Баязет

и... Клац-пли!

Грянуло, и задымились ружья.

- Оно и верней, - сказали солдаты. - Что, у нас кровь-то - похуже ихней? Пущай знают...

В крепость Штоквиц вернулся злой и крикливый. Дожевывая на ходу маисовую лепешку и тут же закуривая сигару, капитан сразу набросился на Клюгенау:

- Прапорщик, черт вас знает, где вы там опоэтизировались?

Где телеграфные столбы, которые прибыли из Игдыра?

- Но полковник Пацевич...

- Важно - столбы, а не полковник! Я - комендант, и я приказываю: свозить все имущество, склады перенести к казачьим казармам. Лошадей пусть выводят пасти на кладбище!

Имущество действительно было разбросано по всему Баязету.

Но когда первые подводы пытались въехать в цитадель, Штоквиц снова рассвирепел:

- Сваливайте там! У входа. Здесь не ярмарка, чтобы с кумой ходить любоваться. В крепости должен быть порядок, и вещи внесем по порядку.

Гарнизон трудился до обеда. В духоте, в немыслимой жарище.

Клюгенау и Некрасов охрипли от своей ругани и оглохли от чужой.

У въезда в крепость росла невообразимая свалка вещей, и двое турок уже попались на воровстве. Исмаил-хан тут же отлупцевал их нагайкой и посочувствовал на прощание:

- Воровать - плохо: один раз украл, второй раз украл, а на третий попался... Бить будут!

Клюгенау попросил у Некрасова флягу:

- С утра не могу утолить жажду. Пью и пью!

- Такой уж идиотский день, - отозвался штабс-капитан. - Мы-то еще ладно, так-сяк, а вот каково тем, что ушли на рекогносцировку?

Подходя к офицерам, Исмаил-хан заметил:

- Нехорошо пасти лошадей на кладбище...

4

И именем его младенцев

Пугали жены диких гор!..

П. В. Хлопов

Турецким войском, собранным под Баязетом в долине Ванской дороги, командовали два человека; жестокий сластолюбец Фаикпаша и Кази-Магома-Шамиль, старший сын знаменитого Шамиля [Отпущенный на поклонение в Мекку, Шамиль писал уже из Медины 14 января 1871 года князю Барятинскому, чю он всегда будет благодарен России, отпустившей из плена Кази-Магому, и ..."я завещал, - клялся Шамиль в письме, -- женам моим и сыновьям не забывать ваших милостей и оставаться признательными России, пока они будут жить на земле!".].

Кази-Магома-Шамиль был рожден от любимой жены Шамиля - юной армянки Шуанеты, дочери моздокского купца Улуханова; этот строгий абрек, закаленный в сечах, умевший спать на голой земле и быть сытым куском чурека, презирал Фаик-пашу за его женское легкомыслие и хитрые козни. Но сейчас их объединяло одно: они оба до ослепления, до зубовного скрежета ненавидели этих упрямых солдат в белых рубахах, которые сами попались сегодня в капкан; и зубы капкана уже щелкнули - любопытно, как поведет себя добыча?..

- С ними идет Хвощин-паша, - предупредил Фаик-паша. - А он умен, как старый лис.

- Что ж, - ответил Кази-Магома, - умная лиса - не глупая лиса: она если попадет в капкан, так двумя ногами сразу...

В этот день сын Шамиля нарочно дразнил свою память о жене Каримат, дочери Даниель-бека, которая,