Тайна Бутлегера, или Операция «Ноктюрн»

– Ладно, объясни, как это было. В сумке лежало ружье, и ты прошел через контроль, а сигнал тревоги не прозвучал?

– Не знаю, что за систему они использовали, только в тот момент, когда я проходил досмотр, видеодетектор не работал.

– Видеодетектор? – переспросил Гаккет.

– Пока моя сумка двигалась на ленте транспортера, изображение на несколько секунд исказилось, затуманилось.

Уэйн обратился к Гаккету, что-то обдумывавшему:

– Как это понимать?

– Помехи. Подстанция или радарная установка, – ответил Гаккет. – Может быть, какое-то осложнение в аэропорту. Лучше проверить. – Он прошел к другому телефону.

Юрек между тем снова побледнел.

– Еще кофе? – предложил Уэйн.

– Двойной. Никак не могу…

Он закрыл глаза, откинувшись на спинку стула. Уэйн поспешил из комнаты, Мэддокс и Гаккет продолжали говорить по телефону:

– Алло? Финкер?… Рейс Рим – Лондон вчера вечером… Да, тот самый… Обыскать самолет… Поищи пиджак… да, пиджак…

– Может быть, есть сообщник, – кричал Гаккет. – Электричество или радар, не знаю… Подними всех ребят… Кровь из носу…

Уэйн вернулся с чашкой кофе и подал Юреку, который, похоже, немного пришел в себя.

– Держись, Рудинский, уже дошли до детектора. Разве ты не был одет стюардом?

Юрек покачал головой:

– Нет, эту форму я получил в английском самолете. Мне дала ее стюардесса.

– Как зовут?

– Не знаю. Никогда раньше не видел. Блондинка.

Уэйн щелкнул пальцами, чтобы привлечь внимание Меддокса, все еще говорившего по телефону. Тот знаком дал понять, что все понял, и продолжил разговор:

– Подожди, Финкер. Задержи всех стюардесс… Отправь сюда ту, которая с одеждой… Она нужна нам тут как можно быстрее…

Гаккет вернулся к Юреку и сел верхом на стул.

– Как ты общался с похитителями дочери?

– Через посредника.

– Кто это?

– Их послания мне передавала секретарь английского посольства.

Уэйн побледнел.

– Как ее зовут?

– Мерилен Ванниш.

– Мерилен Ванниш, – в волнении повторил Уэйн.

Гаккет посмотрел на него:

– Ты ее знаешь?

Потемнев лицом, Уэйн кивнул:

– Конечно знаю. И еще как.

Следуя указаниям служителя, Контатти поставил свой «фиат» в третьем ряду, обошел машину и, как всегда любезно, открыл дверцу Мерилен. Без макияжа, в платке, скрывавшем волосы, в темных очках, она была практически неузнаваема. Смешавшись с прохожими, они перешли улицу и направились на телефонный переговорный пункт.

Мерилен сразу прошла в кабину, а Контатти – к окошку международных переговоров и сделал заказ, написав на бланке нужный номер:

– Соедините меня, пожалуйста, с этим номером в Лондоне.

– Кабина два, проходите, пожалуйста.

Контатти отправился к нужной кабине. Проходя мимо Мерилен, он заметил, что она заканчивает набирать номер, улыбнулся ей и прошел дальше.

Мерилен приоткрыла дверь, убедилась, что Контатти уже далеко, и торопливо заговорила в трубку:

– Джованна, это я, Мерилен Ванниш. Звоню по поводу того пакета, который послала тебе. Да, тот самый. Оставь его у себя. Надеюсь, что смогу скоро сама приехать за ним. Но если до послезавтра не появлюсь, то отнеси в посольство, как договорились…

Контатти между тем уже говорил с Лондоном:

– Говорит Контатти… Да, слушай внимательно… Адрес такой: Ноттингем Гейт, последний этаж, квартира двадцать восемь… Ах да, имя… Кэрол Декстер… Да, да, к сожалению, с ней случилась беда… Надо убедиться в этом. Чао, спасибо. Удачи…

Он повесил трубку. Лицо его выглядело усталым, печальным. Затем он глубоко вздохнул и, выйдя из кабины, направился к Мерилен. Она тоже закончила разговор и на его вопросительный взгляд ответила утвердительным жестом.

Дверь квартиры Мерилен выставили быстро и бесшумно. Уэйн вошел, вслед за ним его люди, а офицер карабинеров остался на площадке.

