – как будто в ответ на какие-то свои мысли – и вылез из лимузина с проворством, которого от столь грузного немолодого человека трудно было ожидать. И только когда машина тронулась с места, Джоан сообразила, что не предупредила о своем внезапном отъезде Виктора. Этот русский Отелло может устроить ей сцену. Впрочем, каким бы он ни был, не стоило заставлять его волноваться. Это дало бы ему право снова упрекнуть ее в несерьезности и безответственности. Джоан вынула мобильник, но с огорчением обнаружила, что никуда позвонить не может: телефон показывал полное отсутствие связи. Джоан повертела трубку в руках, а потом придвинулась к перегородке, отделяющей ее от водителя. На панели прямо перед ним размещался солидных размеров радиотелефон.

– А нельзя ли... – начала Джоан самым вежливым тоном, на который только была способна, но тут же оборвала себя: она, актриса, не должна позволять себе такие просительные интонации по отношению к обслуживающему персоналу. Если она не хочет, чтобы ее принимали за кухарку, следует менять свои привычки.

– Будьте любезны, дайте мне ваш телефон! – произнесла она с той долей необходимой властности, которая показалась ей в этом случае вполне уместной.

К ее удивлению водитель в ответ только слегка пожал плечами, не отрывая взгляда от дороги, и разделительное стекло поползло вверх. Он что, с ума сошел? Или просто глухонемой? Джоан почувствовала себя оскорбленной. Что означает такое обращение с женщиной? В гневе Джоан решила, что сейчас же позвонит Майеру и нажалуется ему на хама-водителя. Она решительно постучала в стекло, но этот негодяй за рулем даже не вздрогнул. Ну и ладно, подумала Джоан, что толку негодовать, словно она бедная приживалка, случайно попавшая к богатым родственникам. Ну откуда этому туповатому водиле знать, что он везет восходящую звезду? Ничего, потом, после, когда у нее самой будет вот такой лимузин, она уж...

Самолет уже поднялся в воздух, и тут Джоан вспомнила, что именно в Неваде расположен знаменитый город-казино Лас-Вегас. Говорят, многие голливудские звезды просаживают в Лас-Вегасе целые состояния... Джоан поплотнее укуталась в плед и, размышляя о том, кого из знаменитостей мог пригласить Майер на свой необыкновенный бал, незаметно для себя задремала.

Джоан снова снился огромный вокзал, и снова она металась в толпе, пытаясь найти пропавший багаж, в котором было что-то безумно важное. А потом выяснилось, что чемоданы аккуратно сложены в углу, в огромной клетке с ржавыми прутьями. Дверь была открыта, но Джоан почему-то боялась войти внутрь. К тому же она почувствовала неуверенность: да ее ли это чемоданы? Но для того, чтобы это проверить, нужно было забраться в страшную клетку...

Нет, просыпаясь, сказала себе Джоан, я все-таки совсем как Та… Ну, кто бы на моем месте не боялся?.. Но ради того, чтобы сделать карьеру, люди совершают любые безумства! Она потянулась в непривычно широком кресле. После того, как лимузин подвез ее к небольшому частному самолету, в каких летают только голливудские звезды и промышленные магнаты, страхи и сомнения Джоан окончательно рассеялись. Кем бы ни был этот Майер, но, без сомнения, человек он весьма значительный. Так что нечего переживать. Ей предстоит головокружительная карьера – теперь это было совершенно очевидно. Вот только бы не испортить все собственными руками. Джоан постаралась поймать нужное настроение – совсем так, как учили на курсах – и почти перевоплотилась в свою героиню, точно повторяя каждое ее движение, улыбку, поворот головы... Главное – не растерять это настроение, когда она попадет в зал, полный незнакомых, внимательно наблюдающих за ней людей. Именно так она представляла себе предстоящий бал: огромное помещение, зеркальные полы, разодетая публика... почти как в Метрополитен-опере. Но она же актриса! Она должна быть абсолютно уверена в том, что ее ждет успех. И вовсе не только благодаря ее невероятной схожести с Той. Она, Джоан, не менее хороша и талантлива! И, конечно, была совершенно права, не забивая себе голову всякой подозрительной ерундой. А наградой Золушке будет великолепная, полная чудес жизнь...