Словесное древо

острова. Приветствую поэтов. Прошу их о помощи и милостыне! Щемит и гложет мое

сердце разлука. Позвони к Софье Викторовне — попроси ее о съестной посылке и о

деньгах телеграфом. Поговори с А. Толстым, с В. Шишковым. Попроси их об этом же.

Нельзя ли раздобыть мне теплой шапки по моей голове 15 вершков в окружности,

перчаток на меху или на вате. Поговори об этом — Бассейная, 11, общежитие ТРАМа, с

мамой Мих<аила> Соколовского Клавдией Николаевной или с ним самим о теплой

рубахе, о съестной посылке, о деньгах телеграфом!!! (Смотри, сколько

восклицательных знаков.) Лето в Нарыме кончилось. Пасмурно и холодно. Редко

покажется кривое желтое солнце. Прощай, дитя мое прекрасное. Прощай и прости!

Адрес прежний.

Твой поэт Николай Клюев.

Поторопись помощью по телеграфу, я без копейки.

ззо

212. Б. Н. КРАВЧЕНКО

3 августа 1934 г. Колпашево

Милый Боречка. Благодарю тебя за письмо, оно мне очень приятно памятью и

твоим вниманием. Поплакал над карточкой твоего сына, завидую. Какой прекрасный

ребенок! Немедленно сообщи адрес Толи. Если добудете мое инвалидное

свидетельство, то запомни, что оригинал нужно оставить у себя, а копию послать

ценным письмом мне.

Мне объяснили в местной ГПУ, что моя доверенность на вещи действительна и без

печати и что подлинность ее я могу удостоверить во всякое время телеграммой, и что

меня знают в Москве. Нужно обратиться в затруднении к следователю по делу поэта

Клюева в московское ОГПУ на Лубянке. Следователь в комнате 83, этаж 4-й. Прошу

Зинаиду Павловну сходить на Бассейную улицу, дом № 11, общежитие ТРАМа —

театра рабочей молодежи, спросить Клавдию Николаевну Соколовскую — мать

директора ТРАМа — рассказать ей про меня и просить помощи. Нельзя ли послать мне

русских сапог, теплой рубахи вязаной, кальсон и съестной посылки, не может ли Миша

помочь деньгами, чтобы я не остался на зиму без угла под 60° морозом и пургой

Нарыма. Пусть скажет про себя, что она, мол, жена племянника — художника Яра и т.

п. Стеснение в данном случае не к месту. ТРАМ - человек простой и, надеюсь,

милосердный. Поговорить со Щепкиной-Куперник, адреса не помню — о съестной

213

посылке и посильной помощи деньгами по телеграфу. Артистка Бриан. Павла

Николаевича Медведева — Вознесенский пр. 24, кв. 8. Всех этих людей нужно просить

о съестных посылках и если можно о переводе по телеграфу. Быть может, кто-либо и

откликнется, иначе я погибну от цинги и голода. Мои друзья, все, кто восторгался мной

как поэтом должны знать это. Прошу Зинаиду Павловну отнестись к этим строкам

возможно сердечней и серьезней! В половине октября пароходное сообщение с

Колпашевым прекращается на месяц. Почта не ходит до зимней дороги. Сообщение

только телеграфом. Это нужно не забывать. Прошу тебя, Боря, - поговори с Еленой

Мих<айловной> Тагер о съестной посылке: крупы, макарон, чаю, сахару, сухого компо-

ту от цинги и если можно сала свиного — шпику, белых сухарей. Объясни ей, что если

каждый мой знакомый пошлет лишь пять рублей в месяц - я не умру с голоду. Вообще

возьми, дитя, на себя часть спасения меня от гибели, истинно говорю тебе — получишь

за это сторицей и от тебя ничего не убудет, а напротив украсит тебя и научит многому!

Когда приедет Толя, пусть сообщит телеграммой. Немедленно напиши ему, чтобы

он не посылал писем на имя Федора Васильевича

Иванова — его нет в Колпашеве, а без него получить писем нельзя никому. Узнай

исключили ли меня из Союза и что слышно вообще про меня? Мне очень нужно это

знать. Времени до зимы немного. Всё нужно предпринимать немедля ни одного дня.

Нет ли у кого из поэтов стихов моих под названием «О чем шумят седые кедры»? Они,

кажется, у А. Прокофьева. Я бы их здесь печатал и раздобыл немного деньжонок. Это

очень важно. Спроси Прокофьева по телефону, какие стихи он может мне возвратить?

