Уткоместь, или Моление о Еве

й сесть на ящик из-под мороженого. Она садится, поджав ноги и сцепив руки. Очень собачий у неё вид. Этакая выброшенная на помойку такса.

- Я тебя знаю сто лет, - говорю я ей. - Войну ты уже победила. Что у тебя на самом деле?

- Еще не знаю, - отвечает она. - Но что-то скверное.

- Здоровье? - пугаюсь я.

- Это все-таки связано с Алешей, но я ещё не пойму...

Она мне так ничего и не сказала. Когда дело касается детей, с нами со всеми - я имею в виду и себя, и Ольгу, и Сашу - происходит сдвиг по фазе. И я рассказываю Саше, в какой панике была недавно Ольга.

- Ты же знаешь, - говорю я, - Катька её уже засиделась. Двадцать шесть - это уже критическое время. И тут Ольга замечает: кто-то есть, а Катька как партизан. Но ведь Ольга у нас Эльза Кох: надо щипчиками - возьмет и щипчики. Оказался женатик, из этих трусливых блядунов, которым нужна честная, а значит, молчащая барышня. Уже не знаю, чем кончилось, но Ольга сказала, что член она кавалеру перевяжет суровой ниткой.

Саша слушает вполуха.

- Она хорошенькая? Катька? - спрашивает.

- Все такая же. С пасхальной открытки. Губки изюмом.

- Я помню, - сказала она тихим пожухлым голосом. Бедная, бедная такса.

Что же тебя так вздрючило, подруга? И уходила Саша так же сгорбленно, как сидела. Я не выдержала и позвонила Ольге.

____________

Я - Ольга.

Я у Марка и отключила мобильник. Я смотрю, как он двигается по захламленной мастерской, такой гибкий, пластичный. Понятия не имела, что мне могут нравиться в мужчине извивы тела. Масса, мощь - да, тут же совсем другое. Тростник. И я ещё не знаю, мыслящий ли. Он уже меня в плечах, про его попку даже не скажешь, что она есть. Штаны не облегают ничего. Ни спереди, ни сзади. Но вот он идет из одного угла в другой, такой весь не телесный, и вся моя физика криком кричит. Такого, пожалуй, со мной не было, а я не раз после развода выходила в открытый космос в поисках объекта для столкновения. Он сел рядом на диванный валик, и я вижу оторванную пуговичку на рубашке и просвет в его белую безволосую грудь.

Ему для обзора досталась моя макушка, тщательно выкрашенные волосы не выдадут степень моей поседелости. Он дует мне в волосы. Я дую ему в оторванную пуговичку. Два идиота. Из меня уходит жар по мере того, как он пальцем проводит по моему виску, от брови к уху. Мне надо его за чем-нибудь послать в кухню, чтоб он совершил этот свой проход сквозь вещи и предметы. Но в этом же есть некий казус: сидящий рядом он возвращает меня в полное физиологическое спокойствие, тогда как отошедший он вызывает маточный вскрик. Это со мной что-то не то или с ним? Со мной... Марк мне нужен. Физически. Эмоционально. Социально. Я столько про это думала, что больше не бывает. Он - мой мужчина, хотя до конца я в этом не уверена. Я первый раз у него и всего пятнадцать минут. Но я уже и успела спятить от страсти, когда он шел от окна ко мне, и я уже вполне опала и хочу тихого семейного разговора с параллельным пришиванием пуговицы. Тут-то я и понимаю,