Лысая (СИ)

— Чё вам надо тут? — спросил голос из темноты. Оба вздрогнули: на свет появился худой лысый мужик в расстёгнутом пуховике, под которым была видна полосатая тельняшка.

— Мы в десятую квартиру, — спокойно сказал ему Дима.

— Ну-ка съебались отсюда. Там уже нет никого, разогнали всех.

— В смысле, разогнали?

— В коромысле, блядь! — мужик выпучил глаза, сделав несколько шагов вперёд и враждебно нагнув голову. Внутри Польки всё сжалось: она инстинктивно схватила пальцами рукав стоящего перед ней Димы. — Я сказал — съебались быстро, пока рожи целы!

Дима глубоко вдохнул.

— Ладно. Мы уходим. Пошли, Поль.

Они поспешно ретировались из подъезда. Мужик сердито хлопнул за ними деревянной дверью, которая даже не закрывалась, и после хлопка спустя время медленно отъехала назад.

— Пойдём? — опасливо спросила Полька. Дима хмуро поглядел на второй этаж.

— Давай обойдём. Я хочу проверить.

— А если он…

— Да ничего он нам не сделает, забей. Алкаш обычный, — но, судя по голосу, Дима тоже слегка перетрусил.

На торце дома обнаружилась железная лестница, ведущая ко второму этажу: дверь там шаталась на петлях и, кажется, была не заперта.

— Подожди меня здесь, — сказал Дима, пробираясь к ней. — Я быстро залезу и гляну. Если там реально никого — то просто пойдём дальше.

— А если этот вернётся? — спросила Полька, озираясь по сторонам. Её снедал страх — наполовину за себя, наполовину за Диму, и ещё на какую-то часть — за них обоих. Ей было настолько неуютно, насколько это вообще возможно, да ещё и холодно в придачу. Но она убеждала себя: Дима не трусит, значит, и она тоже не должна.

— Я вернусь быстрее.

Он проворно забрался по лестнице, высоко задирая колени, и скоро скрылся в глубине дома. Полька беспокойно глядела на тёмный проём, из которого ничего не было слышно, и вздрагивала иногда от звуков проезжающих сзади машин. Почему он так долго? Чего он там застрял?

— Э, слышь!

Полька предпочла думать, что это не ей, но надежды были тщетны: тот самый — судя по голосу — мужик сейчас выглядывал из окна первого этажа, и обращался явно к ней.

— Вам чё, непонятно, я вам сказал… — и дальше из уст его полился отборнейший мат на тему того, как его неправильно поняли, и что им лучше делать отсюда ноги, пока он не вышел. Видя, что Полька никак не реагирует на его слова (а она даже смотреть на него боялась), мужик несколько минут покричал ей, что сейчас выйдет и в шею погонит. И после этого действительно скрылся из виду, всем своим видом показывая твёрдое намерение восстановить справедливость. Порядком испугавшись, Полька какое-то время ещё подождала, потом поняла, что больше не выдержит, и бросилась к лестнице. Тяжело дыша, она забралась на второй этаж и нырнула в темень коридора, укрывшись в нише между двумя дверьми. Решила, что незаметно сбежит, если увидит, что мужик поднимается по лестнице, а если он не станет подниматься — ей же легче. Кроме того, в дальнем конце коридора она увидела Диму: он стоял возле открытой двери и с кем-то болтал, и жёлтый свет освещал его лицо и куртку. Кажется, он чего-то ждал.

Полька вздохнула с облегчением. Вот было бы здорово, если бы и Пашка там отыскалась…

Лестница сзади неё задрожала, издав глухой звук. Полька похолодела от ужаса, увидев, как по ней поднимается тот самый мужик. Сердце её ухнуло в пятки: она бросилась по коридору, подавая Диме тревожные знаки. Тот всё понял с полуслова и вместе с ней бросился бежать по коридору. Радостно смеясь, они выбежали из дома и со всех ног бросились к остановке.

Радость, впрочем, вскоре испарилась: Пашки в той квартире не было. Но куда-то ушла и серьёзная сосредоточенность, и теперь Полька не сомневалась, что они где-нибудь обязательно Пашу найдут, и точно вернут её, раз пережили такое приключение…

— Тридцать седьмой! — указал Дима на подъехавший автобус, и они с Полькой, заскочив в него, бухнулись на сиденья.

