Нора Робертс. "Рожденная в грехе" (СИ)

- То же самое он говорит о тебе, - заметил Роган, ступив на крыльцо, чтобы взять у Шаннон сумку. Поцеловал Брианну и Кейлу и стал загружать чемодан.

- Витамины не забывай принимать, - наказала Брианна Мэгги и пригнулась к машине, чтобы поцеловать ее и Лайама на прощанье.

- Я и не думала, что ты поедешь, Мэгги, - равно не знала она, как и относиться к этому. Обернувшись, на ходу обняла Брианну и чмокнула Кейлу в нос.

- Летите с Богом, - баюкая ребенка, Брианна проследила глазами за машиной, пока та не скрылась из виду.

Путь в аэропорт оказался недолог, налитое свинцом небо и моросящий дождь провожали их. Шаннон вспомнила день, когда приземлилась в одноименном ей аэропорту.

Тогда она была комком нервов и с трудом подавляла гнев в себе. Теперь гнев, надо признать, почти улетучился, однако нервы продолжали шалить, при мысли о том, насколько эта короткая поездка способна повернуть ее жизнь.

По прибытию в аэропорт вокруг них засуетились. Шаннон заключила, что, когда речь идет о бизнесе, Роган не щадит никого. Их без промедления загрузили в частный самолет, и теперь Лайам, пристроившись у окна, тыкал пальчиком в мелькающие грузовики и тележки.

- Путешественник наш, - Мэгги примостилась сзади и тешила себя мыслью, что вскоре они взлетят и можно будет глотнуть чаю. Тошнота по утрам преследовала ее в эту беременность больше, чем в первый раз. Но это пустяки.

- Как здорово, что у него есть возможность полетать, - рассудила Шаннон. - Мне всегда нравилось.

- Ты много путешествовала с родителями, - Роган погладил жену по руке, всей душою желая, как и она, чтобы развеялась ее утренняя слабость.

- Отец любил путешествия больше всего. Одно из моих ранних воспоминаний - посадка в аэропорту Рима. Суматоха, голоса, красота вокруг. Мне было около пяти.

Самолет принялся выруливать, и Лайам восторженно завопил.

- Обожает взлетать, - Мэгги постаралась не стереть улыбку с лица, поскольку в эту минуту ее вновь замутило. Черт, проклятье, думала она. Лишь бы не изрыгнуть этот жалкий тост, с трудом проглоченный на завтрак.

- Я тоже, - Шаннон склонилась к Лайаму, прижавшись к нему щекой, - вдвоем веселее. - Поехали, Лайам. Полетели с птичками! Птички! До свидания! Пока!

Пока. Шаннон еле слышно вздохнула. Мерфи остался внизу. Провести целую ночь вместе, как они рассчитывали, не удалось. Едва ли час смогли выкроить, - вмешались дождь и лошадь, что расщепила копыто.

А время истекало. Решение принимать все равно придется, и очень скоро. Нью-Йорк вечно ждать не станет.

- Черт побери! - Шаннон изумленно обернулась, а Мэгги уже сорвала с себя ремни и кинулась из салона. Дверь уборной с шумом захлопнулась.

- Черт побери! - повторил Лайам, почти с безупречной дикцией.

- Воздушная болезнь? - Шаннон потянулась к своим ремням, соображая, какие действия от нее могут потребоваться.

- Утренняя, - Роган с беспокойством глянул в сторону закрытой двери. - Она так мучается по утрам.

- Я пойду, гляну, может, надо помочь?

- Она только взбесится, - Роган беспомощно развел руками. - С Лайамом ее тошнило пару дней, не больше. А сейчас она лишь злится, что не справляется с течением так же легко.

- Я думаю, любая беременность протекает по-своему.

- В чем мы и убеждаемся. Сейчас она попросит чаю, - он приподнялся в кресле.

- Я приготовлю. Серьезно, - она быстро поднялась, коснулась вскользь его плеча. - Не волнуйся.

- Она любит крепкий, терпкий.

- Я знаю.

Шаннон вышла в узкий проход. Самолет очень похож на хозяина, подумалось ей. Холеный, рациональный, элегантный, дисциплинированный. Она обнаружила несколько сортов чая и, учитывая состояние Мэгги, выбрала ромашковый.

Решила оглядеться вокруг, и в это время открылась дверь уборной.

- Тебе лучше?

- Да, - голос Мэгги, однако, прозвучал мрачно, - нечто сродни тому, как если бы воин только то пережил кровавую бойню. - На сегодня с этим должно быть покончено.

