Странник. Американская рулетка (СИ)

И она попала в сказку. А как еще можно назвать весь этот волшебный процесс фото– и кинопроб, репетиций, этот волнующий запах грима, денег и настоящей удачи? Это продолжалось несколько восхитительных дней. А потом ее пригласил к себе в кабинет сам мистер Гринберг – маленький толстячок с грустными темными глазами.

– Ты, девочка, просто не понимаешь, чем владеешь. И дело даже не в том, что ты похожа на Ту. Ты, как мне кажется, и сама по себе кое-чего стоишь. А я знаю, о чем говорю, поверь мне.

Джоан залила волна такого острого счастья, что, казалось, еще немного, и она завизжала бы от восторга во весь голос. Только в таком солидном кабинете это было бы совсем неуместно. Гринберг помедлил, отчего-то покачал головой и постучал толстым пальцем по лежавшим перед ним бумагам.

– К сожалению, в настоящий момент я могу предложить тебе всего лишь один контракт. Честно говоря, я и сам чувствую себя неловко. Дело в том, что обычно я не работаю с независимыми студиями. А тут даже и не студия...

Настроение Джоан начало стремительно падать. Хорошенькое начало, нечего сказать! Некто, настолько влиятельный, что даже мистер Гринберг не мог ему отказать, решил снять фильм о Той. Причем фильм предназначался не для показа широкой публике, а исключительно для демонстрации самому заказчику и узкому кругу его друзей.

– Тебя должно утешить то, что работать ты будешь с хорошими профессионалами, да и гонорар тебе предлагают вполне голливудский. Кроме того, если фильм получится стоящий, в чем я почти не сомневаюсь, то... В общем, поверь мне: для начинающей актрисы это значительно лучше, чем сниматься где попало.

Мистер Гринберг понимающе улыбнулся и протянул Джоан папку с контрактом. Конечно, у нее были колебания. Но ведь она совсем ничего не теряет. А шанс... Мистер Гринберг вполне однозначно дал понять, что это и есть ее шанс! И еще через два дня она получила свой первый аванс. Сумма, выписанная прописью на чеке, была такой, что голова закружилась бы у кого угодно. В своем баре она не зарабатывала такие деньги и за год. И все-таки Виктор в чем-то прав: сниматься в фильме, который является всего лишь причудой какого-то миллионера... Вдобавок, по условиям контракта, она не увидит сценарий до самого начала съемок. Вот уж действительно странность так странность! Она знала: так кино не делается. А тут еще Виктор теперь все время пытается доказать ей, что она безмозглая дура и никакая не актриса. Хорошо еще, что съемки будут проходить где-то на Карибских островах. Вылет – в следующий понедельник. А это означает, что три-четыре месяца она будет жить без дурацких наставлений Виктора...

Из-за этого они вчера вечером и разругались вдрызг. Виктор считал, что это несерьезно – сниматься в какой-то подозрительной картине, пусть даже и за большие деньги. Эти слова – «большие деньги» – он произносил с невыразимым презрением. Как будто на самом деле предложенная ей сумма – пустяк. Тот факт, что теперь ее агентом является знаменитый Гринберг, нисколько Виктора не вдохновил. Ну почему, спрашивается, ему так уж необходимо все время доказывать, что она – типичная пустоголовая блондинка, у которой нет ничего, кроме пышных форм и смазливой мордочки? Что же тогда получается: только этим она его и привлекла?.. В общем, домой Джоан вернулась одна, полная решимости ни за что не отказываться от сделанного ей предложения. И в ярости кинулась с кулаками на того придурка. Хорошо еще, что придурок бросился бежать, а не затащил ее в какой-нибудь темный угол. От этой мысли Джоан передернуло. Все-таки Виктор сволочь: позволил ей самой добираться до Вашингтон-Хайтс – далеко не самого благополучного района Нью-Йорка…

Джоан неторопливо вылезла из постели и встала под душ, не забыв бросить взгляд на свое отражение в зеркале. Все очень даже... аппетитно. Стоя под струями горячей воды, она позволила себе еще немного позлиться на Виктора. А вообще все складывается очень даже неплохо. Гнусный самодовольный гордец, пусть теперь как-нибудь обходится без нее! Гринберг вполне прозрачно намекал, что после этого фильма ее ждет серьезная карьера в кино. Что ей еще нужно? А Виктор... К тому времени, когда она вернется с островов, у нее будет возможность решить, как с ним поступить.

