Самарская область

большинства населения страны. Большинство в России 1917 года составляло крестьянство, в

аграрной Самарской губернии -значительное большинство, причем имевшее бунтарское прошлое.

Уже в марте стали поступать первые сведения из деревни о крестьянских выступлениях,

направленных против высоких арендных цен, потравах в помещичьих экономиях и самовольной

рубке леса. Одновременно крестьяне-общинники, пользуясь революционной обстановкой, не

преминули выдвинуть требование возврата в общину земель столыпинских выделенцев.

Крестьянское движение стремительно нарастало и местные политические деятели острее

чувствовали необходимость «принимать меры» к недопущению аграрных беспорядков.

Ожесточенная борьба за крестьянство происходила на губернских и уездных крестьянских

съездах. II губернский крестьянский съезд, открывшийся в Самаре 20 мая, 28 мая объединился со

всесловным и продолжал работу по 6 июня 1917 г. Этот съезд наглядно продемонстрировал

пробуждение крестьянских масс, их активное стремление сознательно влиять на ход политических

событий в стране.

«Временные правила пользования землей» были выработаны на этом съезде в острой

борьбе между крестьянскими делегатами, поддержанными представителями самарских

большевиков, присутствовавших здесь в качестве приглашенных от политических партий, и

эсеровским руководством съезда. Эти правила в корне подрывали основы частной собственности,

так как передавали «все земли – частновладельческие, казенные, банковские, удельные,

монастырские, кабинетские, церковные и вообще все земли, не обрабатываемые собственным

трудом... в ведение и под контроль земельных комитетов, а где их нет, то Комитетов народной

власти, которые и становятся от сего времени фактическими их распорядителями...». Приняв

данные правила, эсеры вынуждены были защищать их основные положения, пойдя на обострение

отношений со своим центральным руководством и министерствами земледелия и внутренних дел

Временного правительства.

При обсуждении земельного вопроса на съезде выявилось столкновение двух точек зрения

на его решение: умеренно-реформистской, выдвинутой и поддержанной эсерами, занимавшими

руководящие посты в Совете крестьянских депутатов, и радикально-конфискационной,

отстаиваемой большинством крестьянских депутатов, поддержанных большевиками. Такое

противостояние длилось недолго и закончилось победой радикалов, утвержденной во «Временных

правилах». Эсеры на это пошли, боясь потерять социальную опору партии: голоса частных

владельцев из крестьян были немногочисленны и, в большинстве случаев, не представлены на

съезде, так как в сельском мире они составляли меньшинство.

Если эсеровское губернское руководство колебалось и никаких конкретных действий не

предпринимав для реализации решений II крестьянского съезда, за исключением ходатайств об их

утверждении, то крестьянство губернии через свои комитеты на местах приступило повсеместно к

осуществлению указанных постановлений. «После состоявшегося II Самарского губернского

крестьянского съезда крестьянами повсеместно осуществляется захват частновладельческих

земель... через местные земельные комитеты», – жаловался поверенный сельскохозяйственного и

торгово-промышленного товарищества Соколова и Самойлова в губернский земельный комитет. В

свою очередь, низовые крестьянские комитеты отмечали, что «с образованием союза посевщиков,

во главе которого стоят крупные землевладельцы, всемерно проводящие в жизнь право частной

собственности, положение ухудшилось... Такие меры противодействия не установили, конечно,

хороших отношений между помещиками и крестьянами».

В поисках «мужицкой правды» крестьяне постепенно отходили от эсеров и попадали в

объятия большевиков. Последние стремились в ходе своего социалистического эксперимента

подпереть мускулистые, но немногочисленные пролетарские плечи мощным крестьянским

хребтом.

Крайне напряженная обстановка сложилась летом и осенью 1917 года в деревнях и селах

Самарской губернии. Повсеместно крестьяне на основании «Временных правил», выработанных II

губернским съездом, осуществляли раздел земель, отобранных ими у помещиков и сельской

буржуазии. Во многих местах приняло широкие масштабы движение крестьян-общинников за

возврат отрубных и хуторских земель. Это явление наблюдалось чаще всего в уездах с

большим удельным весом крупного крестьянского землевладения. Только одной земельной

комиссией Совета крестьянских депутатов за два месяца после II съезда было разобрано 370 дел,

возникших на почве проведения в жизнь указанных «Правил».

Губернский земельный комитет попытался как-то упорядочить этот процесс. Для этого он в

начале августа вместе с губернской земельной управой разослал по волостям разработанные ими

анкеты для исследования сельскохозяйственных вопросов в процессе подготовки к

Учредительному собранию. Они сопровождались просьбой дать «по возможности краткий и ясный

ответ на вопросы».

Губернский земельный комитет, разослав вопросные листы для подготовки земельного

вопроса в Учредительное собрание, о настроении основной массы крестьян был осведомлен и без

ответов на них. Он попытался установить контроль за ходом земельного передела, разработав и

утвердив 19–20 августа 1917 г. «Общую инструкцию волостным земельным комитетам Самарской

губернии». Она явилась основой для утвержденных III губернским крестьянским съездом «Правил

об обложении платежом в пользу государства лиц, пользующихся в 1917 году казенными,

частновладельческими, банковскими и иными землями». Правила возлагали на волостные

земельные комитеты перераспределение земельного фонда между нуждающимся населением,

мотивируя это необходимостью расширения посевных площадей под яровые 1918 г. Комитетам

рекомендовалось «взять в свое ведение все земли, на которых владельцы и арендаторы не ведут

собственного хозяйства. Земли собственников и арендаторов, на коих имеются хозяйства, также

принимаются на учет для распределения излишка среди безземельных и малоземельных».

III Самарский губернский крестьянский съезд (20-27 августа 1917), объединившийся затем со

всесословным, должен был по замыслу его организаторов-эсеров, стоявших во главе губернских

органов власти и исполкома крестьянского Совета, разрядить накаленную обстановку в губернии.

По всем обсуждавшимся на съезде вопросам разгорались яростные споры. Особенной критике

подверглась нерешительная, колеблющаяся позиция эсеровского руководства крестьянского

Совета, занятая им в ходе борьбы за реализацию решений II губернского съезда по земельному

вопросу.

На съезде было утверждено соглашение Совета крестьянских депутатов с комитетом партии

эсеров о выдвижении общего списка в Учредительное собрание.

Осенью 1917 года массы ходом событий были подведены к альтернативному выбору: либо

диктатура пролетариата, либо диктатура военных. Угрожающе нарастала и другая перспектива:

русский анархический бунт, «бессмысленный и беспощадный».

Вопрос о переходе власти к Советам стал предметом острых дискуссий уже в начале

октября. 13 октября рабочая секция Совета потребовала немедленного перехода власти к

Советам, «становящимся центрами нарастающей крестьянско-пролетарской революции». В

двадцатых числах октября он стал обсуждаться не только на заседаниях партийных комитетов,

исполкомов Советов, фабзавкомов и профсоюзов, но и на массовых митингах. Если большевики

имели большинство в Совете рабочих и солдатских депутатов, в фабзавкомах и солдатских

полковых комитетах, то иная ситуация была в губернском Совете крестьянских депутатов,

продолжавшем выступать в поддержку Временного правительства и существенно влиявшим на