За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?(СИ)

Голова гудит так, что нет мочи. Завтра...когда-нибудь допишу. В этой истории успел засветиться и отец. И ещё много боли. Очень. Слишком.

Судя по всему, прошло недели две. С Таней мы так и не общались, кажется, она теперь не только не договаривает, но и врёт - МНЕ ВРЁТ! Это уже совсем гнусно. Хочется поговорить, вырвать из неё что-то, но я не знаю, как с ней говорить сейчас. Такое ощущение, словно это другой человек. Я бы хотела быть с ней - чтобы промыть мозги, потому что её подруга-одноклассница, видимо, вообще не обращает внимания. У нас экзамены, она заваливает учёбу, мы не виделись два месяца, она говорит, что забыла позвонить, я четыре часа не могу дозвониться - хотя даже её брат успел меня попросить, чтобы я с ней связалась - а потом она говорит, что думала, что занятие (по математике) начинается на час позже. Только я не обратила в тот момент внимание на то, что это время тоже утекло куда-то часа два назад. Глупая, глупая девчонка. Я давно не чувствовала себя настолько более взрослой, чем она. Я вообще не знаю, что сказать. Что тут можно сказать? Вы, наверное, сами всё поняли. Просто прописывать это я не хочу, это страшно.

Ладно. Знаете, мне почему-то очень обидно, когда люди (мама), пообещав, забывают сделать мне чаёк. Такие мелочи всю жизнь обижают меня больше, чем грубые слова или поступки. Кто б знал, сколько грубых, жёстких, уничижительных слов, оскорблений я слышала от "близких". В кавычках потому, что к настоящему времени из всех них лишь мама мне близка. Хотя она порою говорила мне вещи намного более грязные, чем кто-либо ещё. Самые близкие ведь всегда бьют точнее, больнее - они рядом, им легко.

Меня многие не любят. Потому что я их не люблю, точнее, мне просто плевать - я никогда не полюблю людей, которых не уважаю. Понятие неуважения приходило постепенно, а потом накрыло волной: я перестала общаться с бабушкой, с дядей. Собственно, скромный список. Но кто б слышал, как однажды эта "бабуля" на меня орала. Дело было так. Мы сидели в гостиной комнате на даче, все уже поели кроме неё, а я сидела за ноутбуком и слушала музыку. По обыкновению, выпив, она начала на меня "гнать". Она говорила ТАКОЕ, что мне даже обидно не было, скорее смешно и, особенно, интересно, до чего же она договорится. Она говорила про то, что у меня никогда не будет семьи (с самого "обидного" вообще-то начала), что меня и так многие ненавидят (аж два с половиной человека), что такие люди никому не нужны, что я ПРИШЛА ИЗ АДА и ВЕРНУСЬ ТУДА ЖЕ - вот это моя любимая часть, потому что, будучи трезвой, она редко говорит о моём атеизме. В общем-то, я сначала пыталась ей прояснить: семья меня несильно интересует, отношение большинства людей - просто не трогает, но она распылялась ещё и ещё. Послушав её минут десять, когда она стала повторяться и просто сыпать оскорблениями - обо мне самой, моём характере и далее по списку, я вернулась к музыке, включив погромче, чтобы крики не мешали. Единственное - я реально боялась, что она швырнёт в меня тарелку и заденет ноутбук, таким бешенством горели её глаза, и так жутко перекосило лицо.

И это наверняка звучит неправдоподобно или, может, лицемерно, но меня правда очень веселит и как-то наполняет энергией пламенные речи обо мне - ото всех кроме матери, и может, отца (потому что он обычно говорит, что я нервная и сумасшедшая, а вот это уже правда обидно для человека, у которого и впрямь не всё с нервами в порядке).

Но в ситуации с бабушкой кое-что меня всё-таки задело и очень разозлило. Успокоившись, малость проспавшись, она попросила дядю позвать меня. Я, источая холодное равнодушие, пришла. И что? Эта безм*****я женщина стала меня ОБНИМАТЬ! Я чуть не воспламенилась на месте от ярости, ненависть - так ненависть. А вот это поцелуйчики "я тебе всё прощу, люблю-люблю" просто ААААААААААААААААААААААААААААА. Это чувство, конечно, хочется расписать на пятнадцать страниц, но кое-кому это может быть обидно, так что остановимся на этом.

