-->

Царский угодник. Распутин

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Царский угодник. Распутин, Поволяев Валерий Дмитриевич -- . Жанр: Историческая проза / Биографии и мемуары. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Царский угодник. Распутин
Название: Царский угодник. Распутин
Дата добавления: 15 январь 2020
Количество просмотров: 280
Читать онлайн

Царский угодник. Распутин читать книгу онлайн

Царский угодник. Распутин - читать бесплатно онлайн , автор Поволяев Валерий Дмитриевич

Известный писатель-историк Валерий Поволяев в своём романе «Царский угодник» обращается к феномену Распутина, человека, сыгравшего роковую роль в падении царского трона.

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала

Перейти на страницу:

   — Ох-ох-ох, тётя Параша! — Дуняшка подпёрла бока кулаками. — Да он о тебе каждый день по нескольку раз вспоминает.

   — Каждый, ага — Прасковья Фёдоровна отёрла глаза рукой. — Держи карман шире! При всём том, что в Петрограде столько баб. Так я тебе и поверила.

   — Хочешь, побожусь?

   — Не надо. — Голос у Прасковьи Фёдоровны помягчел: всё-таки приятно, что муж вспоминает о ней... Хотя она и не верила в это. Но Дуняшка — родственница, а родственники не должны врать.

   — Пойдём на кухню, не сиди тут, тётя Параша. Я тебя кофеем угощу.

   — Кхе! — крякнула тётя Параша. — Совсем барами заделались на этом кофее! Я тут Ефимычу рыбки обской ещё немного привезла, сырка вяленого.

   — Это он любит. На рыбу Григорий Ефимович молится, а на нашу, чалдонскую — тем более. От рыбы он не откажется.

   — Попробовал бы отказаться! — Прасковья Фёдоровна была настроена агрессивно. Дуняшка в очередной раз округлила глаза: с чего это тётка Параша стала такой? Ведь всегда она была женщиной добродушной, ленивой, охочей до ласкового слова и слов этих при случае не жалеющей, независтливой, никогда не поднимавшей головы, не повышавшей голоса — и вдруг в ней появилась некая злобная настырность, нечто такое, чему Дуняшка даже не могла подобрать слова. — Живо бы половины бороды лишился!

   — Тётя Параша!.. — воскликнула Дуняшка и замолчала: говорить что-либо Прасковье Фёдоровне было бесполезно, и Дуняшка сникла огорчённо.

   — Ну, я тётя Параша! С самого утра, ещё с поезда тётя Параша! А ты, Дуняша, смотрю, здорово разожралась на городских харчах, задница такая, что ни в один трамвай, наверное, уже не влезает! А?

Дуняшка вспыхнула, отвернулась от Прасковьи Фёдоровны с гневно загоревшимися, бурыми щеками.

   — Тётя Параша!

   — Что ты заладила: тётя Параша да тётя Параша! Ладно, веди в свою кухню, пои кофеем!

Минут через пятнадцать на кухню заглянул мятый, непроспавшийся, с мутными красными глазами Распутин. Завязки кальсон волочились за ним по полу, попадали под подошвы галош. Распутин зевнул, с громким хрустом поскрёб пальцами затылок, спросил лениво:

   — Ты?

   — Я!

Распутин прошёл к столу, взял с тарелки сушку, с треском раздавил её, обломок кинул себе в рот, пососал.

   — А чего приехала?

Прасковья Фёдоровна вскинулась на табуретке, сощурила жестоко глаза, словно бы собиралась стрелять в мужа своего из ружья.

   — Чего приехала, чего приехала... Надо — и приехала. Деньги кончились!

   — A-а, — равнодушно протянул Распутин, подумал о том, что хорошо, в доме у него никакая актрисуля не ночует, сегодняшнюю ночь он спал один, выплюнул огрызок баранки в помойное ведро. Пожаловался: — Зубы чегой-то болят.

   — Пить надо меньше! — рубанула наотмашь Прасковья Фёдоровна.

   — Денег я тебе дам, — сказал Распутин. — Долго намерена пробыть в Петрограде?

   — Сколько надо, столько и пробуду.

   — Ну, чисто собака, — покачал головой Распутин без всякого удивления, развернулся, направляясь к двери. — Сон прервала... Пойду досыпать.

Днём он застукал Прасковью Фёдоровну за странным занятием: супруга его тщательно обследовала обои на стенах, отколупывала края, пальцами простукивала переборки, сопела.

   — Ты чего? — заинтересованно остановился около жены Распутин.

   — Деньги ищу! Пытаюсь определить, куда ты их прячешь?

   — Как куда? В карман. В крайнем случае — в банк.

   — В банку, в банку, — дразнясь, просипела Прасковья Фёдоровна, — в склянку с железной крышкой! А по мне, ты должен был спрятать их под обои. Расстелить по стене по одной штуке и прикрыть сверху бумагой. Умные люди поступают так.

