Старое, доброе время

твоих приятелей?

- Там, - показал рыжий на мост, где, облокотясь на перила, поджидали рыжего блондин с брюнетом.

Банкир Штиглиц навестил Шерстобитова:

- Позвольте презентовать вам тысячу рублей в благодарность за вашу расторопность.

- Нет! - отказался взять деньги Шерстобитов. - Я исполнял не ваше, барон, поручение, а поручение начальства, вот если оно соизволит.

Николай I соизволил выделить из казны тысячу рублей для награды Шерстобитова, наградил его орденом Станислава, из XIV класса Табели о рангах передвинул его сразу в XII класс, и стал Карп Леонтьевич губернским секретарем (что равняется чину поручика или корнета). Завел он себе пушистый халат на беличьем меху, настроил гитару, ударил по струнам, и в клетке радостным пением отозвалась ему канарейка.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Понятно, что Кокошкин оставил его при столичной полиции, сделав Шерстобитова квартальным надзирателем. Но вскоре Карп Леонтьевич "заявил себя самым искусным, осторожным, находчивым, вкрадчивым и терпеливым сыщиком". Свершив преступление, злодеи часто скрывались в провинции, железных дорог не было, телеграфная связь отсутствовала, и потому Кокошкин часто засылал Шерстобитова в дальние командировки, чтобы преследовать преступников и брать их живьем с доставкою "на дом" - прямо пред светлейшие очи Кокошкина.

До 1842 года в России вообще не было сыскной полиции: когда же ее завели, то выработали лишь десять пунктов обязательного надзора: первый касался наблюдения за публикой в храмах божиих, а десятый - "благочиния в домах непотребных женщин". Шерстобитов явился как раз кстати, ибо он обладал не только нюхом сыщика - это был, скажем прямо, талант; не о таких ли в народе говорят, что они "сквозь землю видят"?

Надо сказать, что Карп Леонтьевич был не так уж прост, как о нем думал Николай I и тот же Кокошкин, ибо, заведя нужные связи "наверху", он установил прочные связи и "внизу". Шерстобитов сделался своим человеком в том мире, где царствовали воры, налетчики, перекупщики краденого, гробокопатели, мошенники, фальшивомонетчики, шулера и дамы известного поведения, - именно через них он узнавал многое, а за услуги, оказанные ему, он расплачивался "натурой".

- Ты не финти мне! - говорил он. - Лучше сразу выдай, где прячется Ванька Птух, и я - вот те крест святой! - закрою глаза, когда отвинтишь сейф от пола в доме купца Косякова.

Нет, читатель, я не беру эти данные с потолка. Виктор Никитин (тоже из кантонистов, ставший потом писателем, ведавший тюремными делами) писал в своих мемуарах о Шерстобитове, что, потворствуя мелким преступникам, он требовал от них выдать ему преступников высшего ранга, которые "наследили" кровью. "Проще, когда от мазуриков страдают заурядные люди, - писал В. Никитин, - полиция плюет на них, а когда беда постигнет высоких лиц, им возвратят вещи (украденные), чтобы доказать бдительность полиции. Шерстобитов имел несколько ловких помощников, которые при надобности ездили не только по всей