Самарская область

частей в сторону Саратова или Самары. 31 января 1918 г. атаман Дутов оставил «Оренбург и с

небольшим офицерским отрядом и правительством отошел к северу – городу Верхнеуральску, где

и возобновил борьбу».

Необходимо отметить исключительный энтузиазм, преданность идеалам, жертвенность и

ожесточенность, которую проявляли первые, пока еще добровольческие части, как красных, так и

белых. И та, и другая сторона чтила своих героев, но они не укрепляли, а разрушали Отечество в

братоубийственной гражданской войне.

Между тем, военные успехи самарских большевиков не стабилизировали их власть в

губернии. Это было связано с общим развалом и разорением страны, которое прогрессировало в

связи с мероприятиями новой власти по насильственному всеобщему переустройству общества.

Главным содержанием экономической политики Советского правительства были постоянные

реквизиции, контрибуции, разверстки, начавшиеся сразу же после прихода к власти большевиков.

Уже в конце 1917 г., когда Самара стала центром организации борьбы против атамана Дутова,

чрезвычайный комиссар П. А. Кобозев требовал «для снабжения революционных отрядов

продовольствием реквизировать имеющиеся запасы мяса, овощей, сахара в городе и его

окрестностях».

Все

попытки

многочисленных

чиновников

свергнутого

режима

противостоять

экспроприаторским мероприятиям советской власти путем проведения забастовок протеста не

имели успеха. Захватив Государственный банк 29 октября 1917 г., большевики предотвратили

финансирование любого сопротивления служащих. Причем, в сфере управления и финансов

последних увольняли вне зависимости от их позиций и заменяли курьерами, сторожами, иногда

кассирами, которые работали под присмотром красногвардейцев. В Самаре 23 декабря были

национализированы и все частные банки.

Еще раньше, чем в центре, сразу же после захвата власти, самарские большевики стали

сурово и методично расправляться со всеми оппозиционными периодическими изданиями,

осуждавшими их действия. 27 октября, в первый же день своей деятельности, Самарский ревком

закрыл газету «Волжский день» и изъял ее типографию для своих нужд. Правда, самарские

анархисты захватили типографию первыми, и специальному комиссару ревкома В. П. Мяги

пришлось с отрядом красногвардейцев выгонять их оттуда. 31 октября 1917 г. председатель

ревкома В. В. Куйбышев предупредил, что любые антисоветские издания не будут допущены к

печати. В результате в течение ноября 1917 г. были закрыты по распоряжению ревкома газеты

«Вечерняя заря», «Земля и воля», «Городской вестник».

Однако, лишив оппозицию гласности, большевики загнали ее в подполье, что обостряло

ситуацию в губернии и, особенно, в Самаре. 30 ноября 1917 г. у входа в Белый дом (ранее

резиденция губернатора, а затем штаб большевистской власти) был убит красногвардеец, рабочий

Трубочного завода М. С. Степанов; в ночь с 14 на 15 декабря в подвале здания произошел взрыв,

от которого погибли еще 8 красногвардейцев и 30 человек получили ранения. Все эти события

ожесточали борющиеся за власть стороны. Вместо решения насущных вопросов организации

хозяйственной жизни, советы занимались формированием красногвардейских отрядов,

создававшихся не только в городах, но и сельской местности. В Самаре работала специальная

комиссия по созданию отрядов Красной армии, и к марту 1918 г. из добровольцев здесь был

сформирован 1-й Самарский пехотный полк, сразу же направленный на германский фронт.

Прилагая все силы для исполнения распоряжений Советского правительства, самарские

большевики использовали, главным образом, чрезвычайные меры. 1 марта 1918 г. губисполком

утвердил «Практические мероприятия в связи со священной войной»: формирование армии на

добровольных началах..., организация вербовочных пунктов в уездах, конфискация частных

капиталов и золотых вещей...»

Такие действия не прибавляли популярности большевикам, и они оказались в меньшинстве

при выборах в губисполком на Самарском губернском съезде советов, проходившем с 13 по 26

марта 1918 г. Победили на этом съезде максималисты, еще более левые, чем большевики.

Максималисты блокировались с большевиками с самого начала борьбы за власть советов в

отличие от колебавшихся левых эсеров, социал-демократов (интернационалистов), бундовцев и

анархистов. Однако, недовольные засильем большевиков в исполнительных структурах

максималисты обвинили их в узурпации власти и заявили, что в советах не должно быть засилья

партий, а необходимо пропорционально представить в них трудящееся население губернии. Лидер

самарских максималистов А. Я. Дорогойченко предлагал съезду не разъезжаться, а объявить его

учредительным и «взять организацию комиссариатов в свои руки». В результате из определенных

съездом 125 членов губисполкома 2/3 мест выделялось крестьянам и 1/3 – рабочим. От каждого

уезда было избрано по 11 представителей, за исключением Бугульминского, избравшего пока 3

человека, так как советы там лишь начали организовываться.

Выступления максималистов против хлебной монополии обеспечили им поддержку крестьян,

а яркие речи на митингах о необходимости уравнительного распределения жилищ, промтоваров и

продуктов питания – привлекали пролетариев. Большинство в губисполкоме еще не давало

самарским максималистам власти в комиссариатах, и они начали активно готовиться к ее захвату,

стягивая в Самару свои дружины из окрестных поволжских городов.

Самарские большевики в это время занимались внутренними распрями, ибо не были едины

в оценке текущего момента, определяемого ратификацией IV Чрезвычайным съездом советов

крайне унизительного для страны Брестского мира с Германией. Руководитель Самарского губкома

большевиков А. X. Митрофанов поддержал заключение этого мира, а председатель ревкома,

делегат VII съезда РКП(б) В. В. Куйбышев отстаивал точку зрения левых коммунистов, осуждавших

«похабный мир». Эсеромаксималистское большинство губисполкома призывало к мобилизации

сил трудящихся и объявлению революционной войны мировому капиталу. Одновременно 28 марта

на заседании губисполкома было решено создать чрезвычайную комиссию по борьбе с

контрреволюцией, направить в волости, недовольные советской властью, вооруженные отряды.

Это сужало социальную базу новых претендентов на власть, но они, как и большевики, считали

для себя необязательным считаться с интересами народа. Получив большинство в губисполкоме,

максималисты, анархисты и левые эсеры объявили о роспуске отрядов Красной гвардии и

смещении комиссаров-большевиков.

Большевики сохранили свои позиции лишь в исполкоме Самарского горсовета, который

возглавлял А. А. Масленников; из губернских структур, как и в декабре 1917 г., они были

вытеснены. Казачьи отряды атамана Дутова вновь появились в юго-восточных уездах губернии:

Бузулукском, Николаевском, Новоузенском. 15 апреля 1918 г. горисполком объявил об организации

горвоенкомата, которому поручил управление всеми воинскими частями и вооруженными

отрядами в Самаре и ее окрестностях. В конце апреля был окружен и разгромлен клуб

максималистов, у которых изъяли 3 пулемета, 24 бомбы, 18 винтовок, 13 шашек, 84 штыка и ящик

патронов. В других местах у них отобрали еще 2 пулемета и 70 винтовок. Горсовет также закрыл

все газеты оппозиционных большевикам сил: «Вечерняя заря», «За свободу», «Курьер», «Наши

телеграммы», «Приволжский край», «Утро Поволжья». 9 мая Самарский комиссариат печати

закрыл газету максималистов «Трудовая республика».

Поскольку губисполком вышел из-под влияния большевиков, губернский комитет РКП(б) 12

мая поручил горисполкому создать «Чрезвычайный революционный штаб» во главе с А. А.