В квартире царил полный беспорядок, тот самый, какой был, когда накануне Юрек и Мерилен ее покинули. Шкафы и ящики вывернуты, бумаги и книги разбросаны по всему полу. Уэйн не скрыл удивления:

– Странно. Кто-то опередил нас… – и велел своим людям начать обыск.

В зоне обмена в аэропорту все выглядело спокойно. Советский самолет был блокирован на своей парковке – его окружало несколько машин. Охрана была очень скромной: люди Уэйна походили на служащих аэропорта, а карабинеры сидели в своих машинах.

Танкреди и Гаккет подъехали на военном джипе, остановились недалеко от советского самолета и, посмотрев на огромный лайнер, отметили, что шторки на иллюминаторах опущены и кабина пилота пуста, значит, экипаж ушел в салон. Танкреди не скрывал растущего беспокойства:

– Суханов прав. Самолет больше не может оставаться тут. Иначе это будет похоже на захват. Вы только представьте последствия, которые мое правительство…

Гаккет прервал его:

– Суханов делает ставку на то, что у нас сдадут нервы… Это недопустимо.

– Мы же понимаем, что он ни за что не вернет нам Форста, потому что получил четкие указания из Москвы, он же сам подтвердил это в ваших разговорах по рации. – Танкреди принялся протирать очки. – И при чем тут нервы? Это же вы ведете переговоры, не я!

– Но это вы должны были охранять Хагена, или я ошибаюсь? – возразил Гаккет.

– От имени и под руководством ответственного лица вашей римской службы.

– Друг мой, я начинаю думать, что вы слишком много работаете, – холодно заметил Гаккет. – Для своей страны, для нас в данный момент, – он указал на иллюминаторы советского самолета, – и на них тоже…

– Что же вы хотите, чтобы мы сделали? Взяли бы приступом этот самолет или позволили бы вам сделать это? – возмутился Танкреди. – Мы находимся в Италии и между прочим ни с кем не воюем.

– Не горячитесь. Наши компьютеры в «Форте Ленглей» найдут решение.

– Хорошо бы. Суханов говорит о провокации ЦРУ и подозревает, что жертвой должен был стать Форст… Уверяет, что стрелок просто ошибся в темноте… Ваши компьютеры в состоянии опровергнуть подобную гипотезу?

– На фотографии, которая была передана Рудинскому, был именно Хаген. – Гаккет сделал жест, означающий, что он намерен завершить разговор. – Мы только время тут теряем. Чтобы убедиться, что русские обманули нас, нужны доказательства.

Джип тронулся с места и направился к аэропорту. Звякнула рация, и Гаккет поспешил ответить:

– Что еще случилось?

– Говорит Меддокс. Получено сообщение из Лондона.

– Ну так какого черта ты тянешь, говори!

– Читаю сообщение: «Стюардесса по имени Кэрол Декстер, англичанка. Допросить не смогли, так как полчаса назад она скончалась, утечка газа в квартире. Документ и пиджак летят в Рим. Подпись Финкер».

– Принято.

Гаккет закончил разговор и переглянулся с Танкреди.

– Посмотрим, повезет ли нам больше с человеком на детекторе.

– На радаре, Гаккет.

– Ты уверен? – смущенно переспросил Гаккет.

– Похоже, радар – лучший способ создать помеху на детекторе.

– Даже если будет трудно доказать чью-либо причастность к этому делу, я все же велел вызвать всех техников, дежуривших ночью. Некоторые должны быть уже на месте.

Движение самолетов было очень плотным в это солнечное утро. Одни огромные лайнеры приземлялись, другие взлетали, третьи медленно двигались по взлетным полосам на парковку.

После некоторого раздумья Гаккет посмотрел на Танкреди, сидевшего за рулем, и не без сарказма спросил:

– А что если кто-то из этих техников кончил так же, как маленькая Декстер?

– Маленькая Декстер?

– Ну да, стюардесса, которая немного подышала газом в Лондоне.

Мрачный, расстроенный Томмазо Ланци, техник, обслуживающий радарную установку, вышел из дома и пересек аллею, направляясь к своей машине. Он уже подошел к ней, как вдруг его окликнули:

– Томмазо! Томмазо Ланци!

Удивившись, он обернулся и увидел какого-то неприятного старика, выглядывавшего из «мерседеса» с включенным двигателем, что стоял поблизости.