Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии
На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии, Коллектив авторов-- . Жанр: Древневосточная литература. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Название: Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии
Автор: Коллектив авторов
Дата добавления: 15 январь 2020
Количество просмотров: 343
Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии читать книгу онлайн
Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии - читать бесплатно онлайн , автор Коллектив авторов
В сборник вошли произведения таких поэтов как: Калидаса, Хала, Амару, Бхартрихари, Джаядева, Тирукурал, Шейх Фарид, Чондидаш, Мира-баи, Мирза Галиб, Цао Чжи, Лю Чжень, Цзо Сы, Шэнь, Юй Синь, Хэ Чжи-чжан, Оуян Сю, Юй Цянь, Линь Хун, Юри-ван, Астролог Юн, Тыго, Кюне, Син Чхун, Чон Со, Пак Иннян, Со Гендок, Хон Сом, Ли Тхэк, Чон Джон, Сон Ин, Пак Ын, Ю.Ынбу, Ли Ханбок, Понним-тэгун, Ким Юги, Ким Суджан, Чо Менни, Нго, Тян Лыу, Виен Тиеу, Фам Нгу Лао, Мак Динь Ти, Тю Дыонг Ань, Ле Тхань Тонг, Нго Ти Лаг, Нгуен Зу, Какиномото Хитамаро, Оттомо Табито, Нукада, Отомо Саканоэ, Каса Канамура, Оно Такамура, Минамото Масадзуми, Фудзивара Окикадзэ, Идзуми Сикибу, Ноин-Хоси, Сагами, Фудзивара Иэцунэ, Сюндо Намики, Фудзивара Тосинари, Минамото Мититомо, Сетэцу, Басе, Ранран, Сампу, Иссе, Тие, Бусон, Кито, Исса, Камо Мабути, Одзава Роан, Рекан, Татибана Акэми и мн.др.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Перейти на страницу:
Провожаю Дуна старшего [733]
Желтые тучи на десять ли,
в сумерках белый день.
Северный ветер гонит гусей,
сыплется, вьется снег.
Брось горевать, что в свой дальний путь
едешь ты без друзей:
Есть ли под нашим небом такой,
кто бы не знал тебя!
Лю Чан-цин [734]
Перевод В. М. Алексеева
Снова провожаю Пэя из штата министра, ссылаемого в область Цзичжоу [735]
Вой обезьяны… Гости ушли… Вечер сейчас над цзяном.
Люди, конечно, ранены в сердце; воды, конечно, текут.
Вместе мы оба чиновники в ссылке, — вы еще дальше, чем я.
Синие горы на тысячи верст, и одна лишь лодка-сиротка.
Ду Фу [736]
Первые два стихотворения в переводе В. М. Алексеева, далее — А. Гитовича
Пишу над жилищем-скитом господина Чжана
В весенних горах мне спутника нет, один я тебя ищу.
Там дерево рубят: стук-стук да стук-стук, а горы еще безлюдней.
Ложе потока все еще в стуже, иду по снегу и льду.
От каменных входов наклонное солнце доходит до леса и взгорья.
Здесь жадничать нечего: ночью познаешь дух золота и серебра;
далеко от зла: здесь утром смотри лишь, как бродят олени и лани.
Подъем вдохновенья, — и в мрачной дали там сомненья: служить или нет;
сижу пред тобою, и кажется мне, что я плаваю в лодке пустой.
Усеченные строфы
Река бирюзова, и птица стала белее;
гора зеленеет, цветам захотелось гореть.
Я нынче весну смотрю, а она ведь проходит!
В какой же мне день настанет пора домой?
Картина, изображающая сокола
С белого шелка вздымаются ветер и холод —
Так этот сокол искусной рукой нарисован,
Смотрит насупившись, словно дикарь невеселый,
Плечи приподнял — за птицей рвануться готов он.
Кажется, крикнешь, чтоб он полетел за добычей,
И отзовется тотчас же душа боевая.
Скоро ль он бросится в битву на полчище птичье,
Кровью и перьями ровную степь покрывая?
Песнь о боевых колесницах
Боевые гремят колесницы,
Кони ржут и ступают несмело.
Людям трудно за ними тащиться
И нести свои луки и стрелы.
Плачут матери, жены и дети —
Им с родными расстаться не просто.
Пыль такая на белом на свете —
Что не видно сяньянского моста [737].
И солдат теребят за одежду,—
Все дрожат перед близостью битвы,—
Здесь Мольба потеряла Надежду.
Вознося в поднебесье молитвы.
И прохожий у края дороги
Только спросит: «Куда вы идете?»
Отвечают: «На долгие сроки,
Нет конца нашей страшной работе.
Вот юнец был: семье своей дорог,
Сторожил он на Севере реку, [738]
А теперь, хоть ему уж за сорок,
Надо вновь воевать человеку.
Не повязан повязкой мужскою,—
Не успел и обряд совершиться,—
А вернулся с седой головою,
И опять его гонят к границе.
Стон стоит на просторах Китая —
А зачем императору надо [739]
Жить, границы страны расширяя:
Мы и так не страна, а громада.
Неужели владыка не знает,
Что в обители ханьской державы
Не спасительный рис вырастает —
Вырастают лишь сорные травы.
Разве женщины могут и дети
Взять хозяйство крестьянское в руки?
