За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?(СИ)

Потом наша семья переехала оттуда в новостройку в "новом" районе - бывшую деревню, превратившуюся в довольно тихий и элитный посёлок. В тот вечер, когда мы переезжали, мы с ней открыли купленный мне конструктор и постоянно подбегали к окну, чтобы "заговорить" машину, которая не заводилась, чтобы она и не завелась, и я ещё на какое-то время осталась. А потом кто-то из нас пропустил очередь, и мы уехали.

Мы продолжали общаться, часто созваниваясь и говоря по несколько часов - особенно часто склоняясь к теме "мальчиков" - честно, я даже понятия не имею, что мы тогда могли обсуждать. Вот. Виделись мы несколько раз в год, а может и того реже - пару - в наши дни рождения. Потом, с какого-то возраста мы стали встречать их друг у друга - оставаясь с ночёвкой, изучая подарки.

Лет с десяти мы стали видеться чаще - раз шесть в год, а может и больше. К этому времени у меня уже стала потихоньку развиваться алкогольная зависимость - первый раз я попробовала крепкий напиток вместе с ней. А ещё в то время я постоянно сидела на сайтах с порнографией - главное, видео меня никогда не интересовали из-за своей неприкрытой постановочности, поэтому началось всё с фотографий - потому что к снимкам можно было дофантазировать какую-нибудь историю, а потом я перешла на комиксы и просто рассказы одного автора и его "коллег". Почему-то с самого детства - ещё со времён "отношений" с девочками - у меня любовь к насилию и жестокости сексуального плана, хотя в обычной жизни я вообще не переношу насилия. У меня тогда были весёлые времена, потому что родителей часто не было дома и я развлекалась как могла, уж не буду расписывать, так как за многое мне реально стыдно...перед другими, для меня-то такое по-прежнему норма. А почему я пишу об этом, рассказывая о Тане? Тут всё просто: я всегда посвящала её в свои интересы и секреты (кроме "отношений") - пить пробовали вместе, курить - тоже. А моё "увлечение" отразилось так: я ей пересказывала некоторые рассказы - даже помню, как впервые подняла эту тему - лёжа на своей постели, болтая по телефону, начала рассказывать о каких-то ужасах, которые в некоторых обстоятельствах происходили с людьми, и вскоре пришлось рассказать, что это и откуда. Потом мы сидели иногда одновременно на том сайте с рассказами - и обсуждая по телефону комиксы и картинки. А на даче я ей пересказывала кое-какой рассказ прям при бабушке, заменяя "жанровые" слова на какие-то обычные.

Потом этот бурный и долгий всплеск утих, повернувшись в другое русло - я увлеклась одной группой и вскоре стала слэшером. Почти тогда же у меня появилась алкогольная зависимость и я влюбилась в Таню. Шли самые насыщенные года моей жизни. Наверное, непомерное употребление алкоголя и депрессия объясняют, что три года своей жизни я не могу вспомнить точно, они все словно слились в нечто единое.

До двенадцати где-то и была очень зациклена на Дане, "солнечном мальчике", обсуждала его с Таней, мамой. Просила Таню написать.... Думала о нём.

С появлением "фанатизма" моя жизнь очень изменилась, последовала череда событий, которые сильно повлияли на меня: чувства к Дане отошли на задний план, хоть любовь к нему ещё была жива, из-за некоторой ситуации, подкреплённой настроением времени (модой на эмо и тому подобному), группа, фанатизм, один мальчик, Даня - всё это вылилось в депрессию, которая продлилась два года - со слезами, истериками, алкоголем. Таня была рядом. Но уже тогда мне хотелось с ней поделиться переживаниями, но я не могла, мы много виделись, начиная с одиннадцати лет, говорили - но не о том.

Влюбилась я в неё где-то в 2011 году, когда мне было почти двенадцать. Незаметно и робко это чувство с двенадцати лет стало захватывать меня больше и больше, я постоянно сроила какие-то мечты о нашем будущем, представляя её рядом на каждом жизненном шажке. Я была зависима от неё не меньше, чем от бутылки, которая была моей страстью тогда же. Она была моей лучшей подругой, мы вроде как влюблялись в парней, сами нравились кому-то, я была с каким-то мальчишкой, она рассказывала мне о своей симпатии, а я как старшая давала ей советы и поддерживала, а после разговоров представляла, что она - моя. Я, сколько себя помню в то время, постоянно подвергала все её симпатии остракизму.

