Жеребята (СИ)

- Что вы, ло-Иэ!- всплеснула руками Тэлиай.- Он же еще совсем ребенок!

- Вот я и говорю - молодец, что не испугался пойти! Всю жизнь на женской половине не просидишь... Но в другой раз не ходи, не спросившись - иначе придется тебя наказать.

По глазам Иэ было видно, что уж он-то никогда не накажет Огаэ и не даст это сделать кому бы то ни было.

- Там, в башне, очень крутая лестница, она ведет прямо на площадку, на которой стоит алтарь Шу-эна...или Великого Уснувшего, я не знаю точно. Учитель Миоци стал молиться, а я спрятался в тени. Но молнии стали сверкать совсем близко, и осветили меня, а он меня увидел. Тогда он подошел ко мне, взял меня за ухо - и тут в жертвенник ударила молния, и мы вместе скатились с лестницы вниз.

- Там триста шестьдесят пять ступенек, - заметила Сашиа, улыбаясь.

- Аирэи их все пересчитал, - кивнул Иэ.- По нему заметно.

- Тиики Уурта не любят ли-шо-Миоци,- добавил Огаэ, как будто это было самым важным в его рассказе.

- Родной мой! - Тэлиай прижала мальчика к себе,- Это ты его спас!

- Меня сильно накажет теперь ли-шо-Миоци?- негромко и застенчиво спросил Огаэ.

- Пусть он отлежится сначала, - сказал непедагогично Игэа,- Mожет, он и забудет все. Вон какая у него шишка на голове...

- Ты уверен, что он лежит? - спросил Иэ.

- Я оставил его задремавшим.

- Нээ сказал мне, что комната пуста.

- Понятно! - воскликнул Игэа. - Какой же он упрямец... Ло-Иэ, никуда не уходите, оставайтесь здесь - сердечный приступ может повториться... Тэлиай, проводи Сашиа, наконец, в ее спальню... да и тебе, Огаэ, пора в кровать... утро уже скоро... Нээ, идем искать ли-шо-Миоци!

+++

...Черты лица раба разгладились, на мгновенье белогорцу показалось, что он спит.

"Отмучился", - горько подумал Миоци. Он приподнял край полотна, и, помедлив, закрыл Каэрэ лицо.

-Ты с ума сошел! - раздался пронзительный шепот за его спиной и подлетевший Игэа сдернул простыню.- Что ты бродишь? Чего тебе не лежится? Что ты вообще здесь делаешь?

- Это древний обычай, - серьезно и торжественно произнес Миоци, покачнувшись.

Игэа схватил его за локоть.

- Мы уже по горло сыты твоим нездоровым тяготением к соблюдению всех подряд старых обычаев, поверь, - зашипел не на шутку разозлившийся Игэа. - Он жив - а тебе его надо обязательно задушить простыней!

- Он... жив? Каэрэ жив? Правда, Игэа?

Миоци смотрел на него расширенными от удивления глазами.

Игэа кивнул и потянул друга за локоть - прочь из комнаты.

- Ты... ты гений, - ответил Миоци, отстраняя врача. - Твою колыбель качал сам бог-врачеватель Фериан.

- Да. Ты сомневался?- разъяренно отвечал Игэа. - Меня назвали в честь Игъиора, Сокола на скале и Оживителя, позволь тебе напомнить. Впрочем, ты сам признал мое искусство несравненным, так что следуй моему совету: иди и ляг, если хочешь хоть что-то соображать после того, как заработал такую шишку. Иначе такая же вырастет внутри черепа.

И тут Игэа с помощью Нээ потащил друга в соседнюю роскошную комнату.

- Я не хочу здесь жить...- начал спорить Миоци.

- Не хочешь, но придется! Дай всем спать!- гневно зашептал Игэа. - Уже нет никаких сил со вчерашнего вечера от твоих затей.- Пей вот это...и вот это...

- Не буду я пить эти твои отвары!

- Что?! - переспросил Игэа. - У тебя слишком много воды скопилось в голове - надо выгнать!

Миоци проглотил отвратительный напиток, и скоро был уложен своим товарищем в мягкую небелогорскую теплую постель. Игэа дождался, пока Миоци снова уснет, а потом на цыпочках вышел, осторожно прикрыв дверь.

Письма и свиток

- Так, вот еще одно письмо... Лежи, лежи! Ли-шо-шутиик храма Уурта и Шу-эна, что в Энниоэ, желают тебе здравия... всех благ от Темноогненного... и все такое. Посылает подарок - свиток гимнов Уурту. Что ты сплюнул? Экий ты неблагодарный - люди от чистого сердца стараются! И потом, дареному коню в зубы не смотрят.

Игэа восседал на высоком золоченом треножнике для чтения свитков - его длинные ноги свисали, не доставая до пола. Он строго следил за тем, чтобы его друг соблюдал прописанный им же постельный режим.

