Баязет

ольствием помогу, - ответил штабс-капитан, - но приукрашивать наше положение не нахожу причины. Оно и так достаточно богомерзко!

- Как знаете, - согласился Штоквиц. - Только старайтесь писать поужимистей, чтобы можно было свернуть бумажку в горошину и сунуть казаку в ухо.

Некрасов написал. Штоквиц одобрил.

- Подпишетесь? - спросил он.

- Если угодно. - И Юрии Тимофеевич поставил роспись.

- Я тоже подпишусь, - сказал Штоквиц.

- Надо бы и хану, - осторожно намекнул Некрасов.

- Даже обязательно, - согласился Штоквиц.

Он дунул на свою подпись, постучал сапогом в стенку.

Явился денщик.

- Чего-с изволите?

Штоквиц придвинул к нему донесение:

- Распишись. Вот тут...

Денщик поставил безграмотную закорючку.

- Теперь проваливай, - велел ему Штоквиц.

- Это за хана? - рассмеялся Некрасов.

- Там не разберут. Что крест, что закорючка - одинаково безграмотно. И разницы никакой...

- Но у хана есть мухур.

- Мухур здесь, в горах, есть у каждого князя. А князей в этом краю больше, чем баранов! Мухур - не факсимиле...

Карабанов тем временем блуждал по крепости, как привидение.

Странное было у него состояние сегодня. Встал - хочется сесть.

Сел - сразу хочется лечь. Лег - и тогда все идет кругом, шумит кровь в голове.

- Буду шататься! - И он решил бродить, наблюдать, слушать, только бы выдержать, только бы не поддаваться смерти.

Пули?.. Сейчас они мало кого беспокоили, к ним привыкли, определили пути-дороги, по которым ходить безопаснее всего.

Каркали вороны над крепостью, жирные, противные. Тучами кружили они, дружно слетаясь над падалью, и если спросишь их, куда летят они, вороны всегда отвечают:

- К ра-неным... к ра-неным...

В узком переходе столкнулся Карабанов с Аглаей. Все эти дни избегали они друг друга и сейчас растерянно глядели один на другого, словно не узнавая.

- А ты... А вы... - бормотнул Андрей.

- Уж лучше - "вы".

- Я... рад, - сказал Андрей.

- А я спешу, - ответила женщина, и он уступил ей дорогу, даже не посмотрев вслед.

"Стук-стук", - тукали по каменным плитам ее башмаки.

И Карабанов вдруг повторил:

- Скук... стук...

Ему понравилось:

- Стук... Стук...

И в черепе ответило:

- Стук-стук... стук-стук...

Стенка каземата вдруг покатилась прямо на него. Он пробежал по ней пальцами, и земля ринулась навстречу, выбрасывая прямо в лицо фонтаны живительной сверкающей воды. Он пил и пил эту воду, захлебываясь в ней, чувствуя, как она стекает на голую грудь.

- Фонтан! - заорал Карабанов. - Идите сюда... Фонтан!

Сильный удар пощечины привел его в чувство.

- Не орите, вы не в Петергофе, - сказал Сивицкий и отнял от губ поручика чашку. - Нельзя же так раскисать, любезный воитель. Черт знает, где вас носит! Могли бы и не найти...

Карабанов встал:

- Спасибо, доктор. Постараюсь ходить только по Невскому проспекту. А по морде-то вы мне здорово въехали. Это что-то новое в медицине!..

- Сумеете дойти сами?