Полное собрание сочинений. Том 4. Утро помещика

– A разв

ѣ

не знаешь, гд

ѣ

онъ? Мн

ѣ

д

ѣ

льце важное до него есть.

Описаніе нищеты под

ѣ

йствовало на Шкалика, должно быть, не такъ, какъ ожидала Марья Григорьевна; онъ презрительно посматривалъ на нее и, говорилъ ей уже не «вы», а «ты».

– Говорятъ, на съ

ѣ

зжей сидитъ. Намедни, слышно, они у Настьки гуляли; такъ тамъ драка какая-то съ семинарскими случилась. Говорятъ, мой-то Василій

Ѳ

едоровичъ въ сердцахъ одному палецъ откусили что-ли. Богъ ихъ знаютъ.

– Онъ теперь трезвый, я-чай?

Женщина помолчала немного, утерла глаза щиколками руки и ближе подошла къ лошади Шкалика.

– Алекс

ѣ

й Тарасычь! вамъ в

ѣ

рно его надо насчетъ бумагъ. Вы сами знаете – онъ вамъ ужъ писалъ, такъ, какъ онъ, никто не напишетъ. Ужъ онъ кажется самому Царю напишетъ. Сд

ѣ

лайте такую милость, Алекс

ѣ

й Тарасычь, продолжала Марья Григорьевна, красн

ѣ

я и кланяясь, – не давайте ему въ руки ничего за труды: все пропьетъ. – Сд

ѣ

лайте милость, мн

ѣ

отдайте. Видите мою нищету.

– Это ужъ тамъ ваше д

ѣ

ло. Мое д

ѣ

ло заплатить.

– В

ѣ

рите-ли, со вчерашняго утра у д

ѣ

тей куска хл

ѣ

ба въ рот

ѣ

не было, хоть бы вы… – но тутъ голосъ Марьи Григорьевны задрожалъ, лицо ее покрасн

ѣ

ло, она быстро подошла къ корыту, и слезы покатились въ него градомъ.

– А пускаютъ ли къ нему? – спросилъ Шкаликъ, поворачивая лошадь.

Марья Григорьевна махнула рукой и, рыдая, принялась стирать какую-то салфетку.

Вс

ѣ

, кто только зналъ Василья Феодоровича, отзывались о немъ такъ: «О! умн

ѣ

йшій челов

ѣ

къ, и душа чудесная, только одно…»

Такое мн

ѣ

ніе основывалось не на д

ѣ

лахъ его, потому что никогда онъ ничего ни умнаго, ни добраго не сд

ѣ

лалъ, но единственно на утвердившемся мн

ѣ

ніи о его ум

ѣ

, краснор

ѣ

чіи и на томъ, что онъ будто-бы служилъ въ Сенат

ѣ

. «Заслушаешься его р

ѣ

чей», говорили его знакомые и въ особенности т

ѣ

, которые обращались къ нему для сочиненія просьбъ, писемъ, докладныхъ записокъ и т. п. Въ сочиненіи такого рода бумагъ для безграмотныхъ людей и состояли съ незапамятныхъ временъ его средства къ существованію въ то короткое время года, въ которое онъ не пилъ запоемъ или, какъ, смягчая это выраженіе, говорили о немъ, – не бывалъ бол

ѣ

нъ. —

Мы не беремся р

ѣ

шать вопроса, д

ѣ

йствительно ли существуетъ эта бол

ѣ

знь, къ которой особенно склоненъ изв

ѣ

стный классъ русскаго народа, но скажемъ только одно: по нашему зам

ѣ

чанію, главные симптомы этой бол

ѣ

зни составляютъ безпечность, безчестный промыселъ, равнодушіе къ семейству и упадокъ религіозныхъ чувствъ, общій источникъ которыхъ есть полуобразованіе.

Хотя у[мн

ѣ

йшій] челов

ѣ

къ зналъ отчасти гражданскіе и уголовные законы, но въ бумагахъ, сочиняемыхъ имъ, ясность и основательность изложенія д

ѣ

ла большей частью приносилась въ жертву риторическимъ цв

ѣ

тамъ, такъ что сквозь слова «высокодоброд

ѣ

тельный, всемилостив

ѣ

йше снизойдти, одръ изнурительной медицинской бол

ѣ

зни» и т. п., восклицательныя знаки и розмахи пера, смыслъ проглядывалъ очень, очень слабо. Это-то, кажется, и нравилось т

ѣ

мъ, которые обращались къ нему. Лицо его, украшенное взбитымъ полус

ѣ

дымъ хохломъ, выражало добродушіе и слабость; никакъ нельзя было предполагать, чтобы такой челов

ѣ

къ могъ откусить палецъ семинаристу.

