Нора Робертс. "Рожденная в грехе" (СИ)

Мужчина с большой буквы, размышляла Шаннон. Ну, какой залакированный министр, в костюме на тысячу долларов, с дюжиной чайных роз "Стерлинг" в руках с наманикюренными ногтями, широко шагающий вдоль Мэдисон авеню, источал бы такой дух преуспевания, каким веяло от Мерфи, расхаживающего по полю в рваных ботинках с пучком полевых цветов в руках.

- До чего приятно идти навстречу женщине, которая улыбается тебе.

- Вы словно из документального кино: ирландский фермер обходит свои земли.

Ответ его явно обескуражил. - Мои земли оканчиваются у той стены.

- Не суть важно. - Реакция Мерфи развеселила Шаннон, она кинула взгляд на цветы в его руке. - А вот это, что называется, возить уголь в Ньюкасл, верно?

- Но они ведь с моей земли. И, коль скоро я всю дорогу думал о вас, то и цветы пришлись мне под руку.

- Они очаровательны. Благодарю вас. - Как и любая женщина на ее месте, Шаннон прильнула к букету, уткнувшись в него лицом. - А это ваш дом виден мне из окна? Большой, каменный, с множеством дымовых труб.

- Да, верно.

- Какой простор для одного человека! А там ведь еще и другие постройки.

- На ферме не обойтись без амбара, а лучше двух; нужны хибарки и прочее. Если однажды очутитесь в той стороне, я проведу вас и все покажу.

- Возможно. - Шаннон оглянулась в сторону дома, оттуда послышались первые крики. Наверняка, не последние.

- Это Мейв пришла, - пробормотал Мерфи. - Миссис Конкеннон.

- Она здесь и была. - Внезапная мысль заставила ее пытливо взглянуть Мерфи в лицо. - И вы тоже здесь. Просто случайность?

- Ну, не совсем так. Мэгги позвонила и сказала, что намечается свара.

Шаннон вспылила, неожиданно при этом для себя будто стремясь отгородиться. - Ей следовало бы самой быть здесь, а не взваливать всю склоку на одну Бри.

- Она там и есть. Кто еще может так кричать. - Легким движением, чуть более оберегающим, чем могло показаться, он взял Шаннон за руку и повел подальше от дома. - Сейчас Мэгги с матерью будут бросаться друг на друга, как терьеры. Мэгги сумеет сделать так, чтобы та не вцепилась в сестру.

- Но почему ей непременно надо схватиться с дочерями? - недоумевала Шаннон. - Они-то здесь вообще ни при чем.

Мерфи на мгновение смолк; слегка отстранившись, принялся разглядывать соцветия терновника. - Шаннон, родители любили вас?

- Конечно.

- И никогда не было у вас повода усомниться, или исследовать эту любовь, выискивая в ней изъяны?

В доме вдруг воцарилась зловещая тишина, и Шаннон, теряя терпение, мотнула головой: - Нет. Мы любили друг друга.

- И у меня было так же. - Словно время тратить было больше не на что, он присел на траву, усадил Шаннон рядом, а сам откинулся на локти. - Вы не задумывались о счастье, потому что оно было рядом. Ласкала меня мать или давала затрещины - она делала это, в равной степени, с любовью.

Вальяжно взяв руку Шаннон, принялся теребить ее пальцы. - Впрочем, слишком много об этом не думал и я. Но рядом были Мэгги и Бри, и я понимал, чего лишены они. Разве что с Томом,- при воспоминании о нем глаза Мерфи засияли. - Дочери были самой большой радостью в его жизни. А вот Мейв не дано было посвящать себя другим. И мне кажется, чем больше любил своих девочек он, тем более она намеревалась поступать наоборот. Чтобы наказать всех, в том числе и себя.

- С ваших слов, она представляется ужасной женщиной.

- Несчастная она. - Он поднес руку Шаннон к губам, рассеянно, но весьма чувственно провел ими по костяшкам ее пальцев. - Вы были несчастны, Шаннон. Но вам хватит сил и ума, чтобы оставить печаль в воспоминаниях.

- Не знаю, смогу ли я.

- Я в этом уверен. - Он встал, протягивая ей руку. - Я войду с вами в дом. Тишина явно затянулась, так что пора.

Она позволила помочь ей встать на ноги, но не более. - Все это меня не касается, Мерфи. Мне кажется, всем будет лучше, если я не стану вмешиваться.

Он кинул на нее тяжелый, пристальный и суровый взгляд. - Держитесь сестер, Шаннон. Не разочаровывайте меня, и себя тоже.