- Подарки мы складываем внизу, Тэлиай с Сашиа их сортируют. Почему-то все шлют тебе еду - баранов, кур, как будто ты голодный такой. Вот, наконец, прислали свиток. Еду мы раздаем бедным - этим Иэ успешно руководит. Надеюсь, ты не против?

- Игэа, я так устал от твоего ерничанья,- вздохнул Миоци.- Я не могу лежать все время, мне невыносимо скучно.

- Вот я тебя и развлекаю, - невозмутимо ответил Игэа.- Нет-нет, читать тебе тоже нельзя - он остановил друга, потянувшегося за вторым, лежащим в стороне, свитком,- Я тебе все прочту сам... Гимн тридцать восьмой, Всесветлому, об обновлении истлевшего ума - этот?

Вдруг Игэа запнулся - свиток, весело размотанный им до середины, выскользнул из его рук на пол и покатился по полу.

- Откуда у тебя этот свиток?- спросил Игэа из-под кровати.

- Это наследство Огаэ, - сказал Миоци, - я его не читал до конца - это учебник для школьников, судя по всему, очень хороший.

- Да, очень и очень неплохой, - кивнул Игэа. - Замечательный.

- Кстати! - воскликнул Миоци, приподнимаясь на локте. - Почему Огаэ до сих пор не пришел? Нээ был послан привести его уже давно.

- Неужели ты накажешь этого замечательного мальчишку? - воскликнул Игэа. - Тебе нельзя вставать - поручи мне наказать его, я уж его выпорю!

- Прекрати свои глупые шутки, Игэа! - произнес белогорец. - Он - мой воспитанник, и я в ответе за то, чтобы он вырос достойным учеником белогорца.

- Нээ, пусть Огаэ войдет, - со вздохом произнес врач, и мальчик, робея, вошел в комнату, где, с повязкой на голове, лежал его выздоравливающий учитель.

- Благословите, учитель Миоци! - звонко сказал Огаэ, входя и становясь напротив постели.

- Всесветлый да просветит тебя, - Миоци положил свою огромную ладонь на жесткие волосы мальчика.

- Не бойся, малыш, расскажи ли-шо-Миоци, отчего ты пошел на Башню, - ободряюще произнес Игэа.

- Мкэ ли-шо-Миоци, - начал Огаэ уверенно. - Я читал, что в Белых горах есть такой обычай: когда учитель должен погибнуть, то его верные ученики следуют за ним.

- Ты хорошо выучил урок... - кивнул Миоци. - Это ты рассказал ему об этом обычае, Игэа?

- Я занимаюсь с мальчиком, пока ты болен, - с улыбкой ответил тот. - Но разве он сказал что-либо неверное? Разве, когда какого-нибудь белогорца обвиняют в ложном учении, его ученики не приходят на суд со связанными руками, показывая, что они считают его невиновным, и готовы умереть, чтобы доказать это? И не разделяют ли его приговор, если он осужден?

- Хорошо, Игэа, а в чем ты обвиняешь меня? - неожиданно спросил Миоци. Игаэ и Огаэ растерялись.

- Ступай, Огаэ, - сказал Миоци уже не сурово. Когда тот ушел, белогорец заметил:

- Твои хитрости шиты белыми нитками.

- Белыми нитками белогорского полотна.

- Того, что расстилают для молитвы?

- Да, его самого, полного перекрестий, - отвечал Игэа.

- Не тревожься за Огаэ, - сказал, помолчав, Миоци. - Я не буду его наказывать.

- Спасибо, - серьезно ответил второй белогорец.

- Кто ухаживает за Каэрэ? - словно опомнившись, спросил Миоци.

- Да уж, нашлось кому ухаживать, - засмеялся Игэа. - Я вот, например. Иэ мне помогает, Сашиа. У нее прекрасные руки. Дар врачевания, воистину.

- Сестре я не позволяю оставаться наедине с Каэрэ! - повысил голос Миоци.

- Опомнись! - вздохнул Игэа. - Что ты там себе выдумываешь? Каэрэ еле разговаривает, с ложечки бульон глотает. А Сашиа очень искусна в перевязывании ран - раны-то ты его видел? Видел, спрашиваю, что ваши Иокаммовы палачи с ним сделали?

- Да... - не сразу ответил Миоци. - Но Сашиа будет оставаться с Каэрэ только в присутсвии Тэлиай или Иэ! Или твоем, конечно, - твердо сказал он.

- Да, очень осмотрительно с твоей стороны, - ответил фроуэрец. - А теперь ответь мне - зачем ты сделал его рабом? Зачем, пока он лежал без чувств, вкрутил ему в ухо эту золотую эццу? Я уже не говорю о том, что ты нарушил мои предписания - лежать, лежать и лежать?!