Полное собрание сочинений. Том 4. Утро помещика

Въ это время старушонка выскочила впередъ и въ слезахъ упала въ ноги совершенно сконфуженному Николиньк

ѣ

. – Не погуби, кормилецъ, ты нашъ отецъ, ты наша мать, куда намъ селиться, мы люди старые одинокіе, какъ Богъ, такъ и ты…

Николинька пришелъ въ сильн

ѣ

йшее волненіе: онъ вскочилъ съ лавки, морщился, красн

ѣ

лъ, не зналъ, куда д

ѣ

ваться, и никакъ не могъ уговорить бабу перестать.

– Что ты! встань, пожалуйста. Коли не хотите, такъ не надо, я принуждать не стану, – говорилъ, разчувствовавшись Николинька, и безъ всякой причины махая руками.

Невыразимо грустное чувство овлад

ѣ

ло имъ, когда онъ с

ѣ

лъ опять на лавку, и въ изб

ѣ

водворилось молчаніе, прерываемое только хныканьемъ бабы, удалившейся подъ полати и утиравшей слезы рукавомъ рубахи; онъ понялъ, что значитъ для этихъ людей разваливающаяся избенка, обваленный колодезь съ лужей, гніющія ветлы передъ кривымъ оконцемъ, клевушки и сарайчикъ. Онъ понялъ, что какое бы ни было ихъ гн

ѣ

здо, они не могутъ не любить его. Пускай вся жизнь ихъ прошла въ немъ въ тяжеломъ труд

ѣ

, гор

ѣ

и лишеніяхъ; но все-таки это было ихъ гн

ѣ

здо, въ немъ выражалась вся 50-л

ѣ

тняя трудная ихъ деятельность.

– Какже ты, Иванъ, не сказалъ при мір

ѣ

прошлое Воскресенье, что теб

ѣ

нужна изба, я теперь не знаю, какъ помочь теб

ѣ

. Я говорилъ вамъ вс

ѣ

мъ тогда, что я посвятилъ свою жизнь для васъ, что я готовъ самъ лишить себя всего, лишь бы вы были довольны и счастливы. – Слова эти ясно доказывали неопытную молодость Николиньки. Онъ не зналъ, что об

ѣ

щанія такого рода не прибавляютъ никакой ц

ѣ

ны ихъ исполненію, что, напротивъ, благод

ѣ

янія безъ приготовленій гораздо силън

ѣ

е д

ѣ

йствуютъ на душу т

ѣ

хъ, которые ихъ получаютъ; не зналъ, что слова эти запомнются и въ случа

ѣ

неисполненія ихъ, вселятъ недов

ѣ

ріе въ его мужикахъ и въ немъ самомъ удвоятъ тяжелое чувство поздняго раскаянія. Онъ не зналъ и того, что такого рода изліянія не способны возбуждать дов

ѣ

рія ни въ комъ и въ особенности въ русскомъ челов

ѣ

к

ѣ

, любящемъ не слова, a д

ѣ

ло и не охотник

ѣ

до выраженія чувствъ, хотя глубоко воспріимчивомъ. – Но простодушный Николинька не могъ не излить благородное чувство, преполнявшее его душу.

Чурисъ погнулъ голову на сторону и медленно моргая, съ принужденнымъ вниманіемъ, слушалъ Николиньку, какъ челов

ѣ

ка, котораго нельзя не слушать, хотя онъ и говоритъ вещи, совершенно до насъ не касающіяся и нисколько неинтересныя.

– Но в

ѣ

дь я не могу вс

ѣ

мъ давать все, что отъ меня требуютъ. Ежели-бы я не отказывалъ вс

ѣ

мъ, кто у меня проситъ л

ѣ

са, скоро у меня ничего не осталось, и я не могъ бы дать тому, кто истинно нуждается. Зат

ѣ

мъ-то я и отд

ѣ

лилъ заказъ и опред

ѣ

лилъ его для исправленія крестьянскаго строенія. Л

ѣ

съ этотъ теперь ужъ не мой, а вашъ – крестьянскій, и ужъ я имъ не могу распоряжаться, а распоряжается міръ, какъ знаетъ. Ты приходи нынче на сходку, я міру поговорю о твоей просьб

ѣ

, коли онъ присудитъ теб

ѣ

избу дать, такъ и хорошо, а у меня ужъ теперь л

ѣ

су н

ѣ

тъ. Я отъ всей души желаю помочь, но д

ѣ

ло уже не мое, a мірское.

– Много довольны вашей милостью, – отв

ѣ

чалъ смущенный Чурисъ, – коли на дворъ л

ѣ

ску ублаготворите, такъ мы и такъ поправимся.

– Н

ѣ

тъ, ты приходи.

– Слушаю.

Николиньк

ѣ

видно хот

ѣ

лось еще спросить что-то, онъ не вставалъ и посл

ѣ

довольно непріятнаго для него молчанія, онъ робко спросилъ, заглядывая въ пустую нетопленную печь: – Что вы ужъ об

ѣ

дали?

Подъ усами Чуриса обозначилась н

ѣ

сколько насм

ѣ

шливая и вм

ѣ

ст

ѣ

грустная улыбка, онъ не отв

ѣ

чалъ.

– Какой об

ѣ

дъ, кормилецъ? – тяжело вздыхая, проговорила баба: – хл

ѣ

бушка посн

ѣ

дали, вотъ и об

ѣ

дъ нашъ. За сныткой нынче ходить неколи было, такъ и щецъ сварить не изъ чего, что кваску было тамъ – ребятамъ дала.

