Танские новеллы

Друзья Чжана, узнавшие об этой истории, не могли скрыть удивления, но Чжан все же решил порвать связь с Ин-ин. Юань Чжэнь, близко знакомый с Чжаном, спросил его о причине разрыва.

— Всегда было так, — ответил Чжан, — все, кого небо одарило особой красотой, приносили беду — не себе, так уж обязательно другим. Если Ин-ин встретится с каким-нибудь богачом и он полюбит ее за красоту, то она окажется или очаровательной любовницей, или страшным чудовищем; я даже не могу себе представить, во что она превратится.

Синь [206] при династии Инь и Ю [207] при династии Чжоу были правителями большой империи, пользовались неограниченной властью. И ведь оба погибли от женщин, из-за которых народ поднялся против своих повелителей. Даже в наши дни правители эти являются объектом насмешек. Моих сил недостаточно, чтобы побороть чарующее наваждение, поэтому я и подавил свое чувство.

Присутствовавшие глубоко вздохнули.

Год с лишним спустя Ин-ин вышла замуж, Чжан тоже женился. Как-то он оказался по соседству с домом Ин-ин и попросил ее мужа передать ей, что двоюродный брат хочет повидать ее. Муж сказал ей об этом, но Ин-ин так и не вышла. Лицо Чжана выражало искреннее огорчение. Узнав об этом, Ин-ин тайно написала стихи, в которых говорилось:

Так и не встретилась с ним.

Через несколько дней, когда Чжан собрался уезжать, она снова прислала ему стихи на прощанье:

С этих пор они уже не получали никаких вестей друг о друге.

Большинство современников Чжана хвалили его за то, что он сумел исправить свою ошибку.

Встречаясь с друзьями, я постоянно заводил разговор на эту тему для того, чтобы знавшие об этой печальной истории не вели себя так же, а поступающие подобным образом не упорствовали бы в своем заблуждении.

В девятой луне года «Чжэньюань» правитель Ли Гун-чуй [208] ночевал у меня в Цзиньаньли. В разговоре мы коснулись этой плачевной истории. Ли Гун-чуй считал ее необычной и в назидание потомкам написал «Песнь об Ин-ин».

ЦАО Е

ПОВЕСТЬ О ФАВОРИТКЕ МЭЙ

Фаворитка Мэй по фамилии Цзян родом была из Путяня. Отец ее, Чжун-сунь, был врачом, как и его предки. Когда Мэй минуло девять лет, она уже умела читать наизусть «Чжоунань» и «Шаонань» [209].

— Хоть я и девочка, но мечтаю всю жизнь заниматься науками, — сказала она отцу.

Удивляясь ее желанию, отец прозвал ее Цай-пинь в память об одной из героинь, воспетых в «Книге песен».

В середине годов правления «Кайюань», когда Гао Ли-ши был послан в районы Минь и Юе искать красавицу для императорского гарема, Мэй только что стала закалывать волосы на затылке [210]. Увидев, как она молода и прекрасна, Гао Ли-ши выбрал ее и на обратном пути увез с собой, чтобы она служила Мин Хуану [211]; увидев красавицу, император удостоил ее своей любви. Сорок тысяч женщин, находившихся в трех дворцах Чанъани и в двух дворцах Восточной столицы, ничего не стоили по сравнению с Мэй, да и сами гаремные красавицы понимали, что не могут с ней равняться.

Мэй любила литературу и сравнивала себя с поэтессой Се. Она носила простые светлые одежды; внешность ее и манеры были настолько очаровательны, что описать их словами невозможно. Мэй любила цветы сливы, поэтому там, где она жила, посадили несколько сливовых деревьев, и император назвал это место «Сливовым павильоном». Когда деревья расцветали, Мэй воспевала в стихах их красоту, до поздней ночи смотрела на свои любимые цветы и не могла оторвать от них своего взгляда. Император, которому это очень нравилось, в шутку прозвал ее «фаворитка Мэй» [212]. Она сочинила семь поэм: «Орхидеи», «Грушевый сад», «Цветы сливы», «Бамбуковая флейта», «Стеклянный бокал», «Ножницы» и «Цветное окно».

В то время мир надолго воцарился в стране, и на границах не было никаких беспорядков. Император ежедневно пировал со своими братьями; их связывала тесная дружба. На пирах Мэй всегда находилась рядом с императором. Как-то раз он приказал красавице угостить его братьев апельсинами. Когда она подошла к принцу Хань, тот исподтишка наступил ей на ногу. Мэй немедленно удалилась к себе. Император приказал позвать ее, но она велела ответить:

— Я пришиваю к туфле оторванную жемчужину; пришью — тогда приду.

Прошло довольно много времени; император сам пошел за ней. Подобрав полы платья, Мэй поднялась навстречу императору и сказала, что она не может идти с ним, так как у нее болит грудь. Так и не вышла: вот как она была уверена в любви императора. В другой раз император и Мэй состязались в приготовлении чая, а братья наблюдали за ними. Император в шутку сказал братьям:

— Она — дух сливового дерева. Когда играет на флейте из белой яшмы и исполняет танец «Встревоженного лебедя», равных ей не найдешь. Вот видите, и теперь взяла надо мной верх!

— В этих забавах среди деревьев и цветов я случайно побеждаю вас, мой повелитель, но усмирить всех меж четырех морей [213], поддерживать постоянный порядок, издавать законы и управлять огромными владениями — может ли в этом победить вас такое ничтожество, как я? — немедленно возразила Мэй. Ответ ее привел в восторг императора.

Но вот при дворе появилась Тай-чжэнь из рода Ян. С каждым днем она все больше входила в милость императора, хотя он и не собирался отдалять от себя Мэй. Обе женщины ненавидели друг друга и всячески старались избегать встреч. Император ставил им в пример Ин и Хуан [214], но сплетники говорили, что это им не поможет, и потихоньку подсмеивались над соперницами.

Тай-чжэнь была ревнива, но очень умна, Мэй — мягка и уступчива, поэтому она и потерпела поражение. Кончилось тем, что Тай-чжэнь сослала ее в восточный дворец Шанъян. Однажды император вспомнил о Мэй; как-то ночью он велел молоденькому евнуху потушить свечи и приказал специальному гонцу тайно привезти Мэй в западный дворец Императорского Знамени. Говоря о былой своей любви, император и Мэй не могли справиться с охватившей их печалью. В эту ночь они не сомкнули глаз. На рассвете испуганный слуга разбудил императора: