Моника 2 часть (ЛП)

- Возможно, вы правы.

Хуан встал, отставив в сторону бутылку и стакан, снова подошел к двери и посмотрел на мрачные стены монастыря. Затем пошел вниз по улице, куда последовал за ним Педро Ноэль с надеждой в глазах.

17.

- Ренато, Ренато, открой! Ты слышишь? Ренато!

Айме нажала на задвижку, и дверь, которую посчитала запертой, поддалась. Окинула быстрым взглядом огромную библиотеку и обнаружила в дальнем углу элегантную фигуру Ренато. Тот стоял спиной, прислонившись к оконной раме с видом на внутренний двор, и смотрел невидящим взором сквозь оконный переплет. Казалось, он погрузился в горькие мысли, мрачные и отсутствующие. Почувствовал приближение женщины, его брови недовольно приподнялись.

- Я могу поговорить с тобой? Полагаю, ничем не побеспокою тебя.

- Я хочу побыть один, Айме. Ты не понимаешь?

- А я наоборот всегда одна и сыта этим по горло; уж мог бы понять. Я знаю, ты взбешен и не хочешь видеть, слышать меня, в глубине души возлагаешь на меня всю вину за прошлое.

- О, ты добиваешься вывести меня из себя?

- Ты разбиваешь мне сердце равнодушием, мучаешь неприязнью и холодностью. Я не хочу постоянно завоевывать твою любовь! Полюби меня снова, мой Ренато, полюби!

Айме обвила шею Ренато, пытаясь поцеловать огненным поцелуем. Битва началась, сражение нужно выиграть, чтобы почувствовать себя уверенно, чтобы гордо стоять под крышей дома Д'Отремон. Тот зря обещанный ребенок, которого в самом деле необходимо отдать в руки Ренато. Ребенок, ожидание которого подчинило разум и гордость Софии. Ребенок непременно должен жить в ней, а его до сих пор нет. Ребенок, без которого она потеряет все. Чтобы достичь цели, нужно победить неприязнь Ренато, сломать стену льда вокруг него, завоевать его страсть хотя бы на час, чтобы снова почувствовать его в объятиях. Но Ренато мягко и холодно отверг ее:

- Моя бедная Айме, пожалуйста. Успокойся.

- Ты меня уже не любишь. Позабыл, бросил меня, думаешь только об этом несчастном деле.

- В этом несчастном деле вся моя честь и достоинство. И жизнь Моники.

- Почему ты так упорно хочешь взять на себя ответственность? Хватит бороться, ты уже искупил вину, если даже она и была.

- Этого недостаточно, так как я ничего не достиг. Мне нужно мучить сознание мыслями, изматывать воображение, пока не появится новый план действия, средства, которыми можно воспользоваться. Оставь меня, Айме, прошу тебя! Мне нужно подумать, прости, но ты мешаешь мне.

- О! Теперь ты так со мной обращаешься… – притворилась обиженной Айме.

- Я никак с тобой не обращаюсь. Я просто ясно сказал. Считаю, хоть раз в жизни ты могла бы меня понять. Сейчас речь идет о твоей сестре.

- Речь идет о надоедливой сопернице, которая тебя занимает больше, чем нужно, – воскликнула Айме уже в настоящей ярости. – Делай это, чтобы я возненавидела ее!

- Замолчи! Если бы кто-нибудь услышит, как ты выражаешься…

- Мне не нужны слушатели, чтобы говорить и думать. Если в самом деле ты не хочешь скандала, не следуй этой дорогой. Твоя мать считает, что ты идешь по неверному пути. Вижу, с тобой ничего не выйдет! Несправедливо со мной обращаются в этом доме. Все. Ведь ты не один. Я больше не могу, понимаешь? Не могу больше! Я устала от твоей несправедливости, пренебрежения, холодности. Будь очень осторожен. Не пренебрегай женщиной моих лет!

- Я не бросаю тебя. Прошу дать подумать. Я не стану выносить твои ребячества и ревность! Ты избалованное, невоспитанное создание, которую мать погубила потаканиями во всем. Веди себя, как зрелая женщина, которая уже не…

- Я поведу себя, как женщина, которая дорого взыщет с тебя за невнимание! – со скрытой угрозой произнесла Айме.

- Какое невнимание? Я прошу несколько дней, часов покоя. С чего ты взяла, что это оскорбление и невнимание? Почему бы тебе не прогуляться? Магазины полны украшений, духов, одежды. Займись этим, потому что этого тебе не хватает в деревне.