Распутин фыркнул и пошёл к себе в комнату — полежать. Чувствовал, мозжила, перемещаясь с места на место, боль, подпорченное вином сердце осекалось, дыхание пропадало. На ходу он проговорил равнодушно:

   — Ну, ищи, ищи!

Прасковья Фёдоровна переместилась на пол, стала простукивать паркетины, плинтусы, порожки, набитые под двери, чтобы не дуло, извозила себе все коленки, юбку превратила в старую грязную тряпку, но ничего не нашла.

Распутин первый раз видел жену такой: никогда Прасковья Фёдоровна не была злобной, нахрапистой, ущербной, не трясла щеками и не сорила на полу седеющим, лёгким как пух волосом.

   — Чего это с тобой произошло? — спросил он, поспав немного и снова выглянув в прихожую. — Какая муха тебя укусила?

   — Какая, какая... — пробурчала та сипло — едва приехала в Петроград, как голос у неё сел, стал дырявым, — Сейчас как звездану ножкой от табуретки!

   — Ты чего? — опешил Распутин. — С цепи сорвалась? За что?

   — За всё! — обрезала Прасковья Фёдоровна. — За то, что жизнь мою испоганил. Ко мне купец первой гильдии Тарабукин из Тюмени сватался, а я ему отказала...

   — Во баба! — не удержался Распутин, вытянул перед собой руку, крепко сжатую в кулак, прикидывая, опечатать жену этим кулаком или подождать, вздохнул расстроенно и разжал кулак. — Дура! И где сейчас твой этот... Бурутабукин?

   — Не знаю. — Губы у Прасковьи Фёдоровны плаксиво скривились.

   — И никто не знает. А я всей России известен! — Распутин крякнул и с досадой скривил влажные яркие губы. — Это из-за Табурубукина ты мне с брачком досталась? Он сшельмовал?

   — С каким брачком?

   — Да проткнутая! С дефектом. А? Ну, купец, ну, купец! — Распутин вытащил руку из кармана и снова сжал её в кулак. — Найду ведь я тебя, Корубукукин, козлом у меня скакать будешь! Зажарю на сковородке, как налима. В навоз превращу! На корм лягушкам отдам!

   — Э! — придя в себя, отмахнулась от мужа Прасковья Фёдоровна, поползла по полу дальше, постукивая по нему костяшками пальцев, ногтями, кулаком, наклоняя низко голову, прислушиваясь — а вдруг под полом что-то звякнет, паркетина стукнет о крышку металлического ларца, набитого золотыми монетами, или из-под половицы выкатится сверкучий камешек бриллиант?

Но нет, ничего пока не звякало, не выскакивало.

К вечеру Прасковья Фёдоровна совсем обнаглела: стала расспрашивать Распутина, куда это он собирается, зачем намасливает голову и костяным гребешком вспушивает, расчёсывает бороду? Распутин чуть не задохнулся от злого, наполнившего грудь холода.

   — А твоё какое дело? — рявкнул он на жену.

   — Как какое? Я ведь — мужняя жена! Венчанная, между прочим.

   — Ты — лярва, ты — хапуга, ты — кусочница! — начал яростно выкрикивать Распутин ей в лицо. — Ты даже не представляешь, кто ты есть!

   — Я не представляю?

   — Ты! — Распутин повертел перед собою кулаком и прицелился Прасковье Фёдоровне в глаз.

Та поспешно отступила от мужа — хоть и была она грузнее и мясистее мужа, и мышцы имела накачанные, а тот был сильнее её и жилистее. Оскорбительные слова Распутина её никак не задели, а вот кулак подействовал устрашающе. Прасковья Фёдоровна отступила от мужа ещё на шаг.

Распутин уловил момент, схватил супругу за плечи, развернул её на сто восемьдесят градусов, лицом к двери, и что было силы двинул коленом под зад.

   — Поезжай, откуда приехала! Возвращайся домой!

Прасковья Фёдоровна закудахтала, затрепыхала руками, будто крыльями, понеслась к выходу, на лету увёртываясь от твёрдых предметов, стремящихся угодить ей в живот, под самый дых, — от стола, двух стульев с тяжёлыми прямоугольными спинками, от тумбочки, на которой стояла бронзовая ваза, подаренная одной из поклонниц, и галошницы.

Перед самой дверью распласталась на грязном резиновом коврике, взбила столб пыли. Молча поднялась, тупо глянула на Распутина, на лице её появилось выражение покорности и некоего удивления — она словно бы была изумлена собственным бунтом, выступлением против жилистого выносливого мужа. Распутин отряхнул ладони и пробормотал удовлетворённо:

   — Давно бы так. — Прикрикнул: — Собирайся! Завтра же покатишь обратно в Покровское!

Прасковья Фёдоровна быстро, по-птичьи покорно закивала. Бунт кончился.

Перейти на страницу:
Комментариев (0)
название