Просто сказка... (СИ)

- Тпру, Сигизмунда, приехали, - потянул вожжи мужик. - Сейчас вот распрягу, поклажу покидаю, - неровен час дождь нагонит - а там уж и за стол... Эй, эй! - заорал он вдруг. - Ты чего ж это такое творишь, лихоимец?! Вот ужо я тебя! - Он соскочил с телеги, подхватил валявшуюся жердь и, воздев ее над головой, помчался в направлении окончания бороды. Взглянув туда, наши путешественники увидели селянина, подхватившего на плечи объемистый мешок, не очень, видно, тяжелый, и что есть мочи засверкавшего пятками прочь от приближавшегося возмездия.

Преступление оказалось более ходким, и наказания избежало как в прямом, так и в переносном смысле. Вернувшись, донельзя раздосадованный Сила Карпович изо всех сил шмякнул жердь оземь и заявил, ни к кому, в общем-то, не обращаясь:

- Нет, ну народ пошел!.. Поначалу настоящий волос был, конский, крашеный - весь подчистую растащили, лесы вить, на рыбу. Лыко постелил - опять, та же история - все как есть на лапти ушло. Теперь вот мочалу тащат. Им дай волю - все растащут, даром что княжеским повелением монумент сей охраняется как произведение искусства, сносу, перемещению и разбазариванию не подлежащим. Вот плюну на все, и уйду. Хоть куда уйду, лишь бы отселева подальше, от сплошного умыкания и, посредством него, расстройства.

- Эт куда ж ты пойдешь-то? - рассудительно заметил Иван. - Воруют - оно везде так, не спрячешься.

- И то верно, - как-то вдруг пригорюнился Сила. - Чего далеко ходить!.. Вот взять, хотя б, к примеру, голову эту... Это ж надо было додуматься - степняков подрядить. Бояре удружили, дума. Я к чему говорю - уж коли дело с самого начала не заладилось - да и пусть его. Нет удачи - и не надо, за другое возьмись - а это оставь, все одно проку не будет. Да...

Как оно вышло-то? Раз статуй размеров необхватных, значит, под него и основу положить требуется соответствующую. Следовательно, яма должна быть - ого-го! Тут степняки и нагрянули, всей ордой да прямо в думу. Мы, говорят, в этом деле первые мастера. Копать можем - всем остальным на зависть. А можем не копать - это как хозяин скажет. Один боярин все-таки засомневался. Яма-то, говорит, огромной должна быть, чтобы фундамент вес удержал без малейшего крену. А раз так - землю куда девать будете? Не учи ученых, отвечают, вторую рядом выкопаем, туда и денем. Тут он обрадовался, ну, говорит, и копатели нашлись - как же это можно такое, - а куда землю из второй ямы девать будете? И руки так радостно потирает - уел. А им хоть бы хны. Ты, отвечают, молод еще, того не разумеешь, что вторую яму мы в два раза больше выкопаем, чтобы земля из первой и второй аккурат вся и поместилась.

Тут на него остатняя дума зашикала. Вконец заклевали. И вправду, говорят, ежели в два раза больше, так туда все и войдет. Сиди себе, коли разумом не вышел. Тут тебе сплошную экономию предлагают, чуть не задарма работу сделают, а ты, понимаешь, двадцать два яблока на семь ребятишек разделить не можешь, все у тебя ерунда какая-то получается.

Долго ли, коротко, вырыли они яму почти у самого Днепра - на берегу решили статуй ставить, чтобы все гости, как по реке лодьями идут, издалече видели богатыря русского, диву давались да недоброго остерегались. Стали уже было вторую копать, как выяснилось - все железо да камень, что на фундамент с статуем собирали, подчистую исчезло, как корова языком слизнула. И степняков нету. То есть не то, чтоб совсем нету, - так, шатается с лопатами два-три человека, лопочут что-то по своему, сунешься к ним - один ответ, работать, мол, работаем, как умеем, а языка совсем не знаем, не местные.

Видит князь, что-то не так. Собрал верных людей из дружины и повелел дознание устроить. А чего его устраивать? И так все как на ладони. Вон они - терема-то каменные, боярские, как грибы после дождя растут, все степняками облеплены; снуют, бегают, что твои пчелы. Осерчал князь, собрал бояр, суд учинил. А те в ответ: о благе твоем, княже, неустанно печемся, об государстве, - разве ж это можно, чтоб купцы заморские в стольном Киеве одни избы деревянные пред собой имели? Что они там, у себя, скажут? А так - разнесут во все концы земли весть о граде великом, со стенами сплошь белокаменными, с теремами сплошь мраморными, мостовыми сплошь булыжными... Статуй - он и из дерева хорош, и дешевле станет... А нет, так и пусть его, статуй этот, жили без него, и далее проживем, не графья...