- Прекрасно. Ты хотел. Оставить тебя в покое? Хорошо, я оставлю! Но не жалуйся, если не приду, когда ты позовешь! – Айме быстро удалилась, громко хлопнув дверью.

- Айме! – позвал Ренато, открывая дверь. – Слышишь? Подойди сюда! Айме!

- Это не сеньора, хозяин. Она уже прошла двор и побежала по лестницам, искрясь прямо как молния. Выскочила, как зажженная ракета…

Ренато Д'Отремон задумался. Через перила лестницы, под каменными арками старого дворика, он увидел край роскошной одежды Айме, но порыв побежать за ней утих. Она выглядела ребяческой, капризной, глупой, и воспоминание о Монике овладело его душой. Ана приблизилась угодливо и заботливо:

- Позвать сеньору, сеньор Ренато? Сказать, что вы приказали позвать? Мне сходить?

- Нет, Ана, не нужно. Лучше воспользоваться временным покоем, чем закатывать истерику. Скажи Сирило, чтобы принес мне коньяк в библиотеку. Или лучше принеси сама. Принеси и никому не говори, а потом займись хозяйкой. Иди.

- Надо же! До каких пор тебя ждать! Я уже час зову тебя, Ана.

- Дело в том, что сначала сеньор, а потом, когда я ходила в столовую, то прошла через заднюю дверь…

- Не хочу слушать рассказы! У тебя есть новое платье? Блузка, юбка, платок, накидка. Принеси все! Я одену твою одежду. Принеси быстро и подготовься сопровождать меня.

- На экипаже?

- Мы не поедем на экипаже. Выйдем, чтобы нас никто не увидел и не смог бы рассказать, где мы были. Неси одежду. Скорее. Иди…

- Но сеньора, позвольте рассказать сначала, что произошло. Дело в том, что…

- Иди, дура!

В слепой и неудержимой ярости Айме отослала метиску, а теперь нетерпеливо стала ждать ее возвращения, что длилось недолго, и та сообщила, запыхавшись:

- Вот оно, сеньора Айме. Но человек все еще ждет…

- Человек? Какой человек? Быстро, давай юбку!

- Вот. Я принесла вам также свою новую блузку, но если в ней сильно потеть, то можно ее испортить.

- Я куплю тебе сотню блузок, дура! Помоги мне одеться! Застегни. Дай платок, а я пока изменю прическу.

- Хорошо. А человек на улице ходит туда-сюда. И какой хороший парень, хороший парень. Лучше, чем сеньор Ренато.

- Что за идиотизм ты несешь?

- Ничего. Вы не хотите слушать. Я говорю, что человек ходит туда-сюда, вверх-вниз, гуляет и гуляет, и так долго ждет на улице. Нужно видеть, как обрадовались его глаза, когда я высунулась, и он сказал: «Я видел вас с ней. Конечно же, вы доверенная служанка…» Даже в этой одежде он узнал меня, хозяйка, что я ваша доверенная служанка. Мужчина очень сообразительный.

- О ком ты говоришь?

- А о ком же еще? О том, кто ходит туда-сюда, вверх-вниз, по улице, из угла в угол, и смотрит сюда. Он ест глазами дверь и окно. И наконец он сказал: «Будьте так добры сообщить своей хозяйке, это осчастливит меня, поговорить с ней наедине…»

- Но… но, откуда ты это взяла?

- Так сказал он. Вот так внезапно, я его не узнала, потому что он был одет не в униформу, а в обычную одежду. Но тем не менее, такой обходительный. По-моему, его зовут лейтенант Боттон.

- Лейтенант Бриттон? – поправила Айме. – Ты видела его?

- А о чем я говорю? Если выглянете из окна, то увидите его отсюда сверху. Не знаю, сколько он вьется вокруг этого дома, с влюбленными глазами. Нужно видеть, какой он изящный. Даже шляпу снял передо мной.

- Лейтенант Бриттон ходит вокруг моего дома? Тогда он знает, кто я, раз пришел сюда.

- Уверена, что знает. Вы поговорите с ним, сеньора? Он ждет, что я скажу вам кое-что. Для этого он дал мне двадцать франков.

- И ты взяла? Я должна тебя пнуть! Этот лейтенантик нахален! Посмотрите-ка, подкупил тебя.

- Хорошо, не горячитесь. Я скажу, что вы ушли.

- Подожди-ка. Дай подумать. Лейтенант Бриттон, лейтенант Бриттон…

- Если обойти и тихо проникнуть на скотный двор, то можно там поговорить, там кусты манго и вас никто не увидит, – уверила Ана с воодушевлением. – Вы поговорите с ним, сеньора?