В двенадцать-тринадцать я постоянно выпивала. Я открыто забирала оставленную где-нибудь водку и "выкидывала" её в укромное местечко, а потом в течении нескольких дней приканчивала эту бутылочку. Эта страсть приутихла лишь тогда, когда я впервые напилась до чёртиков - в конце седьмого класса, когда мне было тринадцать с половиной. Многое к этому времени уже поутихло, только любовь к Тане разгоралась всё больше и больше.

Многие, напиваясь, звонят бывшим. Я, напиваясь, звоню Тане. И говорю всякую чепуху: в тот первый раз, когда я выпила дикую смесь рома, джина и сангрии, я говорила ей о том, как обидно мне было, когда пару лет назад она в лагере постоянно проводила время с какой-то девочкой вместо меня, а ведь я тогда могла поехать в другое место и второй раз встретиться с "солнечным мальчиком". На самом деле, кроме этого я не особо помню, что ещё наговорила - тогда вроде был серый денёк, а потом я очнулась на полу среди бардака, в тёмной комнате, но с зажжённым светом в коридоре и ванной, а Таня спрашивала "ты спишь?" и послала пить чай и реально спать. Ну, я наверняка последовала бы совету, но в следующую минуту, повесив трубку, я, встречая каждый угол, уже летала к унитазу, потому что "смесь" рвалась наружу. Удивительно, как родители, вернувшись из театра, не заметили ни полуопустошение аж трёх бутылок ни полупьяную дочь.

Тем летом она жила у меня пару недель на даче, вот тогда моя влюблённость переросла в нечто большее. Я полюбила её.

Всё шло вперёд. Начался второй год борьбы с депрессией. Я с седьмого класса, когда депрессии был всего год, уже пыталась её побороть, сменив стиль, поменяв какие-то принципы. Вроде, многое налаживалось. Мне стало проще общаться с людьми, хотя мои взаимоотношения с обществом - отдельная тема, как-нибудь распишу. Но тогда все было неплохо. Мы постоянно виделись с Таней, в классе у меня появилась постоянная компания, которая с единственной заменой держится до сих пор, хоть и многое изменилось. Но дело в том, что возникали "побочные эффекты". Да, мне стало проще общаться с незнакомыми людьми - со сверстниками в частности. А просто с незнакомцами, многими мамиными знакомыми я просто превращалась в ледяную куклу. Я уже писала о том, какими эпитетами награждают мой взгляд. В то время я так смотрела на всех. Но надо признаться, такое отношение к людям мне очень помогло. Я не ждала от них симпатии, но умела вызывать интерес - где-то странное восхищение, где-то моментальную ненависть. Но мне нужна была реакция на саму себя - какая - неважно. Мне нравилось любое отношение, нравилось именно чувствовать ненависть и восхищение, безразличие и интерес, я собирала весь спектр чувств на себе, играя постоянно - то милую девочку, то злобную стерву, то замкнутого циника. Мне не нужно было проверять, была реакция или нет - мне казалось, что да. Я никогда не считала себя самой-самой, у меня много комплексов по поводу внешности и стиля, голоса и высказываний, но я просто затыкала это всё в себе и не думала об этом, заставляя себя верить, что - при желании - весь мир может приклониться предо мной. Это было забавно. С тех пор у меня привычка все мерзости на свой счёт принимать с улыбкой, даже с радостью - потому что это всё - лишь комплимент моей игре, ведь саму себя я умудрилась спрятать слишком глубоко, так глубоко, что и сама я не знаю, где границы.

Седьмой класс ознаменовался первой пьянкой "до чёртиков", а потом пришло лето. Не особо помню, что было в тот год, но мы с Таней вновь ездили в тот лагерь, где я когда-то встретила первую любовь. Только всё очень изменилось там, мне было там неуютно, а вожатая меня возненавидела, я отвечала ей холодной взаимностью. Это стало прямым намёком на то, что депрессия ещё не прошла - я так и не отучилась заставлять людей ненавидеть себя. Странное хобби, и я никому - себе в том числе - не могу объяснить, почему для меня это по-настоящему приятно.