Телефонный звонок раздался в тот момент, когда она варила себе кофе – так, как научил ее Виктор. Давняя подружка Сюзи спрашивала, не хочет ли Джоан пойти на вечеринку к ее знакомым.

– Будет кое-кто из занятных людей, – тарахтела Сюзи, пока Джоан следила за пенкой, медленно вырастающей из джезвы. – Ну, ты знаешь, Николь с Симоной, Дэн, потом этот... вечно забываю, как его зовут... ну, который на прошлой неделе чуть не выпал из окна, перекурив травки, помнишь? Да и еще кое-кто полезный для тебя. Говорят, он что-то такое делает в кино...

Джоан мысленно вздохнула. Одно из условий контракта запрещало ей рассказывать кому-либо о своем участии в фильме. По крайней мере, до конца съемок. Она, конечно, не удержалась и сразу же все выложила Виктору... Ну а как иначе объяснить ему трехмесячное отсутствие? Если бы она знала, что они так разругаются... Но никому из своих многочисленных приятелей и приятельниц Джоан не сказала ни слова. Даже Сюзи. Именно ей, болтушке, в первую очередь. Мир кино, подумала Джоан, это жестокая штука. И тут же рассмеялась: «…что-то такое делает в кино»... Эта фраза напоминает какой-нибудь титул – «граф» или «барон» – и точно так же, как этот титул, абсолютно ничего не означает в реальной жизни. Приехав в Нью-Йорк и поступив в актерскую студию при университете, она наивно полагала, что появившиеся у нее вскоре обширные знакомства в актерском мире могут оказаться действительно полезными. На них она рассчитывала больше, чем на классы актерского мастерства. Собственно, Джоан потому и не отправилась сразу в Голливуд, что прекрасно понимала: тамошние снобы-киношники просто не заметят ее в толпах таких же юных претенденток на Большую Роль, съехавшихся из разных уголков страны в Лос-Анджелес. Очень многие великие актеры начинали свою карьеру именно с Нью-Йорка, это всем известно. А также известно, что без знакомств в мире кино многого не достигнешь. Поэтому знакомствами ей и следовало обзавестись в первую очередь.

Но, увы… нью-йоркская актерская братия не торопилась делиться своими связями. Мужчины, понятно, сразу же старались затащить Джоан в постель, многозначительно и невнятно обещая ей сказочные, по их представлениям, роли в рекламе пива. Актрисы же были либо такими же новичками, как сама Джоан, либо прожженными штучками, вроде Кристины, с которой Джоан познакомилась на какой-то тусовке в Виллидже. Кристина окинула Джоан тяжелым взглядом, скривила губы и заявила, что женщин, похожих на Ту, и в Нью-Йорке, и в Голливуде навалом, так что это скорее минус, чем плюс.

– Нужно быть самой собой! – Кристина посмотрела куда-то поверх голов и щелкнула пальцами. – Тогда у тебя появится шанс... стать третьесортной секретаршей.

В общем, Джоан пришлось нелегко. Парочка пустых романов с озабоченными собственной значимостью мужчинами, которые «что-то такое делают в кино», ничего, кроме разочарования, Джоан не принесли. Пустые головы, пустые обещания, и даже сексуальные амбиции совершенно пустые... Может быть, именно поэтому она и заинтересовалась Виктором. Тот хоть и любит бесконечно разглагольствовать о том, что такое настоящий мужик, но, в принципе, в первую же ночь доказал некоторое, как он это назвал, «превосходство европейцев над американцами». Ну и потом Виктор все-таки не обещал ей помочь с карьерой, а, наоборот, предлагал плюнуть на неверную актерскую судьбу и заняться чем-то другим. Хороша бы она была, если бы послушалась… Она ведь, можно сказать, в лотерею выиграла! Да, ей повезло, но это не какое-нибудь тупое везение, выпадающее вслепую кому угодно. Она еще докажет, что достойна того, что получила. А пока... пока ей хочется просто радоваться удаче, и она не желает слышать ничьи идиотские насмешки!

Ощущение восторга не покидало ее последние две недели. И если бы не Виктор, да еще этот придурок... О привязавшемся к ней сумасшедшем Джоан Виктору не рассказывала. Он часто повторял, что только русские мужчины способны оберегать своих женщин, заботиться о них по-настоящему. Ну, если все его упреки и подозрения называются «оберегать», тогда лучше уж как-нибудь обойтись самой. Тем более, что псих-то совсем не агрессивный. В самый первый раз, когда он подошел к Джоан, она даже не сразу поняла, что он обращается именно к ней.