Сталинка (СИ)

Сколько не искали, ни ту "бельгийку", ни виновного так и не нашли. Однако меня не переставала мучить мысль, что "бельгийку" украл мой подследственный Левин. Перед началом опознания он отпрашивался по большой нужде. А куда в той местности? Только в кусты недалече. Присматривал за ним солдат, но за такой процедурой, видимо, не очень тщательно. Лишь бы не сбежал. Левин мог выкрасть ружьё и спрятать в лесу.

Позже Левина освободили, учтя его добровольную помощь следствию, и тот факт, что он указал на опасного преступника. Так что Левин вполне мог вернуться и забрать спрятанное ружьё.

Федота Семёныча Кокорина, виновника тяжких испытаний, выпавших вашей семье, приговорили к расстрелу и конфискации имущества. Приговор приведён в исполнение. Я лично держал в руках справку о исполнении приговора. Семья его, скрываясь от ненависти односельчан, рассеялась по свету. Искать их я не стал. Но к Левину наведался, в надежде найти "бельгийку". Однако тоже тщетно. Право не знаю, стоит ли рассказывать не очень красивые подробности?

- Давайте уж как есть. - Пожал плечами Михаил.

- Ну, как есть, так как есть. Когда я смог вырваться из суматохи дел, то Левина в живых не застал. Случилось то ли невероятное, то ли то, что и должно было произойти. - Бобыкин чуть заметно усмехнулся краешком рта. И продолжил рассказ.

- Как-то в лютые морозы Левин отправился на двор и провалился в нужник более чем по колена. Вылезти оттуда сам не смог, поскольку на голову свалилась доска с крыши, вот он так и стоял в дерьме без памяти, привалившись к дощатой стенке пока домашние ни хватились. А хватились они не скоро. Картина предстала им та ещё: стоит их батюшка за стенкой нужника, в том месте, где крышка поднимается, чтобы отчерпывать накопившееся добро, сверху доской прихлопнутый. И хоть не утоп в дерьме, как Федот обещал, однако же всё одно туда попал. Вытащили, в баню, отмыли, а вот ноги, потом доктор говорил, резко отогревать не надо было. Отрезали ему их врачи. Но пошло заражение и Левин помер. Приехал я, значит, покрутился, потоптался на том месте, где он провалился, но мороз, что поделаешь? Пошёл в дом, погреться, заодно с хозяйкой поговорить. Подумал, жена его должна что-нибудь знать. Увидел её и тут же слова Левина вспомнил, про его страдания... - Бобыкин вдруг как-то засмущался, замялся, но всё-таки продолжил.

- Тогда уже не молодуха, но скажу я вам, мало найдётся мужчин способных устоять супротив такой стати. Глазищи чёрные блестят и не понять, то ли молнии метать собрались, то ли смеются, кофточка на груди вздымается так, что дух захватывает. Повернулась ко мне спиной и прошлась вперёд, приглашая войти. Ну... я тогда молодой был, и уж ежели в теперешние свои годы как вспоминаю, так дыхание перехватывает. А тогда... что и говорить. Шаг шагнула - юбка в одну сторону, ещё шаг - в другую... Кое-как взял себя в руки, спросил, мол, не знает ли она что-либо про ружьё, которое хранил её муж похоже, что за нужником?

- Отчего же, - говорит, - не знаю? Там и хранилось. Он в тот раз то ли достать его хотел, то ли проверить на месте ли. Однако вышло то, что вышло. Но всё-таки достали мы тогда то ружьё.

Я уж было обрадовался, нашлось! Не тут-то было.

- Когда мужу ноги врач решил отрезать, я чтоб спасити его, ружьё это продала заезжим людям. Кто такие - знать не знаю. Деньги все на его лечение потратила.

- Не помогло... - посочувствовал я ей. А она:

- Отчего же?