За окном проносился ночной город, и на душе у Польки царило весёлое теперь уже беспокойство. Всё потому что рядом был Дима, такой уверенный в себе и сильный, что бояться вообще ничего не хотелось. Как бы невзначай Полька прижалась плечом к его пуховику, чувствуя его руку под слоем ткани. И ей стало спокойнее.

Действительно, хорошо, что он с ней пошёл. Иначе она бы струсила и точно бы далеко не зашла. «Неужели, — подумала Полька вдруг, — он мне нравится?»

Она украдкой поглядела на лицо Димы, но тут же отвела взгляд. Решила, что сейчас не время думать о таком, и достала из кармана телефон. Пришлось потрудиться, чтобы отыскать на нём заметку с адресами.

— Нам остался последний… Многоэтажка на Ленина. Скорее всего, она там.

— Ага, если вообще на вписке.

— Я надеюсь, что на вписке. Не на улице же ей ночевать.

— Может, у друзей…

— Тогда я буду искать и завтра, но уже одна.

— Ерунды не болтай, — серьёзно сказал ей Дима. — Я с тобой буду.

— Ты же говорил, что не хочешь Пашу выручать…

— Ну говорил. И до сих пор не хочу. Но ты вон как стараешься. А что, если в неприятности попадёшь? Кто-то же должен быть с тобой рядом. Так что будем искать — пока не найдём. А там уж сама её уговаривай, как возвращаться…

Полька в мгновение ока исполнилась тёплой молчаливой благодарности Диме, и в порыве чувств ткнулась головой в его плечо.

В этот момент завибрировал телефон. Кажется, первая волна вибрации ещё не успела закончиться — а Полька уже приняла звонок.

— Да?

— Я её нашёл, — сосредоточенно и тихо сказал Максим в трубку. — Она на крыше.

2.

Когда Полька с Димой подбежали к дому на Профсоюзной, Илюшка с компанией были уже возле подъезда — не хватало только Бульбазавра, он, судя по их словам, попросился домой. Все они стояли, задрав головы вверх и, поглядев в ту же сторону, Полька почувствовала, что вот-вот рухнет.

Пашка сидела, кажется, не видя их, на краю крыши, свесив ноги вниз. Несмотря на большое расстояние, её профиль был узнаваем — по крайней мере, Полька точно подумала, что ни с кем её не спутает.

— Вы не поднимались?

— Нас в подъезд не пускают, — тихо сказал Илюшка, не сводя с Лысой глаз. — Поздно уже, десятый час… Думают, мы хулиганы.

— ЭЙ, ЛЫСАЯ!!! — крикнул Дима, приложив ко рту ладони рупором. Никакого эффекта — она, кажется, даже голову не повернула. Зато дверь подъезда открылась — и Полька бросилась вперёд, помогая женщине вытащить коляску на улицу.

— Вы ждите тут, или в подъезде! — быстро сказала она ребятам. — Я пойду к ней.

— Поль, ты что, серьёзно?! — удивился Дима. — На крышу полезешь?.. Там же…

— Да там ход открыт! — сказал Илюшка. — Мы с Пашей его и открыли… Вот так она и…

— Не важно! Просто подождите нас. Сами не лезьте, мало ли что может быть…

— Ты думаешь, она прыгнет? — испуганно спросила Аня Гриб.

— Больше на крыши лезть незачем… — авторитетно заявил Максим. Не слушая их больше, Полька бросилась к лифту, вызывая его.

Слишком долго: он застрял где-то наверху. Не выдержав, Полька побежала по ступенькам, перепрыгивая через одну. Сердце бешено колотилось. На глаза почти выступали слёзы от напряжения. Добежав до девятого этажа, Полька еле отдышалась. Нашла лазейку между прутьями. Кое-как протиснулась туда — в толстой куртке это было непросто! — и затопала по ступеням, побежав к чердаку. Запнулась: нога её вошла в широкий проём между ступенями. Полька больно растянулась на лестнице, чуть не заплакав. Но собралась с силами, слабыми руками кое-как зацепилась за прутья и выбралась. Нога была поцарапана и болела. Но Полька, хромая, доковыляла до люка, ведущего на крышу, и выползла туда на коленях.

Дул пронзительный ветер.

Полька видела Пашкину спину: она сидела на краю крыши без шапки и без капюшона. Было темно, и крышу ничего не освещало, но Полька всё равно понимала, кто сейчас смотрит вниз.

Она осторожно прокралась вперёд, выпрямилась из-под проводов и глубоко вздохнула.

— Тебе не холодно? — спросила она громко.