– Нынче постъ голодный, Ваше Сіятельство, – вм

ѣ

шался Чурисъ, – хл

ѣ

бъ, да лукъ, вотъ и пища наша мужицкая. Еще слава-ти Господи, хл

ѣ

бушка-то у меня, по милости Вашей, по сю пору хватило, а то сплошь и хл

ѣ

ба-то н

ѣ

ту, а луку нын

ѣ

в

ѣ

зд

ѣ

недородъ, у Михаила Брюхина за пучокъ по грошу берутъ, а покупать нашему брату не откуда. Съ пасхи, почитай, что и въ Церкву не ходилъ: – св

ѣ

чку Микол

ѣ

не на что купить.

Николинька зналъ въ какой б

ѣ

дности живутъ крестьяне, но мысль эта была такъ невыносимо тяжела для него, что онъ противъ воли забывалъ истину и всякій разъ, когда ему напоминали ее, у него на сердц

ѣ

становилось еще грустн

ѣ

е и тяжеле.

– Отчего вы такъ б

ѣ

дны? – сказалъ онъ, думая вслухъ.

– Да какъ-же намъ и быть, батюшка, какъ не б

ѣ

днымъ? Земля наша какая? вы сами изволите знать, глина, бугры, да и то, видно, прогн

ѣ

вали мы Бога, вотъ ужъ съ холеры, почитай, хл

ѣ

ба не родитъ. Луговъ и угодьевъ опять меньше стало, которыя позаказали, которыя попридрали. Д

ѣ

ло мое одинокое, старое…, гд

ѣ

и радъ-бы похлопоталъ – силъ моихъ н

ѣ

ту. Старуха моя больная, что ни годъ, то д

ѣ

вчонокъ рожаетъ. В

ѣ

дь вс

ѣ

хъ кормить надо. Вотъ одинъ маюсь, а 7 душъ дома. – Гр

ѣ

шенъ Господу Богу, часто думаю себ

ѣ

: хоть-бы прибралъ ихъ Богъ поскор

ѣ

е, и мн

ѣ

бы легче было, да имъ то, сердечнымъ, лучше, ч

ѣ

мъ зд

ѣ

сь горе мыкать. – Вотъ моя подмога, вся тутъ, продолжалъ онъ, указывая на б

ѣ

логоловаго, шаршаваго мальчика л

ѣ

тъ семи, который съ огромнымъ животомъ въ это время робко подошелъ къ нему и, уставивъ изъ подлобья удивленные глаза на Николиньку, сморщился и изо вс

ѣ

хъ силъ ковырялъ у себя въ носу. – Вотъ и подсобка, – продолжалъ звучнымъ голосомъ Чурисъ, проводя своей шаршавой рукой по лицу ребенка, – когда его дождешься; a мн

ѣ

ужъ работу не въ мочь. Старость-бы еще ничего, да грыжа меня одол

ѣ

ла. Въ ненастье хоть крикомъ кричи; a в

ѣ

дь ужъ мн

ѣ

давно въ старики пора, вонъ Данилкинъ [?] Ермишка – вс

ѣ

моложе меня, а ужъ давно земли сложили. Ну мн

ѣ

сложить не на кого, вотъ б

ѣ

да моя, а кормиться надо, вотъ и бьюсь, Ваше Сіятельство.

– Какъ же быть, в

ѣ

дь міръ не согласится съ тебя земли сложить.

– Изв

ѣ

стно д

ѣ

ло, коли землей владать, то и барщину править надо, какъ-нибудь малаго дождусь, только будетъ милость ваша насчетъ училища его увольте, а то намедни Земской приходилъ, говорилъ Его Сіятельство гн

ѣ

ваться изволятъ, что мальчишки н

ѣ

тъ. – В

ѣ

дь какой у него разумъ, Ваше Сіятельство, онъ еще и ничего не смыслитъ.

– Н

ѣ

тъ, Иванъ, мальчикъ твой ужъ можетъ понимать, ему учиться пора. – В

ѣ

дь я для твоего-же добра говорю, ты самъ посуди, какъ онъ у тебя подрастетъ, хозяиномъ станетъ, да будетъ граммоти знать и считать будетъ ум

ѣ

ть, и въ Церкви читать, в

ѣ

дь все у тебя дома съ Божьей помощью лучше пойдетъ, – договорилъ Николинька, стараясь выражаться какъ можно популярн

ѣ

е.

– Не спорно, Ваше Сіятельство, да дома-то побыть некому: мы съ бабой на барщин

ѣ

, онъ хоть и маленекъ, а все подсобляетъ: и скотину загнать, лошадей напоить. Какой ни есть, а все мужикъ, – и онъ съ улыбкой опять провелъ рукою по его лицу.

– Все таки ты присылай его, когда ты самъ дома, и когда ему время, – слышишь.

– Слушаю, – неохотно отв

ѣ

чалъ Чурисъ.

– Да, я еще хот

ѣ

лъ сказать теб

ѣ

, – сказалъ Николинька, – отчего у тебя навозъ не довоженъ?

– Какой у меня навозъ? и возить нечего, 2-хъ кучь не будетъ. Скотина моя какая: кобыла, да коровенка, а телушка осенью изъ телятъ Ш[калику?] отдалъ вотъ и скотина моя.

– Отчего-жъ у тебя скотины мало, а ты осенью ей телку изъ телятъ отдалъ?