У[мн

ѣ

йшій] челов

ѣ

къ небритый, испачканный, избитый и испитой, въ одной рубашк

ѣ

, лежалъ на кровати сторожа и не былъ пьянъ. Онъ внимательно выслушалъ разсказъ Шкалика о д

ѣ

л

ѣ

его съ Княземъ. Шкаликъ обращался съ Василіемъ

Ѳ

едоровичемъ съ чрезвычайнымъ почтеніемъ. Узнавъ, что забол

ѣ

вшая отъ побоевъ баба была взята въ устроенную недавно Княземъ больницу и уже выздоров

ѣ

ла, что отъ Князя никакого прошенія не поступало, а должно было поступить такого-то содержанія (Шкаликъ досталъ отъ конторщика черновое прошеніе), что свид

ѣ

тель былъ только одинъ, у[мн

ѣ

йшій] челов

ѣ

къ сказалъ, что никто, кром

ѣ

его, не можетъ устроить этаго д

ѣ

ла, но что онъ, такъ и быть, берется за него, т

ѣ

мъ бол

ѣ

е, что Шкалику выгодн

ѣ

е, вм

ѣ

сто того, чтобы платить 50 р. какому-то (Рюрику) ⁹ мужлану, заплатить ему хоть 15. «Такъ-то, братъ Алешка», – сказалъ онъ, приподнимаясь. – «Такъ точно», – отв

ѣ

чалъ Шкаликъ. Посл

ѣ

этаго умн

ѣ

йшій челов

ѣ

къ, не слушая обычныхъ лестныхъ словъ Шкалика насчетъ своего высокаго ума, впалъ въ задумчивость. Плодомъ этой задумчивости были дв

ѣ

бумаги сл

ѣ

дующаго содержанія: 1) По титул

ѣ

: такого-то и туда прошенія, а о чемъ тому сл

ѣ

дуютъ пункты. 1) Про

ѣ

зжая туда-то и туда-то, нашелъ на полян

ѣ

такой-то и такой-то с

ѣ

но мое расхищеннымъ (ночью должно было разломать два стога и увезти во дворъ); 2) похитителями были хабаровскіе крестьяне, въ чемъ я удостов

ѣ

рился, заставъ ихъ на м

ѣ

ст

ѣ

преступленія. 3) Увидавъ, что гнусный и преступный замыселъ ихъ открыть, они возъим

ѣ

ли нам

ѣ

реніе лишить меня жизни, но всемилостив

ѣ

йшее Провид

ѣ

ніе спасло меня незримымъ перстомъ своимъ и т. д.; 4) и потому прошу, дабы съ злоумышленными похитителями онаго с

ѣ

на, и грабителями поступлено было по законамъ. Къ подач

ѣ

надлежитъ туда-то, сочинялъ такой-то и т. д.

2-ая бумага – отзывъ на прошеніе, которое могъ подать Князь.

Въ числ

ѣ

похитителей с

ѣ

на, означенныхъ въ прошеніи моемъ, поданномъ тогда-то, преждевременно разр

ѣ

шившаяся безжизненнымъ плодомъ женщина А

ѳ

енья Болхина не находилась, а поэтому въ несчастіи, ее постигшемъ, я не могъ быть причиненъ. Но, какъ слышно, произошло то отъ побоевъ мужа ея, наказывавшаго ее за распутное поведеніе. Боясь же открыть свое преступленіе пом

ѣ

щику своему, студенту, князю Нехлюдову, им

ѣ

вшему къ выше упомянутой А

ѳ

еньи особенное пристрастіе (что видно изъ того, что она была тотчасъ же взята для пользования на барскій дворъ), вышеупомянутый крестьянинъ Болха ложно показалъ, что она находилась во время покражи моего с

ѣ

на и буйства, произведеннаго хабаровскими крестьянами такого-то числа на Савиной полян

ѣ

, и что я могъ быть причиною несвоевременнаго ея разр

ѣ

шенія и т. д.