Я, помниться, на месте подпрыгнул. Даже про её красоту вроде как позабыл. А она продолжает:

- Мужу моему не помогло. Помер он. Но за те деньги, врачи все силы к его спасению приложили, и боль уняли так, что не мучился он в последние свои часы. А вот мне очень даже помогло. Живу в почёте и уважении среди сельчан. У нас тут ничего не скроешь. Вон семья брата... поди отыщи их на Российских просторах? А мне никто глаз не кольнул. Дом хороший, хозяйство. Опять же - Бог не обидел, - и руками по талии и бедрам себя так огладила, что у меня пот на лбу выступил. - Сами подумайте, куда мне бежать? Что за жизнь на чужбине? Кто мне там дом построит и хозяйство справит? И всё из-за ружья, которое как пришло так и ушло.

- И тут, должен признаться, был я так удивлён этой женщиной, что язык мой отнялся и готов был всё, чтобы она не пожелала, совершить. Точно-то уж и не помню, как на ватных ногах уплёлся. И вот в чём теперь перед вами каюсь, так в том, что не уследил на следственном эксперименте за Левиным. Не укради он тогда ружьё, может многое бы сложилось по-другому.

Время быстро бежит. Оглянуться не успел - война. Фашисты рядом с Кокоринскими тоже свои метки оставили. Ну, я думаю, расчёт от меня получили сполна. Вспоминаю события своей жизни, и кажется мне, будто другой человек жил. Или я про этого человека кино посмотрел? Пролетела жизнь моя как один день. Жену схоронил. Дети и внуки вдалеке живут. Забирали они меня к себе. Но жить там не смог. Боюсь, помру, похоронят в чужой земле. Вернулся домой, нашёл занятие, чтобы не зря небо коптить. Пишу воспоминания бывшего оперуполномоченного. Ночи в старости длинные, жизнь короткая, вот и вспоминаю, чего такого забыл, чтобы лишку с собой в могилу не унести.

Жил Бобыкин рядом со сквером Сурикова, поэтому проводив его до подъезда, Михаил направился ловить такси.

Ольга слушала рассказ сына. Видела его побелевшие губы и злые глаза.

- Если бы в борьбе, в бою погиб! А от бандитской руки... м...м...м! - Мотал головой от злости и обиды. - Знаешь, теперь я понимаю бабушку Агафью. Но бандит расстрелян! Только почему же от этого не легче?

Глава 23 Письмо

Это случилось в начале лета. Дни стояли тёплые, солнечные. Татьяна приехала навестить свекровь. За палисадником по-прежнему журчала Панюковка, хотя после построенных в её верховьях дач, значительно обмелевшая. При доме большой ухоженный огород, грядки редиски, лука, чеснока. Помидоры в небольшой самодельной тепличке, огурцы в парнике. Смородина, крыжовник и две раскидистых ранетки под окнами.

Татьяна приехала посмотреть, не надо ли послать сына Мишу бабушке в помощь. Всё-таки огородная страда. Где что вскопать, прибить, отремонтировать. Между свекровью и старшим внуком Мишей сложились свои отношения, образовались секреты и общие дела. Какие? Татьяна не пыталась вникнуть. Ведь и так понятно, что строгая и требовательная баба Дуся плохому не научит. Вырастила же четверых сыновей: не пьют, не курят, работают, денежки зарабатывают. Людям на зависть. Однажды нечаянно раскрыла один их секрет: только внук с бабушкой подъехали к воротам дома с тачкой, гружёной обрывками медной проволоки, тут и Татьяна подошла. Оказалось, промышляли на заводских задворках. Медная проволока требовалась Евдокии для стеблей искусственных цветов, которые она изготовляла долгими зимними вечерами, а потом продавала.

В этот раз свекровь принесла в тазике мытые совсем молоденькие, ещё мелкие огурчики, редиску, укроп, лук. Татьяна мелко нарезала свежую зелень, посолила, поперчила, залила растительным маслом, с чёрным хлебом - объеденье! Это было их фирменное блюдо. Если приготовить такой же салат из магазинных овощей - ничего похожего не получится.