Если удастся послать посылку из моей квартиры, то желательно следующее, если

сохранилось, — чай две четверти, кофе кило, крупы! Керосинку двухфитильную,

котелок с дужкой алюминевой и котелок коричневый с крышкой. Ножик и вилку в

котелок уложить, в мягкое - чайник фарфоровый желтый с букетом на боку. Лестовку

кожаную, которая вышита лебедиными перышками — на память о моей матери. Если

сохранился, то крест на узенькой цепочке узорный тоже на память об отце. На печке в

курице есть медная иконка, то ее беречь и если креста не окажется, то прислать ее. В

сундуке есть картины — их возвратить Сергею Власову. В комодце есть узел, в нем два

платка шелковых да два повойника — это всё что осталось от моей матери - их

высушить и беречь. Если сохранились ботинки мужские — послать. Штаны суконные

тоже.

Постарайся увидеть дорогого Самсона и поговори с ним о съестной посылке и хотя

бы о десяти рублях в месяц. Сердце мое не забудет милосердия. Я живу в

невыносимом душевном страдании. Вся жизнь, как одна неделя. Волной захлестывают

душу стихи, но воплотить их из-за слабости и голода не могу - только обливаюсь слеза-

ми. Если положение мое не улучшится, то придется полярную зиму проводить в

земляной яме с черной каменкой вместо печи, в обществе страшных человекообразных.

Конечно, легче умереть. Целую тебя, Боречка, горячо. Поплачь обо мне, если есть

слезы. Поминай своего поэта. Положи на сердце мои просьбы!

Прощай. Живи и розовей.

3 августа 1934 г.

213. Б. Н. КРАВЧЕНКО

4 августа 1934 г. Колпашево

Дорогой Боречка, благодарю тебя за письмо, за память и внимание. Я всегда верил,

что ты уважаешь меня, тем более, что ты теперь сам уже отец и судьба человеческая

тебе будет с каждым днем понятнее. Какой прелестный твой Евгений — завидую

искренне. Жаль, что не мой крестник! Католик он или православный? Рад за Толечку,

что уехал на юг, хотя и на Вятке, кажется, он отдыхал сносно. Дела мои к тебе

следующие: доверенность действительна и без печати, так мне объяснили в местном

214

ГПУ. Если будут затруднения — удостоверю телеграммой. С инвалидного

свидетельства нужно послать мне нотариальную копию, а оригинал сюда не посылать,

а беречь у себя.

Значит, я должен получить полушубок и проч. Если можно, то сообрази мне

посылку с белыми сухарями - можно послать от 8У2 кило до 25 кило, одним местом.

Это было бы очень хорошо. Прошу Зинаиду Павловну сходить на Бассейную, дом №

11, общежитие ТРАМа (рабочий театр). Спросить Клавдию Николаевну Соколовскую,

поговорить о помощи мне съестной посылкой. Чаю, сахару, сала, круп, макарон,

компоту сухого, от цинги он полезен. О теплой вязаной рубахе, о русских сапогах. Если

можно, то и о деньгах по телеграфу немедля, ибо всякий мятый рубль это день моей

жизни. Позвонить и сходить к Павлу Николаевичу Медведеву, Вознесенский пр. 24, кв.

8, поговорить с ним или с женой о помощи — объяснить, что без милостыни добрых

людей гибель моя неизбежна. К Щепкиной-Куперник, к артистке Бриан. Сердце мое и

милосердие будут Зин<аиде> Пав<ловне> благодарны, немедля напиши Толе, чтобы

никто не писал писем на имя Ф. В. Иванова, ибо его нет на месте, он давно уехал, и я

не имею о нем никаких вестей. На Морской были моих две иконы в серебряных ризах,

если они целы, то сними ризы и вышли мне, я снесу их в местный торгсин за ржаную

муку на зиму и за что-либо иное жизненно насущное — это очень для меня важно.

Нужно повидать дорогого Самсона — поговорить с ним о помощи, хотя бы десять

рублей в месяц. Об этом же поговорить и 3<инаиде> Пав<ловне>, с указанными

лицами. Низко кланяюсь жене и теще, Зин<аиде> Пав<ловне>, Севастополю.

Прощайте все милые. Жадно и тревожно жду писем.