Просто сил им не хватит на свете,
Хватит только страданья и муки.
Мы стоим, как солдаты, на страже
И в песках, и на горных вершинах…
Чем отличны баталии наши
От презренных боев петушиных?
Вот, почтенный, как речью прямою
Говорим мы от горькой досады…
Даже этой свирепой зимою
Отдохнуть не сумели солдаты.
Наши семьи сломила кручина —
Платят подати, платят налоги;
И уже не желаешь ты сына,
Чтоб родился для слез и тревоги.
Дочь родится, годна для работы,—
Может, жизнь ее ты и устроишь.
Ну, а сын подрастет — уж его-то
Молодого в могилу зароешь.
Побродил бы ты, как на погосте,
Вдоль нагих берегов Кукунора [740]:
Там белеют солдатские кости —
Уберут их оттуда не скоро.
Плачут души погибших недавно,
Плачут души погибших когда-то.
И в ночи боевой и бесславной
Их отчетливо слышат солдаты».
Стихи в пятьсот слов о том, что у меня было на душе, когда я из столицы направился в Фэнсян
В Дулине [741] человек в пеньковом платье [742],
Хоть постарел, — а недалек умом:
Как мог такую глупость совершать я,
Чтоб с Цзи и Се равнять себя тайком? [743]
А просто во дворце я непригоден,
И надо мне безропотно уйти.
Умру — поймут, что о простом народе
Всегда я думал, до конца пути.
И сердца жар, бредя тропой земною,
Я отдавал народу всей душой.
Пусть господа смеются надо мною,
Но в громких песнях слышен голос мой.
Не то чтоб не хотел уйти от шума
И жить, не зная горя и тревог,—
Но с государем, что подобен Шуню,
Расстаться добровольно я не мог.
Не смею утверждать, что ныне нету
Людей, способных управлять страной,
Но как подсолнечник стремится к свету,
Так я стремился верным быть слугой.
Я думаю о стае муравьиной,
Что прячется в тиши спокойных нор.
А я хотел, как истинный мужчина,
На океанский вырваться простор.
Для этого и жить на свете стоит,
А не искать вниманья у вельмож.
Пусть пыль забвения меня покроет,
Но на льстецов не буду я похож.
Сюй-ю и Чао-фу не так страдали, [744]
Стыжусь, а измениться не могу.
Вином пытаюсь разогнать почали
И песнями — гнетущую тоску.
Теперь зима, и листья облетели,
От ветра треснут, кажется, холмы.
Ночные небеса грозят метелью,
И я бреду среди угрюмой тьмы.
Окоченели пальцы — силы нету,
А пояс развязался, как на грех.
Но до Лишани [745] доберусь к рассвету,
Где государь пирует без помех.
Колышутся знамена, как в столице,
В дозоре гвардия — на склонах гор.
Над Яочи [746] горячий пар клубится,
И блеск оружья ослепляет взор.
Здесь государь проводит дни с гостями,
Я слышу — музыка звучит опять.
Те, кто в халатах с длинными кистями, [747]
Купаться могут здесь и пировать.
Но шелк, сияющий в дворцовом зале,—
Плод женского бессонного труда.
Потом мужчин кнутами избивали —
И подати доставили сюда.
И если государь наш горделивый,
Тот дивный шелк сановникам даря,
Хотел, чтоб власти были справедливы,—
То не бросал ли он подарки зря?
Да, здесь чиновников полно повсюду,
А патриотам — не открыть сердца.
К тому ж я слышал: золотые блюда
Увезены из алого дворца. [748]
И три небесных феи [749] в тронном зале,
Окутав плечи нежной кисеей,
Под звуки флейт, исполненных печали,
С гостями веселятся день-деньской.
И супом из верблюжьего копыта [750]
Здесь потчуют сановных стариков,
Вина и мяса слышен запах сытый,
А на дороге — кости мертвецов.
От роскоши до горя и бесправья —
Лишь шаг. И нет упрека тяжелей.
Я колесницу к северу направил,
Чтобы добраться к рекам Цин и Вэй [751].
Тяжелый лед на реках громоздится
Везде, куда ни взглянешь на пути.
Уж не с горы ль Кунтун [752] он вдаль стремится,
Как бы грозя Небесный Столб [753]снести?
Плавучий мост [754] еще не сломан, к счастью,
Лишь балки неуверенно скрипят,
И путники сквозь ветер и ненастье
Скорее перейти его спешат.
Моей семьи давно уж нет со мною,
И снег и ветер разделили нас.
Я должен снова встретиться с семьею,
И вот ее увижу я сейчас.
Вхожу во двор — там стоны и рыданья:
От голода погиб сынишка мой.
И мне ль, отцу, скрывать свое страданье,
Когда соседи плачут за стеной?
И мне ль, отцу, не зарыдать от боли,
Что голод сына моего убил,
Когда все злаки созревали в поле,
А этот дом пустым и нищим был?
Всю жизнь я был свободен от налогов, [755]
Меня не слали в воинский поход.
И если так горька моя дорога,
То как же бедствовал простой народ?
Когда о нем помыслю поневоле
И о солдатах, павших на войне,—
Предела нет моей жестокой боли,
Ее вовеки не измерить мне!
Перейти на страницу:
