Баязет

рдости. И ни позора. И ни желания умереть. И ни желания жить. Все это он оставил еще там - возле глиняной стенки,..

Просто - бежал. Мог бы - и полетел, кажется.

- Трах! - Нет: на этот раз промазал...

Вашим, дорожа своей согнсй, отвел ее за пехотное каре. Но скоро увидел, что солдаты гибнут, не в силах противостоять, и тогда он снова спешил казаков, велев пристроиться к правому флангу.

- Братушки, - наказал он, грозя им нагайкой, - чтобы мне раненых не было: берегите себя, станишные!..

Круто забегая за фланг русской колонны, в отдалении на бойкой рыси прошел отряд турецкой конницы. В центре аллалакающей оравы высоко развевался бунчук Кази-Магомы-Шамиля, и Ватнин понял: бунчук неспроста сейчас ударят во фланг, закружат сбоку сабельщиной и воем...

- Где полковник? - хрипло спросил он Евдокимова.

Юнкер повернул к нему постаревшее лицо; там, где раньше играли на румяных щеках милые ямочки, теперь косо прорезались жесткие морщины.

- Полковник? - Юнкер вытер мокрую от пота ручку револьвера. - Не знаю. Наверное, в каре...

Пацевич, сунув руки в карманы мундира, ссутулив широкую спину, шагал в самом центре отряда. Шалые пули, залетающие сюда, безжалостно валили рядом с ним солдат и милицию, но он словно не видел этого: руки в карманы, фуражка на лоб, глаза в землю, - так он шел, главный виновник этой трагедии...

- Что вам, сотник? - спросил он, берясь за флягу. - Мне сказали, что вас уже убило...

- Господин полковник, - доложил Назар Мпнаевич, -бунчук ползет справа... Ежели вон энтот отрожишко, - и сотник махнул против солнца, - не захватим, тогда обойдут нас. Прикажите казакам на коней, чтобы мы его взяли!

Пацевич перешагнул через солдата, который упал перед ним и задергался в страшных корчах.

- Эк его! - пожалел полковник. - Впрочем, нет: мы дойдем до Баязста и так, оставьте сотни в пешей цепи.

Колонна, истекая кровью, медленно отползала к Баязету. Но как ни усиливай шаг, уже не оторваться от насевшей конницы. Отряд редифов, под бунчуком Кази-Магомм, замкнул отряд с фланга, и растерянный Пацевич даже не стал выслушивать доклад Евдокимова.

- Отстаньте от меня! - выкрикнул он. - Я-то здесь причем?

Обращайтесь к Хвощинскому.

- Нет! - настоял юнкер. - Вы должны знать, что теперь мы окружены с трех сторон. Я сейчас пойду, полковник, чтобы умереть, но - помните: эта резня - дело ваших рук!.. Протайте!..

Пули теперь пронзали колонну с трех сторон: с тыла, который, точнее, сделался фронтом, и с флангов. Солдатские шеренги, встав спинами к центру каре, отбивались с ожесточением. Мало того - они должны были еще и двигаться дальше, - Баязет лежал где-то невдалеке, высоты Зангезура уже синели прохладою острых вершин...

Но постепенно передовые застрельщики и казаки, под частыми ударами пик и ятаганов, падали мертвыми; выставив штыки, вторые и третьи шеренги заменяли павших, и строй начал ломаться.

Колонны теперь обращались в толпу. Шаг людей участился, переходя временами в постыдный бег. Стрельба