Просто сказка... (СИ)

...В точном соответствии со словами Силы Карповича, около полудня наши путешественники оказались на росстани. Посреди расходящихся на две стороны дорог торчал изрядно попорченный дятлами столб, на котором висело две стрелки-указателя. На одном было вырезано "Лукоморье", надпись на втором прочтению не поддавалась, вследствие атак дятлов. Зато вершину столба украшала свежевытесанная из полена ладонь, четырьмя пальцами сжимавшая гусиное перо, а корявым и неимоверно длинным вытянутым указательным пальцем направляла на дорогу, уводившую в сторону от конечной цели, то бишь Лукоморья. Посреди ладони имелись крупные буквы, очевидно складывавшиеся в слово "ТУДА".

- Веришь ли, - раздумчиво протянул царевич, пожевав губами и внимательно осмотрев монумент, - ТУДА нам надобно. Чует мое сердце - ТУДА.

- А как же Лукоморье? - спосил Владимир.

- А что Лукоморье? Никуда оно не денется. А вот ТАМ такое происходит, что нам ну никак нельзя в стороне остаться. Может, и замирить кого надобно...

Как на грех, с той стороны, куда был направлен перст указающий, показался мужик с... кем бы вы думали? - Коньком. Тем, да не тем. Масти другой, росточком, выражением... Ну, в общем, другой. Мужик же, подтверждая слова Ивана о замирении, имел распухший нос и густую синеву под левым глазом.

Приблизившись, он со странным выражением осмотрел наших путешественников и саркастически произнес:

- Во, еще одни... Мало им пера, так они и с волками.

- Какого пера? - не понял Иван.

- Да и звать, небось, не по-нашенски, - пропустив вопрос мимо ушей, продолжал мужик. - Ну да ничего. Вы бы, добры молодцы, не совались на сход, жили бы себе своим умом - целее будете и время понапрасну не потратите. Идите своей дорогой, как поначалу думали - и вся недолга. Верно я говорю? - обратился он к Коньку. Тот понуро кивнул. - Вот! - мужик наставительно понял палец. - Я плохого не посоветую. А коли не хотите слушать, так и ступайте, ищите лиха...

Мужик обогнул недоумевавших Ивана и Владимира и двинулся дальше, не переставая бормотать. Конек побрел за ним.

- Ведь сказано же им было - не брать пера. Нет, ухватили! Эка невидаль... Вот и майтесь теперича, коли мозгов не хватило совета доброго послушать...

- Вот видишь, - подтолкнул Владимира Иван, - прав я оказался. Мирить надобно. Без нас никак...

- А разве... разве... - Владимир никак не мог прийти в себя от изумления. - Конек - он что, не один такой?

Теперь настал черед удивиться царевичу.

- Пошто ж один? Никак это не можно, чтоб один. Сам посуди: сколько царств, столько и царей, королевен там всяких... Тут ведь, обратно, как получается? Кто-то для нас - тридевятое царство-государство, а для кого-то - мы. Следовательно, и коньки каждому положены. Только чего они в одно место собрались, ума не приложу...

- А тут и прикладывать ничего не надо, - буркнул кто-то из волков. - Про то давно слухи ходят. Надоело, понимаешь, чт как кто ни найдет перо жар-птицино, так начинается у него веселая жизнь: поди туда, привези то... Вот и порешили, горемычные, собраться да обсудить, как им и при перьях остаться, и чтоб без забот-хлопот лишних. А того в толк не возьмут - не брали бы себе, и вся недолга. Лежи на печи - ешь калачи. Да жадные больно...

Владимир, не желая вступать в полемику, пристально рассматривал далекие деревья.

- Так это мы враз порядок наведем, - обрадовался царевич, - послушаем, рассудим, царю-батюшке словечко замолвим. Отчего ж не замолвить, коли общество просит? Ну, и замирим заодно. Так ведь?

- Так, да не так, - отозвался другой волк. - Просто так на этот... как его... симпозиум, - нашел он наконец случай ввернуть где-то подслушанное словцо, - не пропущают. Предъявить надобно: Конька и перо. Без этого никак нельзя.

- А ты откуда знаешь?

- Сорока на хвосте принесла. Ей, бедняжке, столько бересты нацепляли, - не в подъем. Вот и уронила одну, а я и посмотрел.