- Давай, садись, - распорядилась Шаннон. - Ты вся еще белая.

- Не зеленая, и то хорошо, - фыркнула Мэгги и узрела чайник. - Цветочки разводишь.

- Тебе полезно. Возьми, - она протянула Мэгги пачку крекеров, что обнаружила в шкафу. - Садись уже, Маргарет Мэри, погрызи хотя бы.

Не в силах спорить, Мэгги покорно опустилась на стул.

- Прости, - шепнул Роган, обвивая ее рукой.

- Даже не думай, что я скажу, будто ты не виноват, - но она приклонила к нему голову и улыбнулась, - Лайам раздумывал, как поступить с карандашом, что вручил ему отец, - то ли погрызть, то ли порисовать.

- Знаешь, Роган, что я думаю?

- Что ты думаешь, Маргарет Мэри?

- С этим чертёнышем пронеслась для меня самая легкая в мире беременность, - она сурово сдвинула брови, едва Лайам потащил карандаш ко рту. Тот хитро улыбнулся и ринулся раскрашивать картинки. - Может быть, сейчас мне не так легко, от того лишь, что ребеночек будет спокойный, послушный и не станет доставлять неприятностей?

- Хм-м... - Роган глянул на сына и вовремя успел выхватить у того толстый карандаш, прежде чем оказалась разрисованной панель самолета. Мальчишка заверещал и швырнул раскраску на пол. - Ты и впрямь такого хочешь?

Мэгги расхохоталась, - Лайам бушевал на весь салон. - Ни за что в жизни.

Брианна нисколько не преувеличила, описывая домик в Дублине. Он оказался чудным, - весь утопал в зелени, окруженный изящными деревьями и садами. В старинной меблировке сквозили стиль и элегантность, кои может позволить состоятельный хозяин. Сверкающие люстры, блестящие полы, расторопная и немногословная прислуга.

Комната, что оказалась в распоряжении Шаннон, привечала ее широкой кроватью с балдахином, Обюссонским ковром и впечатляющими картинами О'Кифф.

Она едва успела освежиться в душе, а горничная уже аккуратно распаковала вещи и расставила туалетные принадлежности на комоде в стиле чиппендейл.

Мэгги ожидала ее внизу, в главной гостиной. - Сейчас принесут легкий завтрак, - сообщила она. - После утренних приступов в это время я обычно помираю с голоду.

- Я рада, что тебе лучше. Боже, - Шаннон изумленно уставилась на скульптуру, величественно охватившую собой большую часть комнаты. Как зачарованная, двинулась к ней, не сдержалась и прильнула пальцами к стеклу.

Божественной красоты, эротичная, едва не живая, фигура, извиваясь и переплетаясь, отливала расплавленным стеклом. Мужчина и женщина, буквально вплавлены друг в друга с невероятным мастерством.

- Нравится? - голос Мэгги прозвучал обыденно, но она не могла скрыть удовольствия, при виде остолбеневшей Шаннон.

- Потрясающе.

- Я назвала ее "Капитуляция".

- Да, конечно. Такое можно сотворить, - тихо изрекла Шаннон, впечатлившись, - нечто подобное, в таком тихом местечке, в этой стране.

- А что мешает? Настоящему художнику волшебные пендели не нужны. А вот и еда. Благодарю, Норин.

Мэгги вовсю уплетала бутерброд с цыпленком, когда Шаннон, наконец, присоединилась к ней. - А где Лайам?

- Одна из служанок любит его ублажать. Утащила его в детскую и пичкает горячим шоколадом. Угощайся, пока я все не съела.

Последовав совету, Шаннон выбрала себе маленький бутерброд. - Великолепный дом.

- Дом чудесный, вне всякого сомнения, но никогда не пустует. Всюду прислуга, и меня это бесит, - она передернула плечами. - Разумеется, нам потребуется помощь, когда появится второй ребенок. Мне придется закрываться в мастерской, чтобы хоть иногда уединяться.

- Большинство людей сочли бы за счастье иметь прислугу и поваров.

- Я не большинство, - Мэгги вгрызалась в цыпленка, - Но я учусь с этим мириться. Роган на телефоне, - добавила она. - Жить без телефона не может. Сейчас намечаются дела в Парижском филиале, ему нужно там присутствовать лично. Но он ни за что не уезжает, видя, какие у меня проблемы по утрам. Уже кричу на него, все равно не помогает. Если он что-то втемяшит себе в башку, то и кирпичом не выбьешь.