Совсем задурили князю голову. Кто постарше-познатнее, ворох бересты притащили, рассказывают. Ты, говорят, княже, на Корсунь собрался - так мы тебе всем обществом в помощь. Как возьмем - город-то греческий - так сразу в нем ихнюю олимпиаду устроим. Вестимо, у них там в Греции весь народ на эти самые игрища собирается - мы их здесь и сорганизуем. Казну поправить не мешало бы, совсем она от расходов на статуй в ветхость пришла... Корсунь отстроим - не хуже Киева, - и в бересту все тычут..

Так вот и случилось, что от всего богатыря русского одна голова и осталась, макет в натуральную величину...

К слову сказать, пока тут все это варилось-вертелось, ваятель тот, нарядов нахватал, - даром что князю угодил, - ввысь глянешь, - шапка слетит. Хорошо, наваять немного успел. Вы, говорит, хоть и язычники, а земля - она все равно вертится, не век вам в язычестве куковать. Отолью я вам колокол для будущих поколений, а коль металлу хватит, то и пушку. Опять же, вы хоть пороху не нюхали - не изобретен еще - впрок пойдет. Не всё стариной жить - обгоним и перегоним время!

И обогнал ведь, шельмец. Еще как обогнал! Народишко напрочь металлу лишил, в хозяйстве нужного, а наделал чего? Котел какой-то, из земли всем обществом не достать, да трубу такую же. Выступил с речью, и был таков... Ну ладно, от ям хоть польза есть - Днепр запруды разметал, разлился - там теперь водохранилище устроилось, рыба поразвелась, а это добро куда девать?..

- Мда, - раздумчиво протянул царевич. - Это все понятно. Только что ты там про битву какую-то говорил? Кто ж биться с головой будет, ежели она не настоящая? Да и коли про то каждому встречному-поперечному ведомо?

- Каждому да не каждому, - вздохнул Сила. - Слух кто-то пустил, со зла ли, али выпимши был, что волхв какой-то голову эту оживил, да охранником поставил... Чего? - Тут уж молва вовсю расстаралась. Кто говорит - меча-кладенца богатырского, кто - злата-серебра, а кто - коня богатырского в порубе. Я, правду сказать, ничего не нашел, когда погреб копал, - ну, под головой-то, - надо ж припасы хранить где-то. А добыть - голову одолеть надо, в бою честном. Леща такого отвесить, чтоб за богатыря признала и сама все отдала. Без этого не взять. И пошло-поехало. Так и прут, один за одним. Очередь порой за версту выстраивалась...

- Ну а ты-то что? - нетерпеливо перебил Иван.

- А я что? Я зачем сюда поставлен? Стеречь и оборонять. Трубу вовнутрь приспособил, с одной стороны узкая, с другой широкая - скажешь слово - гулко так отдается, далеко слыхать, грозно. Это по-первой. Потом лесу сплел, прочную, под бороду спрятал, до половины. А под второй половиной грабли приспособил...

- И что, помогло? - опять перебил Иван.

- А то как же! Редко кто на коне удержится, а уж через грабли никто еще не проходил. Смеху бывает... Вот, ежели к примеру, рыцарь какой-то заморский приезжал, весь в железо закованный. Ну, с коня он быстро слетел, а далее... Звон такой стоял - все вороны окрест удрали, с месяц ни слуху ни духу не было... Я б и рад помочь, да только гордый попался, ни в какую... А то еще басурман - он здесь частый гость. Он уж и без коня, сразу пешим. Как дойдет до первых, наступит, шаг назад сделает, постоит, головой помотает, опять вперед, - и так, пока замертво не свалится. Никак умом своим басурманским не дойдет, что к чему. Или вот еще случай был... Впятером пытались... Хотя нет, эти еще до бороды промеж себя разодрались... да так и уехали. Впрочем, что это мы все обо мне да обо мне. Какая у вас беда приключилась, чтой-то я запамятовал...

Настала пора прерваться. О чем можно вспомнить, на какие мысли может навести встреча с головой? Ну, например, о разных древних механических приспособлениях в храмах, о первых роботах, о том, как механические или искусственно созданные люди появились в литературе...