Анамнез декадентствующего пессимиста

Ах, была у меня в жизни одна евреечка, век не забуду той евреечки! Волосы черные, мелким бесом завитые, брови тоже черные, мохнатые, как два червяка, а кожа смуглая, в желтизну, а на ощупь – сафьян. По-русскому болтала – не отличишь, а по-еврейскому знала одно слово "цорес", что значит по-ихнему горе, неприятность, тоскливый сор какой-то, колющий сердце, и от этого сердечного сору получается "цорес". И была в ней крупинка цореса, изюминка такая невы-ковыренная, но всажена, вмуравлена та изюминка в состав души. Бывало, смеется, ластится, а глаза печальные-печальные и от них пустыней веет аравийской или, может, Сахарой, по которой они бежали тогда с детишками, с рухлядью на спинах, на верблюдах, и всю мировую скорбь вынесли на себе и на тех верблюдах горбоносых, надменных и тоже похожих на евреев, с тяжелыми, круглыми веками.

Она уныло села на стул, размыто оглядела комнату, помолчала, глядя на ноги себе, потом, нейтральным, устало-бесцветным голосом спросила: "Ну, как вы поживаете? Что поделывали?" А как поживает наш знакомый Юбельблат?.. а?.. он по-прежнему близорук?.. и всё так же читает чужие мысли?..

Настроение нормальное. Только в голове легкий туман. Как утром, когда проснешься. Ну, как бывает, мысли уже совсем другие, во всяком случае…

Я изучаю курящих мужчин с заспанными глазами, в помятых брюках, со следами ночи на коже. Каждый может быть каждым. Эта обстановка становится незаменимой и главной при поступлении ко мне потусторонних сигналов.

Последние дни занимаюсь бог знает чем. Подолгу смотрю на себя в зеркале. Иногда кажусь себе нереальной, словно передо мной вовсе не моё отражение. Приходится отводить взгляд. Разглядываю свое лицо, глаза. Пытаюсь разобраться, о чем они говорят. Что я такое. Почему – здесь. Странно: человек вполне счастлив, когда забывает себя, не принадлежит себе. С самим собою – скучает. Средства заместить себя – работа, игра, любовь, вино и т.д. Счастливейшие минуты – не помним себя, исчезли из собственных глаз.

Утром бывает утро, а вечером – вечер. Мой взгляд в автобусе никому не мешает. Заметь – как много лет мы говорим одно и то же.

Я не слишком здесь счастлива. Но на свете так много людей, не правда ли, которые тоже не слишком счастливы? Вы ведь согласны со мной? как вы считаете?.. Я здесь, как персик в столярной мастерской. Для кого и зачем я берегу себя? Для какой тёмной безвестности? …и мысли мои как дурные рисунки, которые следует сейчас же порвать.

Я – никуда не гожусь и нет мне ничего… нет ничего… Надоело мне, лишняя я здесь… Мир стал мне не в радость. Как тем девам, «погасившим свои светильники». Мне – которой так нравилось слушать, как скрипят его шестерёнки, цепляясь одна за другую, любоваться, как прекрасны краски его причудливой мозаики. И по улице идти с чувством, с расстановкой – то правую ножку вперёд, то левую.

Гегель замечает по конкретному поводу, который нас сейчас не занимает: «Когда в ее жизнь врывается диссонанс несчастья, она находится во власти жестокого противоречия, не обладая нужным умением, не зная путей для сближения своего сердца с действительностью…».

Все грешны. Да ведь сказано: за один вздох всё прощается. И, стало быть, цени только одно – дыхание жизни. Ты везде лишняя, да и все люди на земле – лишние. Ты только почаще напоминай ему, что он хороший парень, он тебе – поверит. Запомни: как только человек признает свою ошибку ему всё прощается.

Я к вашим ласковым пальцам прижму свои усталые веки. Несмотря на неспособность к изменению запечатлённых линий на твоих ладонях и зашифрованных в гороскопе карте со стрелкой. Ты думаешь – моя жизнь не претит мне завтрашним днём? Я дам тебе совет: ничего не делай! Просто – обременяй землю, а там пусть тебя носит каналья судьба, ведь на то и живёшь, чтобы срывать цветы удовольствия. Природа и судьба – это единственные силы, которым никогда не стоит отказывать в повиновении. Вот, судьба играет человеком, а человек играет на трубе. Внешняя и внутренняя судьбы – разные…

Рано или поздно все умрём, стало быть, хандрить, по меньшей мере, нерасчётливо. Правильно бабушка говорила: "Не торопись на тот свет – там кабаков нет!" Говоря вообще, – то не след этого делать.