- Мне все равно, - она вдруг обмякла под его немигающим взглядом и устыдилась этого. - Ну, хорошо, я пойду, мне все равно. Но вам со мной ходить не надо.

- И, тем не менее, я с вами, - он повел ее к дому, держа за руку.

Чего она страшится? Глупо. Той женщине нечем ее пронять, убеждала себя Шаннон. Но нервы ее были натянуты, плечи напряжены, когда перешагивала она порог кухни в сопровождении Мерфи.

Увидев восседавшую за столом женщину, Шаннон первым делом подумала, что на жертву та отнюдь не похожа: глаза горят, на лице - беспристрастность судьи, только что огласившего приговор.

Руки, без единого кольца, сцеплены и воздеты над столом в духе молитвы; и только побелевшие костяшки пальцев говорят об ином.

Рядом с ней - женщина полнее ее; взгляд, хотя и выдает беспокойство, все же несколько мягче. Увидела Шаннон и то, как сестры Конкеннон стоят плотной и неприступной стеной, плечом к плечу, по обе стороны с мужьями.

Мейв пронзила Шаннон свирепым взглядом, скривила рот: - И вы посмели притащить ее в дом, пока я здесь?

- Это мой дом, - с ледяным спокойствием провозгласила Брианна. - И Шаннон здесь гостья. Как и ты, мама.

- Как и я? Да вы просто швырнули мне ее под нос, эту шмакодявку, отцовскую приживалку. И это знак вашего уважения и преданности мне, женщине, что подарила вам жизнь.

- И с тех пор проклинала каждый наш вдох, - выдала Мэгги.

- Другого от тебя не ожидала, - ярость Мейв перекинулась на старшую дочь, чтобы испепелить ее. - Чем ты лучше ее? Такая же, рожденная в грехе.

- Ну, оставь свои библейские вопли, - гнева Мегги как не бывало. - Ты не любила его, а потому на сочувствие не рассчитывай.

- Я связала себя узами брака и снесла их до конца.

- Пустые слова, не более, - тихо произнесла Брианна. - Сделанного не воротишь, мама.

- Мейв, - подалась вперед Лотти. - Девочка не виновата.

- Не говорите мне о виновности. Какой еще должна быть женщина, чтобы затащить чужого мужа в постель?

- Любящей, я полагаю. - Шаннон выступила вперед, бессознательно двинувшись к тем, кто стоял стеной.

- Прикрываясь любовью, можно грешить, да? Богохульствовать? - Мейв было поднялась, но ноги подкосились, а внутри все так и заклокотало. - Большего от тебя и ждать нечего. Нашли, кого привечать. Янки, взращенную какой-то шалавой.

- Не смей говорить о моей матери, - низким, угрожающим голосом проговорила Шаннон. - Никогда. У нее было больше мужества, сострадания, во сто крат больше добропорядочности, чем ты в состоянии представить себе, живя в своем малюсеньком мирке. Можешь сколько угодно проклинать мое существование, но не смей больше говорить о моей матери.

- Ты явилась со своей Америки, чтобы командовать в моем же доме?

- Я явилась, потому что меня пригласили, - Шаннон разъярилась так, что даже не ощутила, как рука Мерфи легла ей на плечо, рука Грея - на запястье. - А еще потому, что такова была воля матери, прежде чем она умерла. И, как бы тебя это не злило, иначе быть не могло.

Мейв не спеша поднялась с места. Девчонка так похожа на него, всем своим существом. И за что ей такое наказание - глядеть сейчас этой в лицо и видеть глаза Тома Конкеннона?

- На тебе несмываемый грех, детка. И это все, что Том Конекннон оставил тебе в наследство. - Она стрельнула взглядом в Мерфи, будто щелкнула хлыстом: - А ты, Мерфи Малдун, позоришь свою семью, стоя сейчас рядом с ней. Выказываешь свою слабость, как всякий мужчина, думая, что она будет вести себя фривольно, таким же образом, как и ее произвели на свет.

Шаннон метнулась было вперед, но Мерфи крепко сжал ее руку в своей. - Поберегитесь, миссис Конкеннон. - Тон голоса был ровный, но в стиснутых пальцах его Шаннон ощутила еле сдерживаемый гнев. - Как бы вам потом не пришлось каяться. Грех на душу берете именно вы, когда говорите подобным тоном о моей семье и Шаннон.

Она так сузила глаза, что никто не заметил, как на них навернулись слезы. - Значит, вы все ополчились против меня. Все до одного.