Нора Робертс. "Рожденная в грехе" (СИ)

Она приступила к макаронам и испытующе глянула на Шаннон. - У него на тебя серьезные виды.

- А у меня нет. Абсолютно.

- Прежде всего, должна тебе сказать, когда он всерьез взялся за меня, я не горела желанием, чтобы кто-то вел мои дела. Кем бы он ни был. Но Роган умеет, что ни говори, взглянуть внутрь тебя, разглядеть твои слабости, амбиции и желания, которые ты бы предпочла утаить. Затем он их использует. Обаятельно, безжалостно, с присущей ему логикой и так тщательно планируя, что всегда на шаг опережает тебя.

- Я заметила. Он доставил меня сюда, когда я всего лишь намеревалась ответить ему: спасибо, не надо.

- Но для него это не просто бизнес. Будь так, ему было бы легче противостоять. Он очень любит и ценит искусство, личность художника. А то, что он сделал в Клэре... - в ее голосе, в глазах засквозила гордость, - он сотворил нечто важное, для искусства, для Ирландии. И сделал это потому, что сердцем привязан к тому и другому.

- Он необыкновенный человек, как личность и как профессионал. Это можно понять, даже будучи едва знакомым с ним.

- Да, можно. Так вот, далее... - Мэгги отерла пальцы салфеткой. - Я намерена спросить, что, черт возьми, с тобой происходит?

Шаннон вскинула брови. - В смысле?

- Какого рожна ты здесь упираешься? Человек бросает к твоим ногам полнеба со звездами и луну в придачу. Какой художник не мечтает о шансах, что выпали тебе! А ты продолжаешь ерничать.

- Я не ерничаю, - холодно отозвалась Шаннон. - Я размышляю.

- О чем тут размышлять? У тебя есть картины, будут еще.

- Вот я и размышляю, будут ли.

Мэгги фыркнула и нацепила на вилку больше макарон. - Что за чушь. Ты сейчас мне хочешь доказать, что можешь взять и все бросить, - просто выкинуть кисти и оставить белыми холсты?

- Когда я вернусь в Нью-Йорк, у меня не будет времени делать себе поблажки, как здесь.

- Поблажки, - Мэгги отшвырнула вилку, так, что она звякнула, и подалась вперед. - У тебя абсолютно извращенное понятие о том, что твоя живопись - блажь.

- Моя должность в Рай-Тилмантон...

- Иди ты на хер.

- Важна для меня, - закончила, процедив сквозь зубы, Шаннон. - Мои обязанности оставляют мало времени рисовать в свое удовольствие, и еще меньше для того, чтобы угодить претенциозному менеджеру, о котором мы говорим.

- Причем здесь обязанности и ты, твой талант? Думаешь, у тебя есть право просто взять и вышвырнуть то, чем ты наделена свыше? - сама мысль об этом была Мэгги омерзительна до глубины души. - Я видела у тебя только картины Ирландии, но они говорят о том, что есть в тебе большее, чем меткий глаз и твердая рука. Ты видишь и принимаешь сердцем, пропускаешь через него. Ты не имеешь права этим бросаться, чтобы рисовать бутылки с водой.

- Ты сейчас выполняешь то, что тебе задали, - спокойно проговорила Шаннон. - У меня есть право делать то, что мне выгодно и то, что меня устраивает. Этим я и буду заниматься. Если Роган просил обработать меня...

- Не смей его винить, я говорю с тобой от своего лица, - обе поднялись с мест, встали, как боксеры на ринге. - Все, о чем он просил - составить тебе компанию, когда сам будет занят.

- Уверена, в этом был свой расчет. А теперь слушай и внимай, - эта сделка, чем бы она ни увенчалась, тебя не касается. Это дело мое и Рогана.

- Сделка, - с отвращением повторила Мэгги и снова опустилась на стул. - Даже говоришь ты, как деловая женщина, не художник.

Шаннон вздернула подбородок и окинула Мэгги высокомерным взглядом. - Не думай, что удалось меня оскорбить. А теперь, если ты не против, я, пожалуй, пойду, прогуляюсь.

ГЛАВА 19

Нет, так просто ее не проймешь. Шаннон пообещала себе, что самоуверенное, вызывающее поведение Мэгги никоим образом не выбьет ее из колеи и не омрачит поездку в Дублин.

Вечер, во всяком случае, прошел приятно, в дружелюбной обстановке. И все, по ее мнению, благодаря безупречным манерам Рогана, его гостеприимству. Ни за ужином, ни позднее, за весь непринужденный вечер, он ни словом не обмолвился о контракте или деловых планах.