Что ещё? Давайте я запишу недавний сон, приснившийся мне в ночь с двадцать седьмого на двадцать восьмое число (запись из тетради):

"Сегодня снился очень странный сон. Засыпала я с мыслями о истории парня, который "знал", что спасть в позе покойника "нельзя", и с ним творилась какая-то ерунда, когда он всё-таки лёг так. Так вот. Мне снилось озеро со светлым песком на дне, а в нём - русалка. Она напоминала маму - не внешне, но как-то по-особенному. Я её любила, она казалась сильной, но очень хрупкой. Обнаженная по пояс, с длинными каштановыми волнистыми волосами, с невероятно женственным телом - не худая до костей, не даже просто худая, а именно стройная. Я была человеком, но, видимо, много времени проводила с ней там, в воде. Она хотела меня куда-то "отвести" - вглубь озера и дальше, в другой мир, где хорошо и всегда светло.... Но я боялась, боялась за неё - что она не сможет меня туда "донести", что ей не хватит сил, или её в чём-то обвинят; боялась и за себя - что толща воды меня не пропустит, что я захлебнусь в прозрачно-мутной воде, я не смогу.... Это, наверное, один из немногих снов, где образ озера не был связан с кошмаром. И само место тоже: поляна посреди очень светлого, какого-то бирюзового цвета, и озеро, размеры которого неопределимы - оно казалось то небольшим светлым зеленоватым болотом, скрытым деревьями, то огромным водоёмом, конца и края которого не видать, но вода в тот момент становилась тёмной, а деревьев поблизости, разумеется, видно уже не было. Было наоборот: очень светлые, нежные чувства вызывало это место. Хотя, возможно это был лишь дурман от русалки, всё было в некой светлой дымке.

Затем сон несколько изменился. Этот образ светлого озера-болота обволакивал теперь более чёткий образ: Билла и Тома в моей постели - на втором этаже, под потолком. Билл был ангелом (русалка), Том - обычным человеком, и виделись они только во сне Тома. Когда он спал, ангел приходил к нему, ложился на краю, почто не занимая место, они говорили. Говорили обо всём, прекрасные, светлые слова говорили друг другу - их чувства были такими же сильными и крепкими как у нас с русалкой. Том хотел быть с ним, уйти за ним куда угодно, никогда не просыпаться. Но Билл не мог его забрать - не то, что не мог, - не хотел. Он верил, что с Ним Том не будет счастлив, ему, Тому, Там не место. Ангел боялся за мальчишку, он его оберегал - уберёг от всего, кроме этой любви к Ангелу. А Том был зависим от Билла, любил его как самое святое и светлое в этой жизни. Это были очень нежные чувства, Том разрывался на части - от нежности и отчаянья. Но пришедшая кошка заставила Билла уйти: Билл ведь нематериален, и, видимо, когда кошка легла на место, где лежал Билл, это проникло в сознание Тома, и Билл начал уходить, таять, а Том пытался хватать его за руки, больше всего не хотел отпускать....

....

Хороший сон. Светлый и печальный - я невероятно люблю такие сны. Хотя я бы отказалась от снов вовсе, чтобы никогда не видеть кошмаров. Я же писала про кошмары? Хм, нет. Просто я так часто говорю с собой, рассказываю себе вслух о них перед сном, что, кажется, успела рассказать всем, хотя на самом деле знают человека полтора.

Кошмары. Первый запомнившийся кошмар мне приснился лет в пять - на даче, где я каждое лето жила с бабушкой. А бабушка всегда боялась, что к нам на участок заберутся, потому что забор - просто сетка, и оставляла иногда дверь на лестницу приоткрытой, а всеет на ней зажженным. И как-то раз проникнув в моё спящее сознание, этот образ подарил мне первый кошмар:

Ракета (самолёт наподобие космического корабля, в сознании отложился именно как ракета) летела над лесом (как раз дачные места), там было как бы два яруса: нижний отсек с большими дверями, ведущими на площадку к лестнице, второй этаж - топливный отсек. Я, мальчик, ставший моей самой первой симпатией, ещё несколько членов экипажа были как раз у дверей топливного отсека, когда двери стали расходиться и потекла лава (сон, напоминаю, детский!), мы принялись бежать по лестнице, но места было очень мало - верхняя площадка квадрат метра четыре с половиной на четыре с половиной, лестница шириной метра в два и нижняя площадка - квадрат шесть на шесть метров. Двери мы, конечно открыть не успели бы. Сон оборвался на картинке сгорающего корабля над лесом и нескольких успевших оттуда выпрыгнуть людей, - среди которых не было никого из тех, кто был у лестницы.