Моника 2 часть (ЛП)

- Я ограничусь рассказом, господин председатель, – сказал лейтенант Бриттон. – Я ответственный за выполнение приказа об аресте и выдворении обвиняемого Хуана Дьявола, перевозке его с береговой охраной на борту «Галиона» и передаче властям для суда. Моим долгом было выполнить поручение. Возможно, обвиняемый прав, осуждая суровые методы ареста, но всех предупредили, что преступник чрезвычайно опасен, а первый долг – безопасность моих солдат. Другие два члена экипажа шхуны «Люцифер» сопротивлялись и были заперты с капитаном. Я говорю о помощнике Сегундо Дуэлосе и юнге Колибри. Мой человеческий долг обязывал спуститься лично и открыть погреб, где они были заперты, когда заглохли двигатели из-за морской бури, был потерян рулевой, ранен капитан, а «Галион» находился на грани кораблекрушения.

- Так значит вы выпустили на свободу заключенных?

- На корабле, готовом пойти ко дну, мне пришлось командовать и, взяв на себя ответственность, я выпустил их.

- Вы знали, что речь идет о моряках. Разве вы ничего не пообещали им взамен, если они возьмут на себя обязанности береговой охраны?

- Нет, сеньор председатель. Я лишь подумал, что не должен отнимать у каждого человека последнюю возможность спасти свою жизнь. Но возможность спастись была слишком мала.

- Вы попросили Хуана Дьявола взять на себя командование кораблем?

- Должен признаться, что нет, господин председатель. Он взял ее по собственной инициативе, и немедленно стал отдавать необходимые приказы. Долгое время я ждал, что Хуан Дьявол прикажет нас убить. Можно было просто выкинуть нас за борт; освободившись от нашего присутствия, и он мог направить корабль, куда вздумается. Великодушно он подарил нам жизнь. Позаботился о раненых и необычно используя паруса и такелаж, обманул наихудшую непогоду, случившуюся на Карибах. Справедливо, что я публично заявил об этом, потому что не знал моряка более спокойного и отважного, чем капитан «Люцифера».

- Можете опустить похвалы, офицер. Можете сказать, когда снова взяли командование плаванием?

- Господин председатель, в третий раз отдавая похвалу, должен признаться, что был возвращен на это место великодушным порывом и по доброй воле обвиняемого. Я первым удивился, когда его приказ снова взять курс на Мартинику привел к окончанию моей миссии, задержавшись всего лишь на несколько часов.

- Вы признаете этот необычный поступок обвиняемого как благодарность за то, что открыли двери его тюрьмы при обстоятельствах, обрекающих вас на смерть?

- Да, господин председатель. Обвиняемый Хуан Дьявол пожелал предстать перед судом. Он был уверен, что опровергнет обвинения, докажет невиновность. Не думаю, что он благодарен мне за эту возможность, за которую заплатил с лихвой. В любую минуту мог повести себя иронично, агрессивно, язвительно, а также связать и отправить меня на дно тюрьмы, потому что моя жизнь и честь была в его руках. Во имя благодарности, я прошу суд учесть это, даже если обвинения будут доказаны, но ему и его людям обязаны жизнью капитан и охрана «Галиона», пять выживших членов экипажа и четыре солдата, следовавшие моим приказам охранять его, и хочу… за это публично выразить ему свою благодарность.

После короткого перешептывания над залом нависло долгое выжидательное молчание. С бумагой в правой руке, которую вручила Айме, отступал молодой офицер, глядя на Хуана Дьявола, а председатель с непроизвольным выражением иронии повернулся к Ренато:

- У вас есть вопросы к свидетелю, сеньор обвинитель?

- Никаких, сеньор председатель. Или да. Минутку. Откуда взялся приказ, что Хуан опасный преступник?

- Это пришло из Ямайки, – пояснил офицер.

- Это все, сеньор председатель, – отметил Ренато. – Хочу разъяснить публично, что я не намеревался дурно с ним обращаться. Еще я хотел бы доказать на суде, что не везде он вел себя так великодушно с врагами, как на борту «Галиона».

- Нет! – неистово взорвался Хуан. – Никогда не вел я себя великодушно с врагами, а менее всего впредь. Предупреждение с Ямайки верное: я могу быть опасным, могу ответить ударом на удар, низостью на низость, так и будет, Ренато. Клянусь тебе, так и будет!

- Хватит! Хватит!

Председатель суда старался совладать с беспокойным шумом, волной жарких суждений, перекрывших слова Хуана. Этим воспользовался английский офицер, чтобы приблизиться и сунуть записку Хуану, который прислонился к перилам. Хуан отошел со странной запиской в руке и первым делом взглянул на Монику. Может, это от нее? Казалось, ветерок призрачной надежды окутал душу, и он жадно поискал ответ в ее глазах. Но рядом с Моникой по-прежнему стоял Ренато, который снова наклонился прошептать что-то. Слышались приглушенные голоса бурного спора, и с беспокойством Хуан скомкал письмо, которое не хотел читать, когда столько взглядов остановились на нем, письмо могло его душу перевернуть дюжиной слов, от которого, несмотря на мужество, его бросило в дрожь.