И потому-то, решила она, он и застиг ее врасплох утром, когда после скорого завтрака взялся сопроводить в свою библиотеку. Он начал сразу в лоб.

- В одиннадцать часов у тебя встреча с фотографом, - сообщил, как только они уселись. - Прическу и макияж тебе соорудят, не беспокойся. В моем представлении должно получиться что-то элегантное, но не слишком строгое. Джек, так зовут фотографа, знает, что делать.

- Да, но...

- Мэгги утром прилегла ненадолго, но ей хочется сопроводить тебя. Лайам останется здесь, так что у вас обоих будет время пройтись по магазинам, или Мэгги покажет тебе Дублин.

- Было бы чудесно, - Шаннон глубоко вдохнула. Можно было и без того.

- Я очень надеюсь, что вы посетите галерею, пройдетесь там. Ты говорила, что была в нашем филиале в Нью-Йорке.

- Да, и...

- Думаю, ты заметишь, что мы стараемся задать разный тон в разных городах. Приблизить к окружающей среде. Большую часть дня я буду загружен, - он мельком глянул на часы. - Практически уже сейчас. Но буду признателен, если вы улучите минутку и заглянете ко мне в офис. Мэгги может привести тебя в районе трёх. Мы быстренько обсудим, какие изменения ты бы хотела внести в договор.

- Стоп. - Она вскинула обе руки, не зная, то ли закричать ей, то ли засмеяться. - Ты опять начинаешь.

- Прошу прощения. Что такое?

- Только не надо извиняться и изображать смущение. Тебе прекрасно известно, что ты вытворяешь. Из всех пресс-машин, которыми меня когда-либо давили, ты - самая изощренная.

На лице Рогана мелькнула усмешка, и Шаннон тряхнула головой. - А вот это - мимолетная чарующая улыбочка - смертельный удар. Я так и вижу, как упрямцы, подобные Мэгги, стираются в порошок.

- Только не она. Я отбил руки, пытаясь, мало-помалу, достучаться до нее. А ты слишком на нее похожа, чтобы мириться, когда я диктую тебе, - он сдержал очередную усмешку, когда Шаннон сверкнула глазами. - Да, слишком похожа.

- Оскорбить меня - не значит одержать победу.

- Тогда позволь сказать следующее, - он скрестил руки на столе. - Равно как зятю и человеку, что желает продвинуть твою карьеру. Ты приехала сюда не потому, что я обхитрил тебя, Шаннон. Хитрость разве в том, что я тебя подтолкнул. Сама же идея созрела в твоей голове.

- Ну хорошо. Эту идею я прокручивала несколько лет назад и откинула ее, признав нерациональной. Ты же сейчас пытаешься меня убедить в обратном.

Он откинулся назад и с любопытством вгляделся в нее. - Дело в деньгах?

- Деньги у меня есть. Больше, чем необходимо. Отец умел зарабатывать, - она покачала головой. - Нет, дело не в том. Хотя для меня и важно зарабатывать самой, испытывать удовлетворение. Безопасность, стабильность и большие задачи, - вот что мне нужно. Звучит, полагаю, противоречиво.

- Вовсе нет.

Видя, что он понимает, она продолжила. - Рисунки, что я создаю по своей воле, для себя, всегда были привычкой, своего рода обязательством даже, но лишь перед собой, - ну, как бы деловая встреча, назначенная самой себе.

- И ты сомневаешься, стоит ли делать на это ставку.

- Да. Находясь здесь, я написала лучшие работы из тех, что доводилось делать в жизни. И это толкает меня в направлении, которое я никогда не рассматривала всерьез, - проговорив это, она смутилась как никогда. - Но что будет, когда я вернусь в Нью-Йорк, Роган, когда примусь за обычный образ жизни, оставленный мною сейчас? Подписывая контракт, я бы скрепила себя обязательством перед тобой. Как я буду его исполнять, не будучи уверенной, что смогу?

- Твоя честность вступила в схватку с душевными порывами, - он положил руку на пульс. - Это не так просто. Что, если мы угодим обоим?

- Как ты это себе представляешь?

- Контракт со "Всемирными" будет охватывать работы, выполненные тобою здесь, и те готовые, что сейчас в Нью-Йорке, с условием, - продолжил он, поигрывая карандашом, - приоритетного осмотра картин, которые ты, возможно, нарисуешь в течение ближайших двух лет. Неважно, будет ли то одна вещь, или дюжина.