Дикое Сердце 1 часть (ЛП)

- В Монику? – весело изумился Ренато. – Не знаю… Бесспорно, любой мог бы влюбиться в такое очаровательное создание, но я влюбился в тебя, и только тебя обожаю и буду любить до самой смерти!

- Скажи еще раз, Ренато. Повтори много раз. Ты будешь любить меня вопреки всему? Ты любишь меня?

- Я люблю тебя, Айме! – порывисто подтвердил Ренато. – Люблю так сильно, так глубоко, что если однажды… Безумие, конечно, так думать, но если ты поступишь недостойно…

- Ты все равно простишь меня?

- Нет, Айме! Я не прощу предательства, и живой ты не будешь принадлежать другому. Да, я бы убил тебя! Убил собственными руками, которые обожают, дрожат, сжимая твои руки! Я убил бы, пусть даже с болью твоего убийства закончилась и моя жизнь!

Айме резко встала, вырвав руки из рук Ренато. Подошла молчаливая и спокойная Моника, которая услышала последние слова. Ее красивую сестру испугало не только это внезапное появление.

Испугало жестокое выражение и горящий взгляд Ренато Д'Отремона, лицо, превратившееся в свирепую гримасу. Но присутствие Моники его преобразило. Он церемонно встал и поприветствовал ее, тщетно надеясь, что та протянет руку; перед неподвижностью послушницы он вежливо склонил голову в приветствии.

- У ваших ног, Моника. Какое удовольствие вас видеть! Как поживаете?

- Хорошо. А вы, Ренато? – холодно и любезно спросила Моника.

- Лучше всех на свете, – жизнерадостно воскликнул Ренато. – Настолько хорошо, что меня это иногда пугает.

- Пугает что? Если кто и заслуживает счастья на этой земле, так это вы.

- Благодарю за ваше заявление. Я часто думаю, что жизнь одарила меня многим, и мне ужасно хочется творить добрые дела, чтобы поблагодарить счастливую судьбу.

- Вы всегда поступаете благородно и радуете близких вам людей. Не думаю, что у вас есть долг, как вы утверждаете.

- Но я думаю так, Моника, и вы не представляете, как меня радует возможность поговорить с вами о некоторых срочных и важных делах.

- Поговорить со мной? Не понимаю.

- Конечно. Я так и не избавился от этой дурной привычки, и вы много раз упрекали меня за это. Я начал с конца. Вам трудно понять, поскольку не знаете начала. А вот идет сеньора де Мольнар. Пожалуйста, донья Каталина, подойдите. У меня приглашение для всей семьи, я хочу, чтобы все меня выслушали. Я приехал за вами.

- Что? Для чего? – спросила сеньора де Мольнар.

- Для поездки в рай. Простите меня за хвастовство называть так Кампо Реаль. Вам нужно упаковать вещи, и мы немедленно отправимся туда.

- Мы в Кампо Реаль? – изумилась Каталина де Мольнар.

- Знаю, правильней сначала приехать моей матери, чтобы она лично пригласила; но полагаю, вы простите ее, ведь она больше десяти лет не покидала имение. У нее слишком хрупкое здоровье. Она просит прощения, что не смогла лично приехать, и прислала письмо с лучшим посланником в моем лице. Оно для вас, донья Каталина. Не окажете ли мне любезность его прочесть?

- Да, сынок, но… – возразила Каталина.

- Мама, мне кажется, вы с Айме можете спокойно отправиться в Кампо Реаль, – вмешалась Моника. – Я же вернусь в монастырь, а по возвращении…

- Ни в коем случае, дочка. Ты покинула монастырь из-за слабого здоровья. Твой духовник и настоятельница как раз мне объяснили, что тебе пойдет на пользу жизнь в деревне, а поскольку мама Ренато приглашает нас троих…

- Сеньора Д'Отремон не учитывала меня, – прервала Моника.

- Все на вас рассчитывают, Моника, – заверил Ренато. – Чтобы вы удостоверились, моей матери нужно совершить это путешествие и лично попросить вас сопровождать нас на пару недель в Кампо Реаль. Именно так она бы и поступила, не сомневаюсь. А кроме того, позвольте договорить. Я рассчитываю на вашу помощь и советы, дабы исправить то, что творится на моих землях.

- На меня? Но если я… – опешила Моника.

