Старое, доброе время

л внизу, каков номер, снятый для принца, и последовал этажом выше. Одна комната - пусто, вторая - ни души, толкнул двери в третью. Тут на него и накинулись сразу трое из "свиты" принца, которые для начала треснули его по кумполу кирпичом, а потом стали примитивно душить с помощью галстука. Штиглиц, не будь дураком, стал орать, прислуга услышала его зов о помощи, преступники мигом скрылись, оставив в номере свой чемодан.

- Конечно, - рассуждал Кокошкин, - они рассчитывали, что барон подкатит с большими деньгами, потому и устроили ему западню, заранее сняв номер от имени принца Баттенбергского.

- А что в чемодане? - спросил Шерстобитов.

- Да ерунда на постном масле. два-три кирпича в рогожке и пара стоптанных сапог. Вот и все. Местный пристав полковник Горбунов сидит на этом чемодане какой уж день, обещая найти воров, но дело не двигается.

- Где этот чемодан? - спросил Шерстобитов.

- В первой Адмиралтейской части. у Горбунова.

Приехал туда Шерстобитов, а Горбунов не дает чемодана, спрашивая: "Да ты кто таков, я знать тебя не знаю!" На что Карп Леонтьевич доложил, что прислан лично Кокошкиным, а сам он с образованием фельдшера. Тут все чины, под стать Горбунову, стала над ним издеваться, слышались ехидные реплики, а полковник чемодан раскрыл и сказал:

- Гляди! Или кирпичей с сапогами не видывал?..

Шерстобитов погладил кирпичи, потом взял нож и распорол голенища сапог до самых каблуков. Глянул внутрь, плюнул туда, потер пальцем, что-то разглядывая. Тут еще пуще стали над ним измываться, а Горбунов хохотал:

- Умнее нас, что ли? Много узнал по сапогу?

- Сейчас узнаем, - скромно отозвался Шерстобитов.

Прошло три дня, и он заявился в канцелярию столичного обер-полицмейстера, доложив Кокошкину:

- Велите послать наряд полиции к Калинкину мосту - все трое из "свиты" принца лежат на мосту, уже связанные.

- Как? - подскочил Кокошкин.

- А вот так. лежат и плачут. Брать-то их пришлось с подмогою грузчиков да калашников - люди они темные, необразованные, они "свиту" Баттенбергского сильно помяли.

А все было очень просто. Внутри сапожного голенища Карп Леонтьевич разглядел стертое клеймо мастера на букву "Ф". Составил список сапожников, фамилии которых начинались именно с этой буквы, и за день объехал всех, показывая клеймо. Один сразу признал свою работу, по старым шнуровым книгам назвал и фамилию заказчика. Адресный стол в Петербурге работал всегда четко: искомый заказчик проживал у одной немки, та охотно подтвердила, что недавно приютила трех мужчин - брюнета, блондина и рыжего. Сами они люди тихие, нигде не бывают, а навещает их только один провизор из той самой аптеки, что у самого Калинкина моста.

- Что им велите передать? - спросила немка.

- Я сам передам, фрау, стоит ли затруднять вас.

Подъехали к аптеке, а из дверей ее как раз и выходит один - рыжий. Шерстобитов - хвать его за глотку и повалил.

- Ты мне совсем не нужен, - сказал он ему. - Отпущу сразу, ежели скажешь, где еще двое