У[мн

ѣ

йшій] челов

ѣ

къ получилъ тотчасъ же об

ѣ

щанные 15 р., изъ которыхъ только полтинникъ, и то съ бранью перешелъ въ руки притащившейся съ д

ѣ

тьми въ слезахъ Марьи Григорьевны, а на остальныя же умн

ѣ

йшій челов

ѣ

къ и министръ продолжалъ быть бол

ѣ

нъ, т. е. пить запоемъ. Шкаликъ съ радостной улыбкой получилъ, въ зам

ѣ

нъ 15 р., дв

ѣ

краснор

ѣ

чивыя, драгоц

ѣ

нныя бумаги. Эти-то бумаги находились уже въ его кармазинномъ карман

ѣ

, когда онъ посл

ѣ

об

ѣ

дни глубокомысленно говорилъ князю: «Вс

ѣ

подъ Богомъ ходимъ, Ваше Сіятельство».

Глава

[6].

Размышленія Князя

. ¹⁰

Юный князь скорыми шагами шелъ къ дому. Прихожане съ любопытствомъ поглядывали на него, зам

ѣ

чая отрывистые жесты, которые онъ д

ѣ

лалъ, разсуждая самъ [съ] собой. Онъ былъ сильно возмущенъ. «Н

ѣ

тъ! – думалъ Николинька, – безстыдная ложь, отпирательство отъ своихъ словъ, вотъ что возмущаетъ меня. Я не понимаю, даже не могу понять, какъ можетъ этотъ челов

ѣ

къ посл

ѣ

всего, что онъ мн

ѣ

говорилъ, посл

ѣ

слёзъ, которыя казались искренними, такъ нагло отказываться отъ своихъ словъ и им

ѣ

ть духу смотр

ѣ

ть мн

ѣ

въ глаза! Н

ѣ

тъ, правду говорилъ Яковъ, онъ р

ѣ

шительно дурной челов

ѣ

къ, и его должно наказать. Я буду слабъ, ежели я этаго не сд

ѣ

лаю. – Но правъ ли я? Не виноватъ-ли я въ томъ, что онъ теперь отказывается? Зач

ѣ

мъ я требовалъ эти проклятыя деньги? Мн

ѣ

и тогда что-то говорило, что не годится въ такомъ д

ѣ

л

ѣ

вм

ѣ

шивать деньги! Такъ и вышло. Можетъ, онъ точно раскаявался, но я привелъ это хорошее чувство въ столкиовеніе съ деньгами, съ скупостью, и скупость взяла верхъ. Точно, 50 р. для Болхи значитъ много, и хотя не полное, но все-таки было вознагражденіе, а для него пожертвованіе 15 рублей было доказательствомъ его искренности. – Разум

ѣ

ется, ежели-бы я теперь пересталъ требовать деньги, онъ охотно-бы помирился и опять поц

ѣ

ловался-бы, – вспомнивъ эту, сд

ѣ

ланную имъ см

ѣ

шную сцену между Шкаликомъ и Игнаткой, Князь вздрогнулъ и покрасн

ѣ

лъ до ушей, – но что же бы это было за примиреніе? комедія. Довольно и разъ сд

ѣ

лать глупость. – Главное то, – продолжалъ Князь, нахмурившись и прибавляя шагу, – онъ меня одурачилъ. Я могу за это сердиться, могу желать отмстить ему, потомъ могу см

ѣ

яться надъ собой и своимъ сердцемъ, могу забывать и презирать его обиды. Все это будетъ очень любезно, – продолжалъ онъ иронически, – но какое я им

ѣ

ю право забывать не свои обиды, а зло, несчастіе, которое онъ причинилъ людямъ, которыхъ я обязанъ покровительствовать, обязанъ, потому что они не им

ѣ

ютъ средствъ сами защищаться. Ежели я оставлю д

ѣ

ло это такъ, то что-же обезпечитъ не только собственность, но личность, семейство, – самыя священныя права моихъ крестьянъ? Они не могутъ защищать ихъ, поэтому обязанность эта лежитъ на мн

ѣ

. Я самъ не могу защитить ихъ, поэтому я долженъ искать защиты у правительства. Да, я не съ Шкаликомъ буду тягаться, а я буду отстаивать самыя священныя права своихъ подданныхъ. Тутъ н

ѣ

тъ ни меня, ни Шкалика, а тутъ есть справедливость, которой я долженъ и буду служить. Николинька въ первый разъ начиналъ тяжбу. Это тревожило его. Хотя онъ и былъ юристомъ въ Университет

ѣ

, но им

ѣ

лъ самое смутное и непріязненное понятіе о присутственныхъ м

ѣ

стахъ. Поэтому, чтобы р

ѣ

шиться им

ѣ

ть съ ними д

ѣ

ло, онъ долженъ былъ вызвать въ окружающихъ должное для него понятіе о долг

ѣ

. —