Баязет

олководца, и ловко прыгали на лошадиные спины.

5

- Пить хочется, - сказал Пацевич и, отвинтив горлышко фляги, глотнул раз, глотнул два. Жаркий ветер донес до Евдокимова запах крепкого раки, но юнкер сделал вид, что не понял этой "жажды" полковника.

- Казаки спешились, - доложил он. - Вторая сотня уже в перестрелке!

- Вижу...

Случилось то, что издалека предвидел Ватнин: казакам пришлось слезть с лошадей и драться в пешей цепи, наравне с солдатами.

("Трудно объяснить, - замечает один исследователь, - к чему Пацевичем была взята пехота. Ведь благодаря этому обстоятельству наша кавалерия была употреблена в пешем строю".)

- Бей на выбор! Ближних бей! - кричал Карабанов, и тут же мимо него, проскочив между локтем и грудью, пролетела хвостатая пика.

Налетевший сбоку турок-"сувари" распластал голову ставропольца ятаганом - и захохотал, скаля зубы, довольный. Дениска выбил его из седла меткой пулей и, шаря по карманам за свежей обоймой, побежал дальше. А рядом с ним, крича и падая, спотыкаясь о мертвецов, штыками и выстрелами баязетцы старались задержать турецкие цепи...

- Лошадей береги... Чужих не выпускай, - орал вахмистр Трехжонный.

И все бегом, бегом.

А голова повернута назад, назад.

Били сбоку.

Припадали на колено.

Взмах.

С налету.

По-разному.

Только бы задержать...

Ох, как страшно свистят ятаганы, полосуя по живому кричашему мясу!

- Пики - в дело! - орал Карабанов. - Какого черта вы только палите?..

Турецкие всадники плясали неотступно от русской цепи. То один, то другой вырывался вперед, косо взмахивая саблей. Есть: еще один неверный шлепается в песок, окрашивая его неверной кропью...

Рядом страшно ругался Дениска:

- А, в суку их... Ни за грош пропаду... Не лезет...

Карабанов сгоряча схватил его винтовку. Приклад потный, скользкий. Клац-щелк затвором - выбил обойму. Ну, конечно, штабные умники: к "снайдерам" добавили патроны ружей "генримартини".

- Беги... зарубят! - крикнул поручик казаку. - Хватай у мертвых... Видать, мало еще бьют нас! Гробовщики у нас, о не генералы. ..

И опять - бегом, бегом...

Только изредка остановишься.

- Трах!.. Трах! - и беги дальше...

Под ногами то зыбучий песок, то глыбы камней, потом кустарник схватит за ноги и путает тебя, будто берет в свой плен.

- Не подпущай ближе! - истошно орал Трехжонный.

Со звоном вылетают пустые гильзы. Ломаются пики и трещат, как береза в жарком огне. А горькая пыль виснет, словно желчь И кто-то упал на у павшего... И турки визжат,..

- Трах... трах!..

Солнце, солнце, проклятое солнце: до чего же оно безжалостно в этот день!..

- Дай воды,.. Глотнуть только!

- Беги! Нашел время - пить!..

- Алла!.. Алла!..

- Братцы!.. Аи, аи!..

Вот это война: только тогда и узнаешь ее, когда тебя бьют.

Это тебе не "зелененькая книжечка" генерала Безака! И поручик Карабанов, как рядовой казак, бежал сейчас в редкой цепи... Он - бежал. Кто бы мог подумать? И ни гордости.