- Конька и перо... - раздумчиво протянул царевич. - Конька и перо...

И выжидающе воззрился на волков.

- Чего стоим? Кого ждем? - вопросил он спустя время. - Давайте, давайте... Служите службу, даром, что ли, хлеб едите...

Волки понуро уставились друг на друга.

- Ну же! - поторапливал их Иван. - А то вон уже и жар-птица, кажись, летит...

Владимир отвлекся на странную птицу, приближавшуюся со стороны далекого леса, и момента обращения не видел. Но по тому, как удивленно крякнул царевич, понял, что волки опять обмишурились.

Действительно, то, что один Конек получился толстым и приземистым, а другой - высоким и почти плоским, было вполне ожидаемо. То, что масть их определить не взялся бы ни один человек, разбирающийся в лошадях, в общем-то, тоже. Хотя, правду сказать, под общее описание они подходили оба. Кроме хвоста, представлявшего собой пучок длинных, несуразно торчащих, чем-то похожих на павлиньи, перьев. Блеском своим с пребольшой натяжкой похожих на золото.

- Вот уж диво, так уж диво, - раздался хрипловатый, какой-то резкий голос за спинами Ивана и Владимира, с удивленно-безнадежным видом глядевшими то на волков, то друг на друга.

Птица, которая тем временем опустилась на указательный палец и ошеломленно раскрыв клюв взирала на наших путешественников, оказалась вовсе не жар, а обыкновенной сорокой, хотя и размером больше обычной. То, что издали походило на пышный хвост, вблизи оказалось множеством свернутых в трубочку кусочков бересты, перевитых конским волосом и привязанных к хвосту, - вся эта конструкция живо напоминала парики, предписанные к ношению Петром Великим.

- Нет, вы только гляньте-ка, - прострекотала она, - не одни, так другие! - Ограничившись этой загадочной фразой, она вновь разинула клюв, застыла на мгновение, и продолжила: - Не кони, а чисто страусы... Да и блестят-то как-то не по-нашенски...

- С Припяти они, - неожиданно для самого себя произнес Владимир, - это речка такая. Местечко там одно есть - так там все такие... странные... и светятся... - Отвел глаза в сторону, ругая себя в душе на чем свет стоит, и добавил еле слышно: - Заколдованы, видать...

- А что тут странного? - пришел ему на выручку царевич. - Чего тебе не по нутру? Молодцы - вот они, кони при них, перья, опять же, имеются... Ну, заколдованы немного, с кем не бывает...

- Очень мне нужно, с вами тут турусы разводить по бестолковому, - глянула на них свысока сорока. - По мне - что заколдованы, что расколдованы - все едино. Я к тому, что тут до вас уже двух таких молодцев взашей выперли. Все при них было, и кони, и перья, а как стали спрашивать, какого они роду-племени, так один говорит - из Вашингтону, а второй, наоборот, из Парижу. Ясное дело, самозванцы. Это ж где ж такое видано на матушке-Руси, чтоб такие названия месту жилому давались?.. А вы, часом, откуда будете?

- Я, часом, буду из тридевятого царства, - важно ответил Иван, - а он - из Москвы.

- Гонору-то, гонору, - проверещала птица, - я про такую глухомань и слыхом не слыхивала... Ну да пусть с вами кворум разбирается. С президиумом.

- Это еще что такое? - вытаращил глаза царевич.

- То есть как это что такое? - в свою очередь вытаращила глаза сорока. - Куды ж вы такое направляетесь, коли простых вещей не смыслите? (Владимир не уставал удивляться тому, как в сказку мало того что проникли слова, по большей части, паразиты, так еще и употребляются они ни к селу, ни к городу.) Кворум, это как вам попроще разобъяснить... Вот, ежели, к примеру, сходка собралась, то как определить, имеет она право, скажем, кому за безобразия разбор с пристрастием учинить, аль не имеет? (Начало было заздравие.) Тут сами и посудите. Вот ежели есть среди сходки кузнец там, скажем, али кто по силушкам ему равный, так его непременно в кворум и выбирают, чтобы, значит, общественное решение весомым было, реализуемым...

- Это, то есть, чтоб по шее? - уточнил царевич.

- Ну да. А вот ежели такого кворума не имеется, то и сходка обращается в пустое вече, говорильню, одним словом, к принятию соответственных решений неспособному. Понятно?