Древнерусская литература. Библиотека русской классики. Том 1

Библиотека русской классики. Десять веков русской литературы

Том 1

Древнерусская литература

Тайны литературы Древней Руси

Древнерусская литература — не литература. Такая формулировка, намеренно шокирующая, тем не менее точно характеризует особенности первого периода русской словесности.

Древнерусская литература — это начало русской литературы, ее древнейший период, который включает произведения, написанные с XI по XVII век, то есть в течение семи столетий (а ведь вся последующая литература занимает только три века). Жизнь человека Древней Руси не походила на жизнь гражданина России XVIII–XX веков: другим было все — среда обитания, формы устройства государства, представления о человеке и его месте в мире. Соответственно, древнерусская литература совершенно не похожа на литературу XVIII–XX веков, и к ней невозможно применять те критерии, которые определяют это понятие в течение последующих трех веков.

ДРЕВНЕРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА — РЕЛИГИОЗНАЯ ЛИТЕРАТУРА. Самой большой ценностью для человека Древней Руси была его вера. Ценность государства и ценность человеческой личности казались незначительными по сравнению с ценностью религии, и каждый конкретный человек оценивался не по тому, сколь он полезен обществу или сколь он необыкновенен. Важнее всего было, каков он перед Богом. Например, любимые герои Древней Руси — князья Борис и Глеб — не показали себя такими хорошими правителями, как их родной брат Ярослав Мудрый. Но святыми были объявлены именно они, неудачливые политики, зато совершенные люди, готовые отдать жизнь во имя религиозных требований братолюбия и в подражание жертвенности Христа.

И в литературе особым уважением пользовались те жанры, которые были ближе к церковной службе, — проповедь и житие. Они были призваны не развлекать читателя, как в наши дни, не прославлять могущество империи и государственных деятелей, как в XVIII веке, но повествовать о жизни во имя Бога.

ДРЕВНЕРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА — СОСЛОВНАЯ ЛИТЕРАТУРА. На Древней Руси сложились совершенно специфические представления о месте человека в мире: понятие личности, индивидуальности — в современном значении — было тогда неведомо. Мнение человека о себе и окружающих зависело от того, к какому он принадлежит сословию: повелителей, воинов, священнослужителей, купцов или «простецов» — простых жителей городов и деревень. Наиболее уважаемыми считались воины и священники, они и стали центральными героями в древнерусской литературе. Причем воин должен был быть физически красив, развит, здоров и о своем здоровье радеть. Так, Владимир Всеволодович Мономах с гордостью вспоминает свои охотничьи подвиги, потому что на охоте князь не отдыхает, но поддерживает себя в хорошей физической форме, а здоровье князя — общее благо всего народа. Напротив, монах в древнерусской литературе почти всегда оказывается немолодым: хотя Феодосий Печерский умер, не дожив до пятидесяти лет, в народной памяти он остался мудрым старцем. Кроме того, святые подвижники нередко отказывались от лечения, считая недуг проявлением воли Божией.

Древнерусская литература — литература пользы. Современная литература ставит своей основной целью развлекать читателя — даже поучать принято, развлекая. На Древней Руси религиозность литературы если не исключала, то отодвигала развлечение на второе место. Главным была польза — в нравственном отношении, то есть восхваление добродетелей и обличение грехов, а также в общественном — проповедь полезна, потому что ее произносят в храме и без нее служба окажется неполной, житие тоже полезно, потому что без знаний о жизни святого невозможно вспоминать о нем в церкви. Летопись же сохраняла для потомков обычаи, образцы поступков, законы.

Все эти факторы приводили к тому, что древнерусский книжник отказывался в своих произведениях от вымысла, и хотя вымыслом — причем иногда самым невероятным — древнерусская литература изобилует, и автор, и читатель воспринимали его как чистую правду.

Таким образом, на Древней Руси не существовало разницы между художественной и нехудожественной (документальной) литературой, то есть и не было литературы в современном ее понимании. С одной стороны писатели не ставили своей целью создание художественных произведений, так как вымысла в их сочинениях нет. С другой стороны, все, что они создавали, оказывалось литературой — и историческое сочинение («Повесть временных лет») и руководство по ведению хозяйства («Домострой»), и полемические послания (переписка Ивана Грозного с А. М. Курбским).

ДРЕВНЕРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА — ТРАДИЦИОННАЯ ЛИТЕРАТУРА. Древнерусский книжник — в противоположность современному литератору — избегал новаторства, предпочитая следовать образцам.

Он без зазрения совести допускал схематизм в изображении героев. Так, в «Повести временных лет» князья христианской эпохи поразительно напоминают друг друга: высокие, красивые, храбрые, мудрые, милостивые. «Телом был красив, высок, лицом кругл, плечи широкие, тонок в талии, глазами добр, весел лицом <…> на ратях храбр, в советах мудр и разумен во всем…» («Сказание о Борисе и Глебе» о св. Борисе); «Был же Мстислав могуч телом, красив лицом, с большими очами, храбр на ратях, милостив…» («Повесть временных лет» о Мстиславе Владимировиче); «Был же Изяслав муж красив видом и телом велик, незлобив нравом, ложь ненавидел, любя правду» («Повесть временных лет» об Изяславе Ярославиче). Создается впечатление, что если уж князь совсем не соответствовал идеальной схеме, писатель или превращал его в воплощенное зло (Святополк Окаянный в повестях о Борисе и Глебе), или старался вообще обойтись без характеристики. Например, Нестор в «Повести временных лет», информируя о смерти Святослава Ярославича, просто пишет, что князь умер «от разрезания желвака» — во время хирургической операции. Изложение факта не сопровождается ни описанием внешности государя, ни анализом его добродетелей. Это не случайно: летописец осуждал Святослава Ярославича за незаконный захват престола, потому и сообщал, что тот скончался неожиданно, а значит, не покаялся в грехах.

Традиционализм древнерусской литературы выражался и в том, что писатели пользовались особым символическим языком, которым читатели должны были владеть. В качестве символа могло выступить любое явление окружающего мира. Так, на Руси большой популярностью пользовалась переведенная с греческого книга «Физиолог», содержавшая описания разных пород зверей и их символическое толкование: «Еж имеет вид шара и целиком из игл состоит. Физиолог говорит о еже, что он взбирается на лозу, добирается до грозди и трясет гроздь, сбрасывает ягоды на землю. И ложась навзничь, накалывает ягоды на свои иглы, и несет чадам, и оставляет гроздь пустой. <…> И ты, житель града <…> не допусти, чтобы еж, дух коварства, взобрался на твое сердце и оставил тебя, подобно лозе, опустошенным…». Автор не заботится о достоверности — ежи у него ползают по виноградной лозе: повадки зверя не самодостаточны (как в современной литературе о животных), но символичны, в данном случае намекая на отношения человека с дьяволом. Символизм подразумевал также постоянные отсылки к Библии: стоило русскому князю нарушить завет братской любви, как его немедленно называли «новым Каином». А в жизни Сергия Радонежского, согласно Епифанию Премудрому — автору жития святого, особую роль играло священное число «три». Он даже в материнской утробе трижды крикнул, что было Божественным знаком почитания Троицы, во имя которой Сергий затем основал монастырь.

Наконец, традиционализм обуславливал соблюдение законов жанра. Используя опыт предшественников, писатель стремился не вносить в строение своего произведения ничего нового. (У него это, правда, не всегда получалось — например, протопоп Аввакум задумал написать традиционное житие, но, вопреки всем правилам, сделал героем себя самого, тем самым объявив святым.)