Я не Байрон (СИ)

Но в Евангелиях написано, что такой веры нет! Не чувствует человек этой связи с загробным миром, и более того, сказано, что:

- Мы даже не знаем, как верить!

А тут утверждается:

- Так как вера в будущее духовное существование у нас уже есть, то После Воскресения Иисуса Христа, который будто бы говорил, что после смерти мы будем жить в:

- Таком же! как сейчас теле, - ясно:

- И мы тоже будем, в таком теле, как Он явился Апостолам после воскресения.

Результат:

- Никаких связей не объяснено.

И про тело сказано, что после смерти человек не будет отличать верха и низа. Следовательно, и тело его будет не таким, как сейчас, а другим, так как само пространство будет другим.

Специально даются такие туманные, нелогичные объяснения, что вам:

- И делать-то - в том смысле, что думать - ничего не надо, как только украсть номером у фраера ушастого, - как сказал Высоцкий.

Не объясняется главное, что суть Воскресения, его механизм - это пробитие дыры в Демаркационной Стене, отделяющей Человека от Бога.

Смысл Воскресения Иисуса Христа именно в том, что оно и делалось:

- Только для нас.

Ради нас образовался Тоннель Связи с Богом.

И разница между человеком До Того, до Воскресения, и Человеком После Воскресения в том, в том же, в чем она была между Иисусом Христом и Иисусом Христом с дырами в руках, ногах и боку, явившимся Апостолам, и имеющего возможность входить в дом, где все двери заперты, могущего перемещаться в пространстве без траектории, и могущего быть одновременно в:

- Четырех разных Евангелиях. - Как во всех концах света.

Разница эта в том, что после Воскресения апостолы увидели не просто, не только Иисуса Христа, но и:

- Бога.

Отца в роли Сына.

Поэтому, когда говорится, что попасть в Царство Небесное можно только посредством Иисуса Христа, что:

- Он - Дверь, - то это значит, что и любой воскресший из нас будет:

- Гамлет. - Что значит, Человек на Сцене. В роли которого Иисус Христос.

Двойной Человек, каким был Гамлет - Смоктуновский и Гамлет - Высоцкий.

---------------------

Радио Свобода - Елена Рыковцева

Сокращено 8 стр.

Приводится известная фраза, что:

- Другой бы народ выгнал Такое правительство, а наш, почему-то этого не сделал.

Имеется в виду Такое правительство, которое прозевало начало войны с немцами в 41-м.

Честно говоря, не совсем понятно, что имелось в виду. Потому что априори известно:

- Народ не может выгнать правительство, так как он пахарь, а правительство - это воин.

Как пахарь может выгнать воина? Невозможно, как и объяснено в тоже известных стихах:

- Не получится, когда пироги начнет печи сапожник,

А сапоги тачать пирожник.

Кто это сказал мог бы возразить:

- Но одни-то раз году в 17-м было, было, было:

- Сапожник и пирожник выгнали именно правительство.

Так что, предлагалось сделать сие еще раз? Какой другой народ имелся в виду, который мог бы повторить 17-й год?

Но здесь не как в Японии: запрещено даже каратэ, не то, что оружие.

Непонятно.

Похоже, имелось в виду, что Другой народ, который выгнал бы правительство, пропустившее начало великой войны - это народ, который не любил бы это правительство.

А здесь не выгнал, так как имел, хотя и неумелое, но!

Но Своё родное правительство. Как его выгнать?

Это всё равно, что выгнать самого себя.

Собственно, это и имелось, похоже в виду.

--------------------

9.5.16 - Дежавю

Говорят, что Пушкин и Достоевский были державниками, и даже Чаадаев поддержал Пушкина после стихотворения:

- Клеветникам России, - вот как надо!

Нет, это ошибка. Это та же самая ошибка, утверждение - убеждение Бориса Парамонова, что кто-то не мог поклониться кому-то первым, так как это трудно себе представить.

Ошибка в том, что это позиция, это взгляд, принимаемый за естественный, нормальный, тем более, если он был когда-то раньше, в истории, ибо:

- Тогда-то уж точно:

- Существовал только один единственный Соцреализм, - что значит:

- Как начато, так и продолжено, и точно так же закончено, - никаких изменений по форме не может быть, а только:

- Развитие содержания. Как будто в алфавите только одна буква:

- А.

Как человек обычно не кланяется другому человеку, так и Чаадаев, и Пушкин, и Достоевский могли поклониться - иногда, а может быть, вообще всего два-три раза за всю жизнь - тому, чему, или кому:

- Не кланяются обычно.

Одно дело сознательное устремление к рабству, которого уж может не быть, но мы его вернем, потому что так:

- Лучче, - и другое дело стастус кво:

- Не зря бог поставил человека, или Россию в такое положение:

- Раком, - ибо все начинали с обезьяны - орангутанга, - как сказал Черчилль, - другое дело сознательно держать человека в этом скотском состоянии смерти, когда уже есть возможность:

- Полностью и окончательно усомниться в добровольной устойчивости этого положения буквой Г.

Просто так, без помощи Ван Гога, без помощи искусства нельзя изобразить этому разность:

- Между Онегиным и Мной. - Между Моцартом и Сальери. Поэтому история - это не школьное сочинение, а, как сказал Гегель:

- Пророчество.

А тут услышали слова Пушкина или Достоевского и безо всякого пророчества:

- Бух, - повторили их за ним, - но!

Но в своем контексте. - И повторяю, этот контекст состоит не в том, в каких обстоятельствах, и по какому поводу написал Пушник стихотворение Клеветникам России, а в:

- Возможности объединить все эти конкретные обстоятельства в целое. - Что значит:

- Надо написать или Подсолнухи, или Евгения Онегина, или, как Гегель или Кант, или Барух Спиноза, или Эйнштейн, или Ферма:

- Создать свою собственную Теорию.

А так получается просто смешно:

- Возникает серьезный спор, - и как фундамент, берется не Теория Относительности Эйнштейна, а Классическая Физика, давно ставшая уже учебником, просто-напросто Гипсом, той Сушью, как сказал Гёте:

- От которой Древо Жизни уже не зеленеется, а:

- Только вянет. - Как после субботника.

Нельзя субботник ставить в фундамент истины, нельзя на воскреснике решить:

- Был ли Пушкин За, или, наоборот:

- Он был против.

А здесь - не только в этой передача, но и в других ответ о взглядах Пушкина на Россию начинается, как с само собой разумеющегося с фразы:

- Не секрет, что Пушкин к концу жизни становился:

- Всё консервативнее и консервативнее.

Он, что, жил, как Ной, тыщу лет?! - Или, кто там у нас записался в отряд:

- Они били первые.

Вот почему запрещают петь под дождем, и другие, так сказать, искусственные спектакли? Именно потому, что в них можно увидеть истину. Ибо дождь, под которым мочится герой во время пения - это телескоп - микроскоп, с помощью которого только и можно увидеть не только будущее, но и прошлое.

А так просто, невооруженным взглядом - нет.

Нельзя дать ответ по содержанию без формы.

И противники искусства это чувствуют. Чувствуют, что на Сцене - а не просто так - получается:

- По-Другому. - Как и пытается разъяснять Шекспир больше 400 лет и Пушкин 200.

И по барабану. Точнее, как раз наоборот:

- Люди их поняли, - ибо:

- Иначе бы их не потащили назад в крепостное право и рабство:

- Много понимать стали. - А именно:

- Стало уже не ясно:

- А на сколько это разные люди:

- Моцарт и Сальери?