- Пусть пройдет четвертый свидетель обвинения, – приказал председатель. И секретарь громко позвал:

- Четвертый свидетель обвинения! Бенхамин Дюваль! Бенхамин Дюваль!

Но Бенхамин Дюваль не появился.

- Тишина, тишина! – председатель сделал ударение на словах. – У вас есть какой-нибудь вопрос к четвертому свидетелю, сеньор личный обвинитель?

- Прекрасно понимаю иронию сеньора председателя суда, – согласился Ренато с деланным спокойствием. – Я сам не могу не улыбнуться тому, как выступали два последних свидетеля. Но не важно, потому что речь идет о доказательствах. Бенхамин Дюваль не может отрицать очевидное. Хуан Дьявол ранил его в потасовке в таверне, оставив непригодной правую руку вплоть до настоящего времени, и не взирая ни на что, я желаю известить суд о четвертом факте! Правда, что Хуан Дьявол помог ограбить на берегах Ямайки богатый груз кофе, табака и какао! Правда, что помогал перевозить ром! Правда, что насмехался над всеми законами ограничения контрабанды более, чем на десяти Карибских островах, обманывая торговцев Франции, Голландии и Англии! Правда, что в злополучной драке в таверне он играл и потерял шхуну «Люцифер», восполнив потерю имущества благодаря куче денег, которые еще не заплатил.

- Я хотел заплатить, но ты не принял плату! – гневно опроверг Хуан, уже не сдерживаясь. – Почему? Для чего? К чему столько лицемерия?

- Соблюдайте тишину, обвиняемый! – обязал председатель. – Тишина! Продолжайте, сеньор личный обвинитель.

- И одно за другим я докажу все выдвинутые обвинения, – продолжал Ренато с еще большим спокойствием и желчью. – Прошу немедленно явиться в суд пятому свидетелю и пусть немедленно зачитают акт перед Хуаном Дьяволом, где он обвиняется в похищении, и пусть это подкрепится заявлением мальчика.

- Пятый свидетель обвинения! Ребенок, известный под именем Колибри! – позвал секретарь. Назовите свое имя, фамилию, возраст и профессию.

- Обойдемся на этот раз без формальностей, сеньор секретарь, – вмешался председатель. – У мальчика, скорее всего нет фамилии, и он не помнит своего возраста. Конечно же, ему меньше восемнадцати лет, и он может не произносить клятву. Сделайте пометку в обвинительном акте, что есть возможная опасность. Ты обещаешь говорить правду, мальчик? У тебя нет другого имени, кроме Колибри?

- Колибри меня назвал капитан, сеньор председатель, Колибри меня называют на «Люцифере».

- Ты скажешь, как тебя звали раньше? Как твое имя? До того, как тебя забрал Хуан Дьявол, как тебя называли?

- Называли бездельником, грязным негром и паршивым псом.

- Это не имя! – отверг председатель.

- Так меня звали, сеньор председатель. Как хотелось каждому, так и звали, и каждым кричал, бил палкой или давал пинка, поэтому спокойно я не ходил. Надо было много дров загрузить в печь.

- Тишина! – настаивал председатель, трезвоня в колокольчик, чтобы стихли усилившиеся перешептывания. – Секретарь, зачитайте акт.

Секретарь послушно зачитал:

- «В городе Порт Морант, в присутствии нотариуса Уильяма Годмана, ниже подписавшиеся заявили: Первое: полновластные владельцы усадьбы в сотню корделей, простиравшейся от левого берега реки Морант до горы, называемой Холм Ял, занятые под платаны, табак и тростник. Второе: для работы на спирто-водочном заводе, которым владеют и распоряжаются на вышеуказанной собственности, необходимо несколько мальчиков, один из которых ближайший родственник, живущий и выросший в доме, сирота без родителей. Третье: мальчик, под опекунством, черной расы, среднего роста, около двенадцати лет, исчез утром, сел в порту Белые Лошади на шхуну, называемую «Люцифер», увезен обманом или даже жестокостью капитана по прозвищу Хуан Дьявол. Также заверено, что упомянутый мальчик, проявив неблагодарность к своим покровителям, сотрудничал с вышеупомянутым похитителем, подчинился голосу Хуана Дьявола, а не родственникам, когда те разыскивали его. Четвертое: названный Хуан Дьявол сбил кулаком тех, кто пришел за мальчиком на шхуну; он поднял якорь и отправился из порта Белые Лошади, не вняв просьбам и заявлениям. Кроме того, по безусловной подлости, Хуан Дьявол выстрелил в бочки рома, собственность подписавшихся, у причала Белые Лошади. Жидкость вылилась, потеряно более ста фунтов стерлингов. Выкрикивая наихудшие оскорбления, провоцируя недисциплинированное поведение остальных молодых людей, он серьезно нарушил порядок в усадьбе. Подписавшиеся: Берк, Джордж и Джейкоб Ланкастеры, четыре свидетеля, соседи-владельцы города Порт Морант, документ заверен нотариусом Уильямом Годманом. Заявляю…»