- Когда-то вы были моей лучшей подругой, Моника. Я пренебрегу вашим облачением, холодной стеной, возведенной вами, и скажу вам, скажу тебе, Моника, как в былые времена, когда мы были братом и сестрой, когда мы, как два мечтателя, придумывали новый мир, лучший и благородный. Как мечтали когда-то править миром счастья, добра, где никто не страдает, где есть мир и справедливость. Что ж Моника, у меня есть такой мир. Но это не мир добра, теплоты, и даже справедливости. В красотах моего рая есть темные и горькие уголки; с людьми дурно обращаются, а дети нуждаются в лучшем будущем. Я хочу исправить это, и ты нужна мне, как в годы моего юношества: моя помощница, подруга, моя учительница.

Моника де Мольнар молчала, склонив голову, губы дрожали, в глазах стояли слезы. Она не осмеливалась отказать Ренато. Его слова тронули ее; слушать его было и радостно, и больно. Ей не хватит сил отказать ему в любой просьбе. Она знала, что не сможет отказать и… все же пробормотала, слабо сопротивляясь:

- Мне нужно разрешение моих настоятельниц.

- Сегодня же оно будет у нас, – решительно заявил Ренато. – Я лично схожу в монастырь, сделаю так, чтобы мама написала настоятельнице.

Моника окончательно успокоилась и обратила на Ренато чистый и смелый взгляд:

- Я поеду, Ренато. Поеду с вами.

- Какой превосходный десерт, ты приготовила его, Айме?

- Ну да, по рецепту Моники, которая научилась творить чудеса в монастырской трапезной, и с маминой помощью.

- Несомненно, твои руки кладут в него что-то ангельское.

Ренато улыбался Айме; та с трудом улыбнулась в ответ и устремила напряженный взор не на семейный стол, где на белой скатерти сияли остатки серебряной посуды Мольнар, а на старинные часы, на неумолимо двигающиеся стрелки, звонкий колокол которых оповещал час свидания, и не знала, как туда вырваться. Восемь часов, а внутри разрывается пылающее сердце. Воображение уже рисовало крепкую мужскую фигуру, спрыгивающую на берег и проникающую в глубину грота. Бушующее море, крепкие сжимающие руки, белый шероховатый песок, пахнущий водорослями, а рядом с ней Хуан Дьявол, с бездонными глазами, обжигающими поцелуями, крупный, как медведь, но ловкий, как тигр, во всей своей неотразимой звериной привлекательности.

- Десерт – единственное, что мы могли для тебя сделать, сынок, – оправдывалась Каталина. – Мы ведь не ждали тебя, и у нас было мало времени…

- Я поехал в центр искать старого друга отца, нотариуса Ноэля. Но мне не повезло его застать в адвокатской конторе. Прежде чем покинуть город, я хочу с ним поговорить. Много лет он служил нотариусом семьи Д'Отремон. Почему-то он отдалился от нас, но я хочу, чтобы он вернулся. Это добрый и порядочный человек, мой отец его очень ценил.

Старые часы прогремели колокольным звоном, и Айме забеспокоилась:

- О!

- Что такое, Айме? – заботливо спросил Ренато.

- Уф! Ничего, а чего ты удивляешься? Жара, здесь внутри ужасно жарко, – пожаловалась Айме.

- Хотите пройти в комнату выпить кофе? – предложила Каталина.

- Нельзя задерживать Ренато, мама, – упрекнула Айме, бросая взгляд на часы. – Ты же слышала, он должен увидеть сеньора.

- Время пока есть. После разговора с ним я вернусь в Кампо Реаль этой ночью, – объяснил Ренато. – Дорога хорошая. Чудесно светит луна, и я с нетерпением хочу сообщить матери о благоприятном исходе приглашения. К тому же, чем раньше я уеду, тем раньше вернусь за вами. Когда вы будете готовы? В пятницу? Субботу?

- Думаю, что в пятницу, правда, девочки? – спросила Каталина.

- Я готова в любой время, – заверила Моника.

- А ты? – обратился Ренато к невесте; но не получив ответа, настойчиво спросил: – Айме, ты слышишь?

- О, да, конечно. Что ты сказал? – воскликнула Айме, словно очнувшись.

- Ренато сказал, что вернется за нами в пятницу, но ты как будто в облаках витаешь, – с упреком объяснила Моника.

- Просто мне жарко. Когда наконец принесут кофе?

- Мне все равно, когда, – признался Ренато. – Мы выпьем его, когда принесут, а я поспешу с десертом, хотя мне будет ужасно трудно покинуть этот дом.