Баязет

и казаки продолжали бой, но бунчук Кази-Магомы уже реял возле Зангезурских высот - турецкая конница отсекала пути отступления.

- Ну, поручик, пошли, - сказал Ватнин, перекрестившись, - опять лапшу рубить надо!

И сотни двинулись...

В неглубокой лощине, стиснутой рыжими осыпями песков и глины, Карабанов остановил своих казаков, крикнув Ватнину:

- Назар Минаевич, поезжай с богом, я догоню...

И здесь, под шелест высоких трав, под клекот орлов, висших над скалами, под храп лошадей и лязг стремян, Андрей сказал:

- Господа казаки! - Он так и сказал: - Господа казаки, товарищи мои... Виноват я был перед вами, а в чем виноват - то вы знаете сами. И прошу прощения у вас!..

Потом подвел своего Лорда к конопатому Егорычу, обратился отдельно:

- А у тебя и просить не могу: боюсь - не остыл еще ты, не простишь...

Но казак перегнулся с седла, оспины на его лице даже сгладились в широкой улыбке:

- Дык, ваше добродие, чего не бывает. Кубыть, мне и надо так, гвозди-то прогулял я... Верно ведь! Да и любо под тобою-то султана бить: замах у тебя свойский, не как у Пацевича... И ты прости меня!

Карабанов обнял казака, они поцеловались при всех, и отлегло от сердца; засмеялись они оба - молодой и старый.

- Теперь - пошли... ры-ысью! Подстегни коней!..

Первую сотню нагнали уже на подъеме. Выпархивая из-за камней, бунчук Кази-Магомы плясал еще где-то в отдалении, но разъезды башибузуков, пьяных от дешевой крови, уже взбирались в горы, тащили лощадей в поводу. На высоком плоскогорье, огражденном крутым обрывом, турки готовились встретить русских, чтобы ни одна колонна не прорвалась в Баязет, чтобы чапаул был богатым и верным.

- Назар Минаевич! - Карабанов надрал своему Лорду уши, чтобы жеребец стал злее перед атакой. - Ты меня опытнее. Говори, что делать... Буду слушать!

Ватнин ответил:

- Ежели бы после первой сшибки, пока рука зудит, да сразу бы и вторую, тогда ладно... А сейчас хреново, приустали казаки, да и кони уже не те выдохлись. Одначе попробуем...

Сотник прикинул на глаз расстояние до бунчука, посмотрел направо, потом налево, назад оглянулся.

- Аи неумны мы с тобой, поручик, - засмеялся он вдруг, пригладив бороду. - На такой глупый шармиц мы туркам свою стратагему покажем... Давай свою сотню, вертай ее за те скалы, а я за бунчук забегу... Ударишь, Елисеич, как можно бойчее.

Ежели двинешь враз - хорошо будет: полетят турки с камней, как вода с клеенки... Понял сказ мой?..

Разворачивая сотню перед атакой, Карабанов раскусил "стратагему" Ватнина; он велел вахмистру примотать эфес шашки ремнем к своему запястью и сказал казакам:

- Только разом, братцы!.. Знаю - устали. Знаю - трудно сейчас. Но разом только, братцы! А там и все: пехота проскочит за нами...

Описывать вторую атаку нет смысла. Кони на разбеге даже шли слабо, спотыкаясь от усталости. Казаки, пригнувшись к лукам седел, напряженно молчали. Пики у многих были уже обломаны, острия торчали свежей щепой.

Но постепенно всадники