Тем не менее, когда ваша судьба состоит в том, чтобы терпеть нечто, что является (или кажется вам) хуже, чем обычная судьба человечества, принципы мышления Спинозы о целом или, во всяком случае, о делах больших, чем ваше собственное горе, – полезны. Бывают времена, когда мысль, что человеческая жизнь со всем тем, что содержит в себе зло и страдание, есть бесконечно малая часть жизни вселенной, приносит утешение. Такие размышления, возможно, недостаточны, чтобы составить религию, но в мире горестей они помогают здравомыслию и являются противоядием от паралича абсолютной безнадежности.

Собственно, исполнение не вдохновило её и тогда. Но, по большей части, было всего лишь досадно, что все превращается в очередную «Санта-Барбару», и чужие человечьи детеныши, бегающие по улицам, не вызывают ничего, кроме недоумения.

Каждый из нас мечтает сделать выстрел в французской опере. Как бы мерзко слякотен ни был день. Мораль сей басни такова – когда захочется познакомиться и окунуться в атмосферу, где не надо лгать, прятаться, скрывать что-либо, где можно "танцевать, стонать, раздеваться, одеваться, целоваться, пить, вытирать мокрые отдвижения тела, топтаться на месте, выяснять отношения, прислонившись к стене, сниматься, исчезать…" Не хочу больше плакать в подушку! Нажарить кукурузы, причесать женскую головку, посмотреться в зеркало, пахнуть духами. Плюхнусь в подушки, и ищите меня… рыдающую у экрана.

Ну, бей, пока сердце кипит и кровь горяча! Я себе новую кровь нагуляю.

Тяжело, я устал внутри. В сердце не чувствовалось никакого иного желания, кроме жажды безусловной тишины. Через два шага рассвет. Два шага, два шага…

Что бы теперь, однако ж, какую бы штукенцию предпринять. Я спрашиваю: как быть? Рождаться заново? Среди обиженных судьбой? А не послать ли всё к чёрту? Сколько угодно, не извольте беспокоиться-с. Пожалуйста, не стесняйтесь, делайте, что вам хочется. В нашей достойной сожаления жизни мы проделывали вещи и похуже. Меня тоже радует собственная чудовищность. Где хочу, там и писаю прямо на линолеум – и мне приятно, что это ничего не меняет. Каждый сам себе гнида ползучая. – Так наплевать на свою жизнь, беспечный. – Подите вы к чертям! И выражение безнадёжности и безвыходности на лице. Господи, куда иттить? Да иди ты хоть на каторгу. Куда уходить нам, хоть нечего делать здесь, озираясь брезгливо? Ну, куда я сейчас пойду?.. У меня… ннет… ничего нет! А не то и вовсе чёрт с ним совсем; чёрт возьми совсем! Приди, спаси. Проси… Сейчас проси… Быть может, завтра будет поздно. Смани меня, смени меня… никогда не меняйся местами, никогда ни с кем!

Эк тебя неугомонный бес как обуял! Эх, парень, запутался ты, заблудился в закоулках жизни. Поди убеди, что нельзя человеку еще раз войти в ту же самую реку.

– Вы кончите тупиком.

– Ошибаетесь. Я с него начал. А потому чувствую, что, по крайней мере, с той стороны не уткнусь в стену и что я совершенно свободен.

Бытие есть "круг", поэтому всякое познание протекает как движение по кругу. Но относился он к герменевтическому кругу иначе, чем его предшественники: он считал, что действительная проблема – войти в круг, а не выйти из него. Выходить из круга вообще не требуется.

Я найду куда себя деть… Я знаю, я знаю где выход. Чаще всего выход там где был вход. Но разве, разве лабиринт имеет дверь? И на двери той замок, который хоть кто-то мог бы отомкнуть ключом? Ведь стремление открыть, открыть раз и навсегда… выход из него, вероятно, только в безумии. Приходите быстрей, а лучше как ни можно скорей, ведь я скоро исчезну. Живая собака лучше мёртвого льва. Человек, пришедший говорить о деньгах. Потому у нас охоты к жизни и нет. Впрочем, теперь ему, решившему «вернуть билет», было всё равно. По-моему, прекрасен тот закон природы, который определил нам только один вход в жизнь и оставил множество выходов из нее. Если вам все равно, где вы находитесь, значит вы не заблудились. Обмен судьбы на мимолетный каприз – самоубийство, причём из-за пустяка, считай, что от скуки. У вас сдали нервы, это понятно. Бунт часто является реакцией на фиаско. А тут возле простосердечные друзья пожмут плечами. Это что за дурацкие разговоры! Ты человек или слякоть? Как тебе не стыдно? Явный мятеж твари.